Она выглядела измученно и устало, и меня начала грызть совесть. Убедившись, что кончился дождь, я предложила вернуться на берег, поведать, не унесло ли лодку, и по возможности вернуться в порт. Ребятам уходить не хотелось, но, глядя на Карри, они сжалились.
Шагая по лесу нестройной шеренгой, мы ориентировались на шум прибоя, и вскоре впереди наметился просвет. Девочка, повисшая на моем плече, вдруг испуганно встрепенулась.
-Что там опять? - немного раздраженно фыркнула я на нее.
Карри ухватила меня за руку, обернулась на покинутую нами чащу и попятилась назад, впиваясь пальцами мне в кожу. Мне впервые захотелось отвесить ей хорошего пинка, но, попытавшись отследить ее взгляд, я заметила какое-то смутное движение, постороннее движение!
-Берт! - окликнула я, не оборачиваясь на него.
-Ну что?! - взорвался он, полагая, что я заразилась от Карри сумасшествием, - Нет тепла, нет силы, нет присутствия! Хватит тупить. Пошли, Рити!
-Мне страшно... Мне очень страшно... - заплакала Карри, еще сильнее прижимаясь ко мне.
Что ей ответить, я не знала, потому что теперь и мне стало страшно, хоть бояться по рангу давно уже было не положено.
-Бежим! - перехватив ее руку, я припустила прочь из парка на просвет, утягивая девочку за собой.
И пусть за спиной мы слышали смех ребят. Моя осторожность сослужила мне добрую службу. Уже на берегу, увязая в мягком песке, мы остановились, отдышались... и прислушались. Ни Берта, ни Паганини было не слышно. Раскрыв рот, чтобы позвать их, я застыла, чувствуя, как ужас холодит мой загривок. Из леса донесся пронзительный вопль, душераздирающий крик и немного тише отборный мат. Чей именно, понять было трудно. Почти сразу хлопнули два выстрела. Моя рука отпустила девочку и машинально потянулась к оружию.
-Иди к лодке! - выкрикнула я и неуверенно двинулась обратно в темноту.
Двух волков по тепловому следу я ощутила сразу. Они уже выбирались. Но больше никого и ничего! Ребята торопливо вышли мне навстречу. На лицах у обоих блуждало замешательство и страх. Ноздри резанул запах крови.
-Что?! Что случилось?! Что там?! - не выдержала я, бросаясь к Берту.
Волк поднял правую руку, чтобы я не задела. Рукав рубашки был разодран в клочки и пропитан кровью дотемна.
-Быстро... быстро отсюда! - рявкнул он, толкая меня, - Где Карри?
-У лодки. Я сказала ей ждать там, - мой голос дрожал.
Я спотыкаясь поторопилась на берег, без конца оглядываясь на волков, пытаясь убедиться, что больше ран у них нет.
-Твою мать... А если все-таки выйдут за нами?.. - буркнул Паганини, щелкая тугим предохранителем.
-Да что там? Скажете вы наконец или нет?! - взорвалась я, чуя приближение истерики.
-Не знаю я! - перекрикивая меня, гаркнул Бертрам, - Щас, кажется, увидим...
Мы успели добежать до середины пляжной полосы, когда песок под ногами... зашевелился. Впопыхах переводя курки, мы сбились в оборонительный круг, спина к спине, и стали ждать, наблюдая, как мокрые песочные барханы ползут и трескаются. Мой взгляд устремился к перевернутой лодке. На ней, сжавшись в комочек, сидела Карри. Ее всхлипы стали слышны в наступившей тишине.
-Паганини... - позвала я.
-Что?.. - почти шепотом откликнулся парень.
-Беги к ней, посади в лодку и отгони как можно дальше от берега. Быстрее... - сдавленно прошипела я.
Паганини посомневался пару секунд, наблюдая, как смыкается вокруг нас невысокая борозда. Берт придал ему ускорения для храбрости, стукнув по хребту, и парень сорвался с места, перемахнул через бархан.
-Готова?.. - шепнул мне волк.
-Готова, - вплотную прижимаясь к нему спиной, ответила я, - Что же это такое, что мы не чувствуем, Берт?..
-Боюсь, что... - он не успел закончить, потому что из окружившего нас песочного барьера на поверхность вырвалось что-то, одновременно со всех сторон, нескончаемым черным потоком, словно нефть. Вылилось, но не впиталось в песок, а разделилось на большие пятна, по метру в диаметре каждое. Они стали пухнуть, расти и в пару секунд обернулись черными шарами, в темноте напоминая мини-китов. Плотная блестящая кожа...
-Ну хватит! - поморщилась я и выпустила очередь по одному из них.
Что произошло дальше, я понимала смутно. Все вокруг замельтешило, заметалось. Полосы, ленты, какие-то плети засвистели, заносились над головой. Не снимая пальца с курка, я прошлась по своей части круга, довольно быстро растратив обойму. Берт поступил так же, но его запас окончился на пару пуль раньше. Ухватив меня за руку он крикнул, что надо прыгать. И мы, синхронно оттолкнувшись от земли, подлетели над хаотично движимой массой, казавшейся с высоты вполне безопасной. Лишь соприкоснувшись случайно коленом с потоком черных лент, я осознала, как глубоко заблуждалась на их счет. Спазм прострелил аж до позвоночника. Выдернув от Берта руку, я крутанулась в полете, стараясь приземлиться как можно дальше от этой бушующей дряни. Мягкий песок принял мою спину. Коленка горела так, словно кость плавилась изнутри. Берт приземлился чуть раньше и более удачно, поменял магазин и выпустил в 'нечто' новую очередь. Реакция щупалец явно изменилась. 'Серебро, черт возьми!' - сообразила я и тоже поменяла обойму, поднялась на одной ноге и дала жару плавящейся тьме. Ленты шипели, сбавляли темп и уже больше не кружились, опали бессильной массой, из которой и появились минуту назад. Берт подоспел ко мне, подхватил под руку и торопливо похромал со мной к морю. На волнах уже покачивалась лодка с плачущей от страха Карри. Паганини стоял по колено в воде, придерживая лодку, чтоб ее не унесло прибоем, а заодно прикрывал нас, готовый вот-вот спустить курок.
-Пули! - задыхаясь выпалила я ему, - Пули у тебя какие?!
-Обычные у вас были. У меня изначально серебро! - отозвался он, помогая мне взобраться в лодку.
Берт уже запрыгнул и втянул меня за собой. Я обернулась на берег.
-Черт... Осторожно!
Плоская, еще не надувшаяся тварь подползла к самой кромке, и, раньше, чем кто-либо из нас успел сориентироваться, с мерзким писком выпустила множество тонких кнутов-щупалец. Все они стремились к Паганини, и все достигли своей цели. Парень замер, отпуская лодку. От плеч до колен тонкие черные нити, казалось, едва касаются его, но, судя по побледневшему лицу, даже это доставляло ему страшную, парализующую боль. Грохнул одиночный выстрел. За ним еще один и еще. Щупальца обмякли, как ослабшие веревки, отпуская волка. Тварь стала растворяться, впитываясь с песок, уходя под него. Берт выскочил из лодки, подхватывая оседающего Паганини. Когда он втащил его на борт, сознание уже покинуло парня.
