— Как идет игра, брат?
Аддрик Хид в изумлении обернулся, оборвав на полуслове шутку, с которой обращался к кому-то из гостей человеческого рода. Он хорошо владел своим лицом, но вопрос отразился в глазах.
— Сестра? Отчего ты не предупредила меня? Я прикажу приготовить вам покои. Твоя свита внизу?
— За воротами, — откликнулась она. — Я не знала, будут ли мне рады.
Она чуть пошатнулась, человеческие очертания дрогнули, словно мираж, — ровно настолько, чтобы видевшие это заморгали, не поверив своим глазам. Легкий туман, казалось, выплывал из ее рта и ноздрей.
Аддрик Хид нахмурился:
— Здорова ли ты, сестра?
— О, это пустяки, брат. Мы с принцем Элриком провели в пути целые сутки. Он, как я понимаю, хочет заручиться твоей помощью. Я согласилась отвести его к тебе.
Аддрик Хид немного расслабился, услышав столь правдоподобное объяснение. Она плавно водила по воздуху ладонями. Зрителям трудно было отвести от нее взгляд.
— Поможешь ли ты мне, брат? Поможешь ли нашему родственнику?
— С радостью, милая сестра, — с холодноватой учтивостью, но без враждебности ответил он.
Элрик догадывался, что оба они с детства приучены хранить тайны даже от самих себя. Очевидно, Аддрик Хид не представлял, с каким отвращением смотрит сестра на его ремесло. Да и почему бы ей ненавидеть то, что приносит ей и избранному ею городу такое богатство? Так же и она не подозревала, сколько злобы и алчности таил в душе ее брат.
Элрик держался неприметно, изображая скромность или смущение. Аддрик Хид, забыв о гостеприимстве, словно не замечал его рядом с сестрой. Сам Элрик, кивая сородичам, привычно игнорировал людей, в том числе и знакомого соплавателя. Он выбрал место поодаль, будто хотел спокойно насладиться зрелищем встречи брата с сестрой. Никто не обращал на него внимания.
Все, кроме него, смотрели сейчас на дракона-оборотня, чье тело продолжало гипнотически раскачиваться. Выждав несколько минут, Элрик незаметно ускользнул. Никто не заметил, что он покинул свое место. Пройдя по мраморным плитам и сдвинув металлический засов, он шагнул в дверь, которую фурна приказала ему отыскать.
Единственный луч, освещавший комнату в башне, исходил от маленького стола. Это розоватое сияние сразу привлекло Элрика. Он моргнул, вскинув ладонь к глазам.
Сперва ему показалось, что сокровища вовсе не охраняются. К чему стража, когда в крепости только свои, рассуждал альбинос, подходя к красивому резному пьедесталу. Красота жемчужин отозвалась в его сердце. Точно такие, как Фернрат описывала по дороге в форт. Драгоценнейшее из сокровищ Аддрика Хида. Владея ими, он повелевал кораблем, а этот небывалый корабль давал ему власть над всеми морскими путями. Элрик в жизни и во снах повидал много необычных самоцветов — и все же был потрясен. Пульсирующие лучи цвета крови исходили от двух совершенно одинаковых безупречных багровых жемчужин неслыханной величины, с глубоким и чистым блеском. Неужели Аддрик Хид так уверен в своих силах, что оставил редчайшие жемчужины там, где на них может наткнуться кто угодно? Альбинос протянул к ним руку…
И понял, что жемчужины охраняются и что стража не человеческого рода.
Стоило ему потянуться к сокровищу, как в углу комнаты что-то шевельнулось. Кто-то захихикал, и голос, сухой, как летний колос, произнес:
— Добрый вечер, незнакомец. Ты, я вижу, оптимист. По всей видимости, еще один вор решил, что мой хозяин, увлекшись состязанием, забыл об осторожности? Что ж, возможно, благородный Аддрик Хид в самом деле уделяет своему сокровищу меньше внимания, чем оно заслуживает. Зато я ценю его как следует. — Невидимый страж тихо пискнул, словно мышь. — О да. Да. Но ведь мне легче, а? — Он снова пискнул. — Видишь ли, у меня нет других дел. Зато этим я занимаюсь с истинным удовольствием. — Снова писк. — А у Аддрика Хида так много забот! Ты уже боишься меня, смертный?
В ответ Элрик радостно расхохотался и бросил руку к левому бедру. Схватив рукоять, он начал медленно выдвигать меч из ножен.
В углу захихикали, можно сказать, лениво и добродушно:
— Мой милый смертный, лучше выслушай, кто я, прежде чем зря хвататься за оружие. У тебя еще есть время открыть эту дверь и выйти наружу. Как знать, возможно, Аддрик Хид не заметит твоей отлучки и ты останешься в живых. Видишь, я даю тебе время повернуться и, может быть, добраться до двери раньше, чем я тебя изловлю.
За новым писком последовали частые щелчки, будто мелкий грызун щелкал зубами.
Элрик вздохнул, продолжая извлекать из ножен черный клинок и вглядываясь в красноватую мглу в надежде увидеть противника.
— Ты весьма самоуверенный сторож, — заметил он.
— Возможно, я был бы скромнее, если бы отпустил безнаказанным хоть одного вора, посягавшего на эти красивые шарики. Они, знаешь ли, живые. Глаза Хемрика. Я охраняю их уже сто пятьдесят лет, с тех самых нор, как хозяин Аддрик Хид извлек меня из ада и приставил к ним сторожем.
С каменного пола поднялось и нависло над багровыми жемчужинами огромное создание. Жемчужины мерцали и подмигивали собственным светом. Элрику стало не по себе при мысли, что эти багровые глаза наблюдают за ним. Альбинос позволил себе содрогнуться, продолжая вытягивать меч. Что же за существо хранит Глаза Хемрика?
Буреносец наконец высвободился из ножен, изогнулся в руках хозяина, как живой, и издал низкий голодный вой. Хохот вырвался из горла Элрика: его наполнила знакомая жажда убийства.
Над головой с сухим шелестом развернулись и взметнулись под потолок черные крылья.
— Трус! — заговорил Элрик. — Теперь ты узнал, кто я. Боишься за свою жизнь? И за душу, если она у тебя есть? Спускайся и сразись со мной, если посмеешь, я буду рад схватке. Я предвкушаю новые впечатления. Я никогда еще не сражался с такими, как ты.
Сверху послышались прерывистый писк и чмоканье.
— Никто из смертных, сражавшихся с Асквинуксом, не побеждал. — Летучая тварь распахнула большие голубые глаза, уставившись Элрику в лицо. — Ты уже мертв, — объявила она. — Твоя жизнь принадлежит мне, потому что я знаю твою тайну. Ты не сумел восстановить Закон в своем распадающемся мире.
— Ты путаешь меня с кем-то, почтенное чудище. Я если и погибну, то не ради Закона, а ради себя или за Хаос. — Элрик непринужденно помахал мечом. Его черное сияние встретилось с кровавым и влилось в его биение. — Впрочем, это зависит от моей удачи и от князя Ада, которому я служу. Мой покровитель — Ариох из Хаоса, один из великих владык Энтропии.
— Он не властен здесь. Герой погибнет в чужом мире.
В потемневших голубых глазах чудовища мелькнуло замешательство. Его плоское черное рыло подергивалось. Он вдруг распахнул алую пасть с блестящими зубами, острыми, как кинжалы, и медленно облизнул странно вырезанные губы длинным синим языком.
