— Да никто. Она просто хочет привлечь к себе внимание!
— Верно. Настоящий вор ни за что не будет привлекать к себе внимания.
— А она и не привлекает!
Пока шла эта содержательная дискуссия, Крушила опустошил стоящее перед ним блюдо, одним глотком осушил кружку, вытер губы ладонью и оглядел спорщиков.
Игроков было по меньшей мере десять, и еще столько же выступали в роли зрителей. В главном зале трактира яблоку было негде упасть. Участники спора вели себя вполне дружелюбно, дискуссия протекала спокойно и в ссору пока не переходила. Все были одеты в стандартные для этого города белые блузы и кожаные жилеты. Видимо, таково требование местных лерров.
Этот наряд носили все, кроме стоящего в дверях довольно молодого человека. На нем была изрядно потертая куртка из оленьей шкуры а на спине висел лук. Незнакомец с веселым любопытством следил за спором.
Он был высок и широкоплеч. Тонкая талия, узкое лицо, заостренный подбородок. Длинные каштановые волосы ниспадают на плечи, бородка пострижена коротким клинышком. Одежда, начиная с квадратной шапочки и кончая коричневыми сапогами, не только поношенная, но и не очень чистая. Поймав взгляд Крушилы, он ответил ему насмешливой улыбкой.
Появления незнакомца пока никто не заметил.
Крушила слегка кивнул, и человек в дверях ответил ему тем же.
— Простите. — Крушила встал из-за стола.
Участники игры и зрители расступились, пропуская его, но ни один, как ни странно, не проследил за его взглядом.
Когда Крушила подошел к незнакомцу, тот сделал шаг в сторону, а затем, повернувшись спиной к залу, спросил:
— Значит, ты и есть новый Избранный Воин?
Крушила посмотрел ему глаза. Они были почти одного роста.
— А ты, выходит, Избранный Лучник?
— Я получил записку Болтуньи, или Говоруньи, если тебе так больше нравится. Итак, мы все-таки собираемся сделать то, в чем клялись, когда соглашались стать Избранными? Мы намерены его прикончить?
— Похоже на то, — поколебавшись, ответил Крушила.
— Ты хочешь сделать это сам? Или можешь доверить мне?
— Я… Я не знаю, — ответил Крушила. — Вообще-то я думал, что это сделает тот, у кого больше шансов на успех. Если в этом вообще возникнет необходимость.
— Отлично! Значит, ты не обидишься, если это сделаю я? Не станешь кричать, что я хитростью украл твою славу?
Крушила удивленно заморгал. Такого оборота он явно не ожидал.
— Нет, не обижусь. Если у тебя появится шанс, действуй.
— Чудесно! — Лучник похлопал Крушилу по плечу. — Думаю, что мы с тобой, парень, прекрасно уживемся. Должен сказать, у тебя здравого смысла больше, чем у твоего предшественника. Это точно!
— Я не… Я бы так не сказал.
— Никаких сомнений. Он постоянно бубнил, что не хочет никого убивать. Это конечно, заслуживает уважения, но затем он заявил, что я тоже не должен никого убивать. Но разве не в этом смысл существования Избранных? Наша высшая цель — убийство Лорда-Чародея!
— Если он того заслуживает, — сказал Крушила. — Если обратится ко злу. — Крушила умолк, не зная, как продолжить — ведь ему было известно, что Лорд-Чародей уже обратился ко злу и что его следует устранить. Лерры сотен безвинно убиенных кричат об этом. Да и сам Лорд признал, что перебил все поселение.
— А если он ничего не натворил, то мы должны сидеть сложа руки? Это же бессмыслица! Когда я соглашался стать Избранным, я не сомневался, что очень скоро мы получим Темного Лорда. Я чувствовал это, словно лерры нашептали мне на ухо. Я точно знал, хотя старый Клинок сомневался. Другие тоже ничего не понимали. — Он прислонился плечом к стене и спросил вполголоса: — Как ты ухитрился их уломать?
— Я никого не уламывал, — ответил Крушила. — Это они меня убедили. Некоторые слова Ведуна вызвали подозрения у Ясновидицы, и они вдвоем нашли меня. Потом мы с ними отправились в поселение, где родился Лорд-Чародей — оно называется Каменистый Склон, — и увидели, что он натворил. Тогда мы все поняли.
— Выходит, Всезнайка ей что-то брякнул? Гляделка всегда слишком серьезно воспринимает его слова, а для меня они звучат как старые и малость протухшие сказки.
— Все это довольно сложно… — начал Крушила, которому страшно не хотелось что-то объяснять этом странному человеку, горящему желанием прикончить Лорда-Чародея.
— Значит, наш Лорд-Чародей обошелся скверно со своими бывшими соседями?
— Он их убил, — сказал Крушила.
Лицо Избранного Лучника мгновенно изменилось.
— Они были чародеями? — очень серьезно спросил он. И, не дождавшись ответа, продолжил: — Нам не положено вмешиваться, если они были чародеями. Предполагается, что они, встав на путь зла, принялись насиловать девиц и пожирать младенцев.
— Нет, они не были чародеями. Во всяком случае, не все, кого он убил. Возможно, где-то когда-то он и убил пару-тройку колдунов.
— Не все?.. Где-то… Когда-то… — Крушиле показалось, что Лучник в первый раз испытал потрясение. — А те, кого он убил в деревне… Много ли он убил там?
— Всех.
Некоторое время Лучник смотрел на него молча, потом как-то не слишком уверенно спросил:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что он убил всех до единого. В живых не осталось никого. Он наслал на них моровую язву, а потом прикончил тех, кто выжил, и сжег деревню.
Лучник еще какое-то время молча смотрел на него, потом покачал головой и сказал:
— Нет, он этого не делал.
— Сделал. Пять лет назад. Мы выяснили это только что.
— Нет. Это же чистое безумие. С какой стати ему убивать всех жителей поселения? А что случилось с его друзьями и родственниками?
— Он утверждает, что друзей у него нет, и я с тобой полностью согласен — это чистейшее безумие. Поэтому мы и должны с ним покончить.
— Клянусь духами всех моих предков, — негромко произнес Лучник, — он сумасшедший.
— Разумеется — иначе мы бы не стали пытаться его убить.
Крушила оглянулся на игроков, затем — на распахнутую дверь трактира.
— Ведун! — заорал кто-то. — Это Ведун! Не иначе!
— Почему они тебя не заметили? — спросил Крушила.
— Потому что я этого не хотел, — ответил Лучник. — Меня не замечают, и это — часть моей магии.
— Они не могут тебя увидеть?
— Они меня не видят. А это не совсем то. Если бы они меня сознательно искали, или кто-то взглянул бы прямо на меня, они смогли бы меня увидеть. Но я… я умею не привлекать внимания. Не возникать, если так можно выразиться. Это, как я уже сказал, часть моих магических способностей.
— Я думал, твои магические способности ограничиваются точной стрельбой из лука. Поражать все, во что ты целишься.
