— Мелкий воришка, — пробормотал Моркней и громко фыркнул, думая о тех пытках, на которые, несомненно, обречена эта новая Алая Тень, когда купцы его в конце концов поймают.
* * *
— Я работаю сам по себе, — настаивал Оливер.
Лютиен в недоумении уставился на него.
— Сам по себе, но вместе с тобой! — уточнил Оливер раздраженным тоном. Хафлинг стоял выпрямившись, в своих лучших парадных одеждах, привычная шляпа с перьями довершала картину, изображавшую Оливера де Берроуза, щеголя и фанфарона. — Когда ты — часть гильдии, все меняется, — продолжал он с кислым видом. — Иногда тебе приходится отдавать больше половины добычи, и ты можешь идти только туда, куда тебе скажут. А я не люблю, чтобы мне указывали, куда идти!
У Лютиена не нашлось в ответ никаких аргументов. Юноша сам не был уверен в том, что он хочет присоединиться к Каттерам. Но Лютиен твердо знал, что он хочет видеть Сиобу, и если это можно было сделать, только присоединившись к воровской шайке, юный Бедвир охотно пошел бы на такую жертву.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Оливер.
Лютиен глубоко вздохнул.
— В жизни есть нечто большее, Оливер, чем воровство, — попытался объяснить он. — И большее, чем материальная выгода. Я не спорю против того, что объединение с Сиобой и ее друзьями может уменьшить нашу добычу и нашу свободу, но это может обеспечить хотя бы подобие безопасности. Ты видел ловушку, которую купцы поставили на нас.
— Именно поэтому мы не можем присоединиться ни к одной шайке, — отрезал Оливер.
Лютиен не понял.
— Зачем тебе разочаровывать твоих почитателей? — спросил Оливер.
— Почитателей?
— У тебя они уже есть, — объяснил хафлинг. — Они без конца болтают об Алой Тени и всегда улыбаются, произнося его имя. Разумеется, я не имею в виду этих купчиков, но от этого еще слаще.
Лютиен тупо кивал головой, не имея ни малейшего представления, о чем толкует приятель.
— Но я по-прежнему буду надевать алый плащ, — попытался заикнуться он. — Так что знак…
— Ты сдернешь завесу тайны, — сказал Оливер. — Весь Монфор узнает, что ты присоединился к Каттерам, и таким образом твоя расцветающая репутация опустится до уровня этой шайки. Я говорю — нет! Ты должен оставаться независимым вором, действующим на свой страх и риск. Мы будем водить за нос этих глупых купчиков, пока они вконец не озвереют, а тогда отправимся дальше — Алая Тень просто исчезнет с улиц Монфора. Легенда будет разрастаться.
— А потом?
Оливер пожал плечами, как будто это не имело значения:
— Возможно, мы найдем другой город — Принстаун в Эйвоне, например. А затем, через несколько лет, мы вернемся в Монфор и дадим легенде новую жизнь. Ты совершил здесь нечто чудесное, хотя ты недостаточно мудр, чтобы понять это, — пояснил хафлинг. Впрочем, Лютие-ну показалось, что речь идет о чем-то не более глубоком и серьезном, чем обычные байки Оливера.
— Но ты, Алая Тень, тот, кто оставляет в дураках туповатых купчиков и крадет их добро из-под самого их жирного носа, дает людям, которые живут по эту сторону стены, в нищих кварталах Монфора, нечто, чего им не хватало уже много, много лет.
— И что же это такое? — поинтересовался Лютиен, но в его голосе уже не было сарказма.
— Надежда, — ответил Оливер. — Ты им даешь надежду. Ну, теперь я иду на рынок. Ты со мной?
Лютиен кивнул, но простоял в комнате еще несколько минут после ухода Оливера, глубоко погруженный в свои мысли. Юноша понимал, что в словах хафлинга есть доля правды. По какой-то игре судьбы, случайный дар, полученный в результате случайной встречи с чудаковатым волшебником, и все это после случайной встречи с еще более эксцентричным хафлингом, заставил его, Лютиена Бедвира, стать продолжателем легенды, о которой он даже никогда не слышал. Он оказался знаменем тех, кто из-за короля Гринспэрроу лишился всяких прав на благополучие.
— Народный герой? — растерянно хмыкнул молодой человек. Причудливый поворот судьбы почти оглушил юношу, и хотя он еще не до конца разобрался в происходящем, его походка невольно стала более решительной. Лютиен торопливо поднялся на ноги и бросился вдогонку за хафлингом.
День был типичным для этого времени года — холодным и серым, — и рынок пустовал.
Большинство наиболее ценных товаров были раскуплены или украдены, а новые обозы не прибывали, да и не ожидались в течение многих месяцев.
Очень скоро Лютиен и Оливер пожалели, что на рыночной площади так мало народа. Друзья, в большей степени Оливер, выглядели довольно необычно и привлекали к себе внимание циклопов, особенно одного с перебинтованной головой.
Решив перекусить, они остановились у лотка и купили себе галеты, затем немного поболтали с его владельцем о погоде, о покупателях и обо всем, что пришло на ум.
— Вам не следует здесь находиться, — услышали они шепот, когда продавец отвернулся к другому покупателю.
Лютиен и Оливер посмотрели друг на друга, а затем на изящную фигурку в накидке с капюшоном, стоявшую у лотка. Из-под низко надвинутого капюшона выглядывало знакомое лицо полуэльфа, с которым они встречались предыдущей ночью.
— Они знают? — тихо спросил Оливер.
— Они подозревают, — ответил полуэльф. — Разумеется, они не обвинят вас открыто, при свидетелях.
— Разумеется, — откликнулся Оливер. Лютиен продолжал смотреть в сторону, не желая привлекать внимание к разговору и не очень понимая, о чем беседуют эти двое. Если звероподобные циклопы подозревают его и Оливера, тогда почему они просто не подойдут к ним и не арестуют? Лютиен уже пробыл в Монфоре достаточно долго, чтобы понимать, как мало значения придают здесь наличию свидетелей и прочим пустякам. Целые банды стражников из преторианской гвардии обычно болтались поблизости от Крошечного Алькова. Они частенько уволакивали с собой какого-нибудь бедолагу со связанными руками.
— Есть новости, — продолжал полуэльф.
— Так расскажи… — начал было Оливер, но замолк и уставился в сторону, так как мимо лениво брела группа циклопов.
— Не сейчас, — раздался шепот полуэльфа, как только циклопы отошли на некоторое расстояние. — Сиоба будет ждать за «Гнэльфом», когда взойдет луна.
— Мы придем туда, — уверил его Оливер.
— Только он, — последовал ответ, и Оливер оглянулся на Лютиена. Когда Оливер перевел любопытный взгляд на полуэльфа, он обнаружил, что тот растворился в толпе.
Со вздохом хафлинг снова повернулся к Лютиену и открытой площади и понял причину внезапного исчезновения полуэльфа. Группа циклопов возвращалась, в этот раз выказав больше интереса к обоим друзьям.
