На интересные свойства сплетенной энергии альтер-типов наткнулись достаточно поздно, когда уцелевшие серые уже крепко сидели на привязке и не смели рыпнуться. И Дим был в достаточной силе, чтобы распылить своих усердность помощничков, даже не глядя в их сторону.
Так что полуслучайное открытие одного ученого демона избежало всеобщего внимания, прикрытое завесой секретности. Дим его и не помнил почти.
А сейчас вспомнил.
Темную энергию дай-имоны поглощают. Светлую тоже. Но, сплетенная, она сбивала пришельцам внутреннее равновесие. Ослабляла. Так что серых убийц ждет сюрприз.
— Дистанция пятьдесят метров. Вперед.
Они шли вперед, и это было как в юности: он против серых и группа за спиной, которую надо защищать, и кто-то впереди, кого надо спасать... и рвущие темноту вспышки файеров...
Как тогда.
Но в мире ничего не повторяется. И сейчас все по-другому.
Нет «холодка». Нет этого жуткого подарочка, исковеркавшего твою судьбу и заодно твой мир. Нет подаренной им мощи. Эффективной мощи, но будто отравленной изнутри, гнилой. Сколько ни пробовал тогда, что ни делал — все равно на горле словно липкая петля, а у магии привкус горечи. И лжи...
Нет прежнего одиночества. Даже если сейчас обратно в барьер, он будет перебирать в памяти их, будто скупец — драгоценные камни: мать, ее первый взгляд, первая улыбка, еще нерешительная... отец, которого они с Алексом все-таки спасли, несмотря ни на что! Эта не-Зойка — Маринка, умненькая и совершенно не злая... и Ян. Там, в барьере, он не раз думал, что будет с Яном в этой новой реальности. Прикидывал, что сможет сделать, чтобы вытащить парня с алтаря... а оказалось, думать уже не надо, обошлось. И Лёш есть, и двойник Дим. Неплохая все-таки альтер-личность получилась, не стыдно... и мы обязательно его вытащим. Только разберемся с непрошеными гостями.
Нет одиночества.
За спиной вперемешку темные и светлые, у которых первый раз за три тысячи лет есть шанс помириться. И стать силой в этом мире...
И мы его не упустим.
Камни падали бесшумно. Белое здание — торговый центр? — просто дрогнуло, и из прорезавшися в стенах трещин беззвучно посыпались камни и стекла. Звук пришел потом. Грохот...
— Щиты! Держать щиты!
— Los ciudadanos! — загремело над улицами. Ага, группа, которую отправили на городской узел связи, все-таки раскочегарила эту неподатливую технику. — Los ciudadanos! En la ciudad el estado de guerra.
«В городе военное положение», — машинально перевел Вадим, одновременно отслеживая через купол перемещения серых. Твари, уже нажрались, теперь попробуют удрать.
— Оставайтесь дома! — надрывалось оповещение. — Заприте двери. Постарайтесь укрыться за металлом!
Движение на следующей улице, за домами. Формируется отряд?
— Дистанция четыреста метров, короткими перебежками... пошли! Держать щиты. Не размыкать контакт!
— Оставайтесь дома! Защищайте детей и женщин! Если у вас есть убежище, спуститесь в него. Не выходите из дома! Не выходите из дома...
Они шли по ночным улицам сквозь дым и чужие взгляды. Сработавшее оповещение вместе с пользой принесло и свои минусы: например, оно разбудило и тех, кто спал, так что свидетелей (а заодно паникеров и прочих неадекватных) заметно поприбавилось. К счастью, ребята Дензила на узле связи были сообразительными. И подобранные объявления вместе с надрывавшейся без передышки сиреной давили на нервы так, что естественная человеческая паника выливалась в желание запереться наглухо и не высовывать носа наружу.
Оставались герои, придурки (порой граница между первыми и вторыми была практически неразличима) и пьяные, которым было море по колено, горы по плечо, а любой враг — по кулакам.
И разбираться с этими тремя категориями было несравненно легче, чем с мятущимися толпами миллионного города. Наспех сколоченные на ходу отряды держались позади — будущие свидетели. При случае помощники. Пригодятся...
Разносить дома Вадим больше не собирался, есть способы потише и поаккуратней, и когда все займут свои места, они как раз этот способ и опробуют. Он и сам пробовал его всего раз, при прежних-то силах незачем было изощряться. Знал бы наперед... но будущее способны узнать только ясновидцы, да и то через два раза на третий. Но все получится. Потому что он не имеет права ошибиться. Получится. Еще немного.
А пока идти. Держать щит. И следить за серыми.
Что-то они оживились...
— Дистанция пятьдесят метров, парами... разряд желтый, вполнакала. Огонь.
— Уф! — восклицание вырвалось буквально из глубины души, и удержать его Лина не смогла. Да и не захотела. Пусть эльфы будут счастливы хотя бы тем, что она не высказалась более определенно. В отличие от «гостеприимных» хозяев, феникс владела куда более обширным словарным запасом. Причем эльфийских словечек там было по минимуму, а вот гоблинский, куда более доходчивый, и наречия Уровней... да она б час могла склонять этого упертого идиота — «корня» и не повторилась бы ни разу! Спорим?
Эх, спорить не с кем, жалко...
Лёшу не до споров.
Эльфийский лес оказался той еще засадой. Умотал до... до... Лина снова припомнила гоблинский словарь. Было там чудное такое словечко «утхыр», выражающее степень того, насколько тебя достал окружающий мир.
Вот сейчас «утхыр» реально был полным.
...Прославленных красот в лесу как-то не наблюдалось, хотя Лина смотрела во все глаза. Ну не зря у трех людей из пяти первая ассоциация на слово «эльфы» — красота. Ну или музыка... А тут на первый взгляд ничего такого. Глаза упорно утверждали, что вокруг обычный лес, между прочим, довольно болотистый, а из достопримечательностей в наличии были разве что комары. Почему достопримечательности? Потому что никогда еще Лину не пытались жрать с таким потрясающим упорством! У обычных комаров мозгов не было, но они откуда-то знали, что вампиров, василисков и фениксов лучше не пробовать — и не пробовали. А эти... впечатление, что у них сорокадневный пост только что закончился!
Лина покосилась на невозмутимого Лёша, поймала веселую искорку в глазах и волну ободряющего тепла.
«Все будет хорошо...»
«Хорошо бы».
А лес между тем менялся. Здесь уже не было ни одного чахлого дерева. Каждое росло на своем месте, не застилая свет менее удачливым. Здесь не было сломанных ветвей, высохших и гнилых стволов — лес, нарядный, звонкий, расстилался вокруг в какой-то плавной гармонии, радуя глаз на каждом изгибе тропы. Прохладой и покоем веяло от вызолоченных солнцем ветвей, от зеленых листьев, от серебристой паутинки над тропой.
