class="p1">Мне нужны были ответы. И, казалось, я знал, где их искать. На столе лежал дневник – толстый, такой, в котором пишут ежедневно, заполняя множество страниц.
Хм... открыть или нет?
С одной стороны, читать чужие дневники, наверное, неправильно. Впрочем, ведь я здесь на испытании. Мне нужно было как можно больше информации, чтобы понять: что же на самом деле происходит?
Почерк в дневнике совпадал с тем, что был в записке. Начав читать, я понял, что это дневник матери этого тела, и звали её Светония.
Каждая страница была пропитана эмоциями – тревогой и заботой. Светония писала много о травах, особенно о тех, что растут на Дее.
Теперь стало ясно, что «Дея» – это название особой горы, на которой растут удивительные и редкие растения.
Зачем же они ей были нужны?
Светония очень переживала за своего сына. Она прекрасно понимала причину его слабости – больное сердце. Она искала способы вылечить его.
Ради этого они даже переехали в эту деревню, названную Придеей, что значит «возле горы Деи». Здесь Светония готовила множество лекарств и народных средств.
Вот только ничего не помогало. Она настолько отчаялась, что начала писать письма известным алхимикам, умоляя поделиться рецептами.
И вот один из них – Виктор Степанович Алилукин – вызвался помочь. Мать написала о нём подробно, отметив, что это известный алхимик из места под названием «Школа Горыныча».
Ха… И ещё раз ха. Что это за название такое? Тупое… Что ли...
В любом случае, Виктор Степанович пообещал, что вышлет ей рецепт зелья в следующем месяце. Всё будет зависеть от того, сможет ли она его приготовить.
Вух...
На душе стало легче, просто читая эти строки. Значит, рецепт зелья не только существует, но он либо уже есть где-то среди записей, либо скоро придёт.
Так?
Это значит, что мою «болезнь», этот порок, можно вылечить. Только одна мысль о том, что есть надежда, приносила облегчение.
Мама... Ты самая лучшая!
Оставалось только дождаться её.
Всё же Светония наверняка что-то заподозрит, когда поймёт, что её сын сильно изменился.
Я не собирался притворяться ребёнком, сидеть сложа руки. Мне нужно развиваться, тренировать тело.
Ведь факт таков: если я не войду в список ста лучших драконов, то не выберусь из этого мира. А я не могу этого допустить.
Хотел было продолжить читать дневник, но вдруг со двора раздался чей-то голос:
– Лёша! Ты тут?!
Голос был громкий и звонкий.
Я напрягся, стараясь понять, кто это.
Чёрт, как же я не люблю незваных гостей!
Во дворе стоял старик. Его белая длинная борода спускалась почти до пояса. Волосы, такие же седые, были небрежно переплетены, а на лбу красовалась плетёная красная повязка.
Он выглядел как типичный дед из славянской сказки. Наверное, сейчас он хочет поручить мне какую-то «миссию». Эта мысль немного меня позабавила.
В дневнике матери я читал о нём: староста Борогор. Все почему-то называли его «Старейшиной». Наверное, потому, что он был очень стар, мудр и сумел собрать вокруг себя множество сильных людей.
И этот человек стоял сейчас в моём дворе? Что ему нужно?
Старик не стал ходить вокруг да около и заговорил. Его речь была непривычной – древнеславянский язык с особым диалектом. Только благодаря моему таланту к языкам я смог уловить смысл.
– Здравствуй.
– Здравствуйте.
– Как ты? Твоей матери нет уже неделю.
Я замер, так как думал, что её нет всего день-два. А тут – целая неделя.
Вообще, я не был «деревянным». Соображал быстро. Но на языке вертелось только одно:
– Она…
Старик перебил меня:
– Мы ещё не знаем. Однако это ненормально.
Сердце болезненно сжалось. Такая реакция была для меня нетипичной. Ведь какая разница, что «умерла или пропала» какая-то там женщина? И всё же мысль об этом вызывала такую боль, что хотелось умереть самому.
Похоже, что тег этого испытания – трагедия. Честно говоря, я такие не люблю. Они сложные, эмоционально выматывающие, играют на самых больных струнах души. Они словно выворачивают мир наизнанку, обнажая его самые тёмные стороны.
Мне больше нравится лёгкий юмор. Что-нибудь, чтобы почитать, успокоить мысли и посмеяться. А тут?
Тут мне приходится глубоко дышать, чтобы не свалиться от одних чьих-то слов. И почему сразу умерла?
Просто задержалась. С кем не бывает. Идёшь в горы, находишь что-то интересное и задерживаешься. Думать так было проще всего.
Старейшина внимательно смотрел на меня. Видимо, ждал, что я что-то скажу. Но я так и не нашёл нужных слов. Он только кивнул, словно принял мой молчаливый ответ, и негромко попросил:
– Идём со мной.
– Куда?
– Сам всё увидишь.
Мы пошли. Он шёл впереди, а я плёлся сзади.
Отказаться? Я даже не подумал об этом, так как у испытания есть свои «правила». И я надеялся как-то их выяснить. Тем более любой сюжет может привести меня к какой-то точке. Мне показалось это важным.
Топ. Топ.
Старейшина двигался неспешно, зная о моём недуге. Всё равно я старался держать быстрый темп, но через каждые десять метров приходилось останавливаться и отдыхать.
Чёрт бы побрал это слабое тело…
Зато можно было осмотреть деревню. Некоторые люди, видимо, так редко видели меня, что считали «редкой зверюшкой». Этаким уродцем, которого показывают в цирке.
Такое отношение читалось на их лицах. Помимо любопытства, там были насмешки, сожаление и издёвки. Некоторые дети вообще, не скрывая своих мыслей, кричали вслед:
– Тебе нельзя ходить, болезненный! Иди домой!
Меня передёргивало от гнева. Сами вы болезненные. Сейчас достану ствол из штанов – посмотрим, как ты будешь кричать с простреленной головой.
Всё же издеваться над человеком, у которого горе, – глупо. Даже больше, это отвратительно. Ведь слово «калека» означает искалеченный человек. И здесь важно подчеркнуть слово «человек».
Никто от этого не застрахован. Если ты человек, то в любой момент можешь стать им. Поэтому и говорят, что нужно себя беречь.
Доносить свои мысли до других мне не хотелось. Наверное, я посчитал это глупым – спорить с кем-то. В любом случае, здоровый человек больного не поймёт.
Сама деревня была устроена крайне необычно: словно огромная воронка. Чем ближе к горе, тем лучше дома, тем богаче и влиятельнее семьи.
Большие, ухоженные
