Усевшись под разлапистым дубом, я посмотрел на вершины стен, рассматривая расставленные тут и там пики. Вершиной для этих пик послужили отсечённые головы самых знатных харисиндцев. Смотрелись они там весьма органично, выступая напоминанием каждому, кто решит пойти на Сурию войной, что северяне своих врагов не прощают и месть их будет жестокой.
Наконец, когда мне уже осточертело выслушивать домысли знати, во дворе Ратиборского Кремля появился Владислав. На этот раз он явился одетый в наряд, вышитый драгоценными нитями и жемчугом. Я не был таким уж знатоком одежды и модного искусства, чтобы нормально оценить её стоимость, но был полностью и целиком уверен в том, что стоимость одного только царского кафтана была не меньше, чем двухгодовой бюджет не самого малого уезда. Его борода и волосы вновь были украшены золотыми побрякушками, мерцающими в лучах закатного солнца.
При появлении царя замолкли все и даже птицы. Многие из гостей откровенно побаивались государя. Мало того, что все известные из выживших главарей смутьянов бесследно исчезли, так ещё и гвардейцы будто сорвались с цепи. Если раньше они пытались действовать хоть сколько-то аккуратно, не показывая царскую ярость тем, на кого не было железных доказательств, то теперь хватало только слухов, чтобы боярин, купец или даже простой ремесленник оказались в казематах крепостей. Это нравилось далеко не всем, но практически все те, кто мог выступить против царя, сейчас были либо сожжены на костре, либо исчезли в сырых подземельях царских крепостей. Потому большинству «шишек» приходилось на постоянке форсировать события, дабы не попасть под горячую государеву руку.
- Приветствую вас, мои дорогие гости! – громогласно начал царь, встав во главе ствола, - Призываю вас к столу и отведать яств, приготовленных лучшими поварами нашей страны. Я не люблю общаться на пустой желудок, а потому сначала нужно откушать!
Подавая пример, государь сел первым, и все повиновались его примеру. Мало кому бы захотелось протестовать такому серьёзному человеку, особенно когда его статус подкрепляется не только важностью текущей в его венах крови, но и несколько десятков лично преданных ему гвардейцев. Каждый из его воинов держал в руках оружие и хватит всего несколько секунд, чтобы все пять сотен гостей отправятся к богам.
Присев примерно на середине всей длинны широкого стола, я осмотрелся. Ближайший гвардеец был метрах в пяти за моей спиной. Он стоял с полностью отсутствующим лицом, будто бы ничего не замышлялось. Вот только боец хоть и выглядел спокойным, но оружие далеко от себя убирал, опираясь сейчас на древко своего бердыша. Пять метров – дистанция до невозможности маленькая, а я в слишком неудобной позе, чтобы поразить его. Мне просто срубят голову и отправят валяться где-то в канаве или же перевариваться в желудке псов. В любом случае моя дальнейшая судьба вряд ли мне понравится. Хотя, может даже быть, что я всего лишь паникую зазря и царь просто захотел накормить своих подданых.
Первым делом, видимо пытаясь произвести неизгладимое впечатление на всех гостей, вынесли пятнадцать подносов, каждый из которых несли на плечах по четыре человека. На этих серебряных подносах расположились по огромному двухметровому осетру, облитому сметано-хреновым соусом. Тут же, будто бы телепортировавшись, за каждым из гостей показался разносчик, которые положили перед каждым гостем по двузубой вилке, широкой ложке, ножу и тарелки. Каждый столовый предмет был выполнен из серебра и это было обычным делом на царских пирах. Гости практически сразу стали отрезать от огромных рыбин куски и класть на свои драгоценные тарелки. Рыба просто распадалась во рту, а соус дополнял и без того божественный вкус рыбы. С осётрами покончили меньше, чем через пол часа и подносчики мгновенно убрали все блюда со столов. Практически сразу на столе появились жаренные лебеди, а чарочниками в мгновение ока были наполнены кубки. Лили всё: водку, вино, мёд или другие не менее вкусные напитки. После лебедей пошли супы, пироги, караваи и многое другое. Еды было столь много, что нельзя было представить сколько же людей трудилось над всеми этими яствами. Я ел понемногу, понимая, что если буду есть полноценные порции, то меня в один момент просто разорвёт. Некоторым гостям подавали гусиные перья и те отходили в сторону, дабы «освободить» желудок. Тут и там люди вставали из-за стола, провозглашая тост и тут же вливая в себя бокал или чарку за здравие царя или процветание государства, сопровождаемые одобрительными возгласами пирующих.
Меня то и дело пытались вовлечь в текущие повсюду разговоры, но я вежливо уходил от общения, всё больше наблюдая за знакомыми мне людьми, сидящие за длинными столами. Помимо самого царя и сидящего рядом со мной Сезаром, я заметил правителя Медвежьего Острова Белояра, Могуту, главу Охранного Приказа Глеба, главного гвардейца Гриву и Мадира. Если появление здесь первых четырёх было вполне объяснимо, то южный изобретатель явно сильно продвинулся по статусной лестнице государства. Особенно это было заметно из-за того, что от царя его отделяло всего четыре человека, а такая позиция за столом более чем статусна.
Сам же царь был спокоен и просто ел, но к нему то и дело подходили слуги. Они шёпотом передавали какие-то вести государю. Царь в ответ ограничивался только кивками и короткими фразами, но чувствовалось, что сурский правитель и так контролирует всю ситуацию, просто дожидаясь нужного момента.
Необходимый момент был достигнут, когда сменилось пятое, если не шестое блюдо. Я перестал считать количество яств с жаренных лебедей, будучи под большим впечатлением этой необычной птицы, которую я привык воспринимать только в качестве героя сказки. Гости уже значительно охмелели, тогда как я старался медленно попивать мёд из своего бокала, дабы моё внимание не расплывалось в алкогольной неге.
- Дорогие гости! – Владислав поднялся со своего места, мгновенно заставляя замолчать всех присутствующих, - Сегодня знаменательный день для нас и нашей страны. Не минуло и месяца с того момента, как группа коварных бояр, называющих себя родовитыми боярами, вздумала, что они способны свершить тяжкое преступление и ввели в обман часть страны. Их речи были столь коварными и обворожительными, что даже добрые мужи, известные своими мужеством и честью, овеянные мороком обманщиков, повернули свои силы против царской власти. Но они забыли, что власть дарована моему роду не мечом или златом, а словом Богов. Я также знаю, что среди ныне живущих есть те, кто соболезнует идеи смещения государевой власти.
Царь сделал паузу и над двором кремля повисла воистину гробовая тишина. Было слышно, как кровь течёт по венам и как бьются сердца тех, кто хоть на толику сочувствовал смутьянам. Скрытое послание до потенциальных смутьянов было донесено и теперь каждый понимал, что от царской карающей длани никто не скроется.
- Моё семейство было назначено на престол Бером, и я намерен сделать всё, чтобы боги не были расстроены правлением моей семьи. Посоветовавшись с моим горячо любимым братом, - царь взглядом указала на сидящего подле него Могуту, - я решил провести реформу нашей страны. – из-за спины Владислава показался слуга, положивший на стол перед царём книгу в кожаном переплёте, - Здесь написаны имена и фамилии всех тех, кто хоть как-то был в услужении смутьянам и способствовал началу этой короткой, но кровопролитной войны, разъединившей ума и сердца многих.
Царь вновь сделал небольшую паузу, якобы для того, чтобы промочить горло из кубка. В этот же момент за спинами некоторых гостей показались гвардейцы. Мельком я успел сосчитать сорок бойцов и в руках каждого блеснул клинок. Они, словно по команде, прижали свои кинжалы к шеям гостей, за спинами которых они показались. Мгновение, и на белые простыни пролилась кровь. Задыхающихся от собственной крови гости, удивлённо смотрели на стоящего царя, пока гвардейцы вытаскивали умирающих гостей из-за стола. Всего несколько секунд и от некогда живых людей остались только кровавые следы, ведущие в разные стороны от стола.
