— Более чем. Он сможет.
Площадь была засыпана снегом, а Марк, которого я по привычке продолжал называть Зиминым, толкал через сугробы кресло-каталку с двумя большими колёсами позади и двумя маленькими впереди.
Сидевший в ней человек был укутан, как внук слишком заботливой бабушкой. На голове была надета толстая меховая шапка с ушами, на шее повязан красный шарф, поверх воротника чёрного тулупа. На руках вязаные варежки из шерсти. Даже то, что осталось от его ног, было обёрнуто тёплым одеялом.
Марк, стоящий позади каталки, пританцовывал от холода. Чёрная кожаная куртка с меховым воротником и белый офицерский шарф явно не спасали от мороза.
— Ты серьёзно, — проговорил я и подошёл к ним.
Лицо Валентина больше не казалось детским, потому что осунулось, стало острее, и на нём отросла щетина. Да и взгляд уже далеко не такой, как у того шутника, который был в академии.
— Я против, — сразу сказал я без всяких подводок. — Валь, ты отправишься в Нерск. В ремонте ты понимаешь, поэтому будешь заниматься логистикой. Но это, — я показал на Ищейку. — Это уже нет. Ты не сможешь. Это очень сложно.
— Я смогу, — хрипло проговорил Валь. — Ты понимаешь, Загорский? Я это смогу! И я тебе докажу!
— Кто это придумал? — спросил я, поворачиваясь к остальным. — Когда я видел тебя в прошлый раз, ты помалкивал про это. Кто тебя вообще надоумил?
— Я, — почти одновременно сказали Марк и Ян. Продолжил Ян: — Он сможет. Там нет педалей, там всё управляется руками.
— Мы не можем его бросить, — добавил Марк. — Он ранен в бою, сражался вместе с нами. И хочет ещё. Ему тяжело, но если он будет в Ищейке…
— Вы же понимаете, что это не игра? — я оглядел всех. — Вы уже всякого повидали. Марк, уж ты точно должен это понимать.
— Поэтому я сам и предложил ему, — он выдержал мой взгляд. — Мне было тяжело смотреть, как он так лежит и страдает. Но он выжил, в отличие от моего старого экипажа. И если он доберётся до…
— Это же лучший шагоход в мире! — скрипящим хриплым голосом выкрикнул Валь. — Не какой-то там Небожитель, не какая-то Печать Огня! Вот это лучший! Я это знал с самого детства!
Он дёрнул колёса коляски, пытаясь проехать через сугроб, но не смог, слишком толстый слой.
— Я знаю все его узлы наизусть! Я знаю его возможности! Я знаю, что он может пройти через реку, горы или даже долбанный вулкан! — голос начал срываться. — Я тебе докажу, Загорский! Я буду управлять Ищейкой не хуже, чем ты тем допотопным хламом!
Я подошёл ближе и помог выдернуть коляску из сугроба.
— Если будет нужно, — продолжал Валь. — Я туда ползком поползу! У нас с ней две пары ног на двоих! Я с ней справлюсь! Это моя долбанная мечта, ты понимаешь это, Рома?
— Знаешь, что? — я сел на корточки рядом с ним, опираясь на гладкий деревянный поручень кресла. — Я был бы рад, если бы ты не лежал в кровати, злясь на весь мир. Был бы рад, увидев тебя в строю. Но ты недавно перенёс тяжёлую рану. Может быть, ты думаешь, что месть поможет тебе справиться с этим…
— Да срал я на эту месть! — он посмотрел на меня. — Я хочу туда. Всегда хотел. И это я должен быть там, а не предатель!
Я повернул голову к Ищейке, потом к порту, где видно верхнюю часть Небожителя. Потом на юг. Ужас Глубин я не видел, но Исполин на боевом дежурстве.
Три машины, но работают только две. А у врага пять.
— Одно условие, — я поднялся на ноги. — Скажешь, что тебе плохо — немедленно увезём тебя к доктору.
— Не скажу.
— Если я увижу, что ты не вывозишь, утащу тебя в госпиталь сам. Тебе и так досталось, не хочу, чтобы ты пострадал ещё больше.
— Он справится, — сказал Ян и подошёл к Валю. — Нужно только немного помочь. Давай-ка, держись, Климов.
— Тащи меня, Варга! Ты же здоровый кабан, справишься!
Ян взял Валентина на руки, как ребёнка. Валь вцепился в воротник куртки Яна и посмотрел на машину. Мы с Марком пошли следом по его следам в снегу.
— Сейчас, — Ян посмотрел на лючки в ногах. — Марк, только немного помочь. Дальше мы сами.
Я не вмешивался, только следил. Это зашло слишком далеко. Но если что, вмешаюсь сразу, а пока я ждал. Не столько из-за Валя, сколько из-за остальных, кто хотел ему помочь.
Марк открыл люк, вдвоём они затащили Валентина в нижнюю часть правой передней ноги Ищейки. Тут просторно, влезет несколько человек с оружием. Для них даже есть скамейки, хотя находится здесь во время движения — неприятно.
Вверх вела лестница. Валь с опаской на неё посмотрел.
— Ещё не поздно передумать, — сказал я.
— Тащи меня туда, Варга!
— Только держись крепче, — Ян взялся за перекладины.
Они действительно настроены серьёзно. Поэтому я не вмешивался. Валь уцепился за Яна со спины, крепко обхватив руками. И они полезли вверх.
Опасно. Ладно Ян, он-то крепкий и сильный. Но Валь держался. Так они и забрались в двигательное помещение. Двигатели работали, зимой, на улице, их не глушат. Несколько механиков, проводивших работы, с удивлением на нас посмотрели.
Ян посадил Валентина на пол и расстегнул себе куртку. Лицо вспотело.
— Самое сложное позади, — сказал он.
— Впереди, — возразил я и присмотрелся к Валентину.
— Я ещё не сдался! — прохрипел он. — И не сдамся!
Дальше таких больших лестниц не было. Мы вошли в кабину, Ян тащил Валя на руках. Электрокамеры здесь нет, она в корпусе. Три кресла стояли перед огромным пультом управления.
У среднего кресла очень сложная система оптики, там целые узлы трубок, стекла и перископов. Это нужно, ведь кабина в Ищейке — не самая высшая точка.
Ян усадил Валя в кресло и выдохнул.
Никаких педалей, только пульт и рычаги. Много рычагов. У меня даже голова болела, когда я пытался запомнить, какой рычаг за что отвечает. Направление, скорость, позиции, кабина, ноги, наклон ног, изгиб.
А Валентин же учил это с самого детства вместе с братом.
— Предатель наверное спит и видит, как сядет сюда сам, — проговорил он, стаскивая шарф и шапку. Мокрые от пота волосы стояли дыбом. — Но нет, тут буду только я или мои дети! Самое важное-то всё равно осталось при мне, как бы ты ни старался, ублюдок!
— Посмотри на меня, — сказал я.
Он подчинился. Я внимательно поглядел ему в лицо.
— Теперь продолжай. Обойди дворец, если сможешь, потом в порт. Если дойдём, ты будешь пилотом Ищейки. Или вернёшься в койку?
— Никогда!
— Пойму, что тебе плохо, утащу тебя туда сам.
— Ну уж нет! По местам!
— Он справится, Рома, — Ян поглядел на меня. — Я в него верю. И это для него лучше, чем лежать там.
Ян мог сам назначить его пилотом, без моего согласия, ведь это же его Исполины. Да, конечно, я мог вмешаться. Но Ян же сделал иначе, чтобы я всё увидел своими глазами.
Я сел в кресло канонира, Ян в кресло радиста. Марк в задней части кабины, подобрав брошенные Валем шарф и шапку.
— Сделаю всё, — со злостью сказал Валь. — Они увидят, что я могу!
Он нажал на кнопку, название которой я даже не знал. Свет в кабине стал ярче, а позади, за стальным люком, послышался сигнал сирены. Предупреждение, что скоро выйдем. Чтобы никого из механиков не раздавило в механизмах.
Кресло начало вибрировать, когда Валь набрал позиции. И движением рычага резко поднял кабину и опустил. Потом дёрнул нас влево и вправо. Я схватился за стальные поручни, чтобы не выпасть.
— Год назад были каникулы, — сказал он. — Мы с предателем приезжали сюда и показывали дедушке, что выучили. Потом пытались пройти по маршруту. У меня получилось, но не с первого раза.
Он врубил прожекторы и дёрнул очередной рычаг. Раздалось шипение и треск. Корпус Ищейки чуть приподнялся, потом приопустился. Валь переключил рычаги, иногда только замирая, будто вспоминал, что значит тот или другой. По лбу катил пот крупными каплями.
— Не волнуйся, старина, — подбодрил его Марк. — Ты в этом понимаешь лучше нас. Разберёшься.
Снова его аура спокойствия, которая подействовала на всех. Валь вздохнул и откинулся в кресле назад. Потом застегнулся рёмнём в поясе.
