уха она ночью не выпадет?
— А ты попробуй! — тут он как-то прямо-таких хулигански улыбнулся.
Ну я и… попробовала.
Перед сном, конечно, прежде всего обустроила крыса — пришлось тащить для него с первого этажа подходящую клетку и кормушки, а в приемном покое добывать вкусняшек. Попутно рассказывала питомцу, как прошел мой день, заодно пытаясь уложить все это в собственной голове. Крыс слушал меня с обреченным видом. Потом сходила принять душ — при моей комнате оказалась только раковина с краном, зато на первом этаже нашлась душевая для сотрудников. «Мало ли что бывает в практике», — туманно пояснил Тим ее необходимость.
А когда вернулась в комнату, обнаружила, что мой крыс висит на дверце, вцепившись в нее задними лапками. А передними старательно раскачивает задвижку!
Нет, настолько свободолюбивых крыс я еще не встречала!
— Нарекаю тебя Монте-Кристо! — объявила я. — В просторечии будешь Моней.
Крыс, вытаращив глаза, буквально отвалился от двери. Что, имя не нравится? Ну… бывает. А что делать!
На всякий случай пришлось еще плотно привязать дверцу поясом от халата. А то ведь и в самом деле удерет, и мало ли что с ним может случиться! Кто-то наступит, или пес опять «почти не пожует», а вдруг еще и в вольер к хищникам проскочит! Нет уж. Ради собственной безопасности — пусть пока в клетке посидит.
А потом я воткнула в ухо «флэшку». Ощущения… незабываемые. Потому что она мгновенно как будто ожила, нагрелась, ввинтилась поглубже и принялась покалывать, будто сотней крошечных иголочек. И все это в моем ухе!
— Ну и методы тут у них! — я скинула халат, оставшись в шелковой пижамке, и обернулась к крысу, чтобы поделиться впечатлениями. Свеженареченный Моня сидел в своеобразной позе — вытянув вперед задние лапки. Передними он закрыл себе глаза. — Да ладно тебе, прям уж свет не мил… у меня вот в ухе какая-то фиговина шевелится. А тебя всего лишь поселили со всеми удобствами. Ну, в клетке. Но ради твоей же безопасности! Ох, а вот как засыпать теперь с этой штукой, интересно…
Заснула я, тем не менее, мгновенно — видимо, сказалось обилие дневных впечатлений. А вот ночью…
Сны мне снились ну очень странные. Как будто в них перемешались воедино образы из моего подсознания, все события этого дня — и записанные на кристалл уроки.
Причем уроки были вводные — немного об устройстве мира, немного о местных животных. И смешались в кучу люди, кони… в буквальном смысле.
…Я, сложив руки, как примерная первоклассница, сидела за партой в школьном кабинете. За окном покачивал желтыми листьями клен, а на доске передо мной крупным, округлым ученическим почерком было выведено «1 сентября». И чуть ниже — «Классная работа».
А еще я сама была маленькой. То есть действительно — первоклассницей. В плиссированной юбочке и пиджачке, с парой тоненьких косичек, украшенных огромными белыми бантами.
— Итак! — у доски соткалась из воздуха Нара с указкой в руках, одетая все в те же джинсы и майку, зато почему-то в строгих очках-половинках. — Империя Наор занимает весь континент — единственный в этом мире. Наор — весьма просвещенная и высокоразвитая страна, несмотря на монархический строй. Аристократия во главе с императорской семьей здесь — не избалованные бездельники, их власть держится именно на той пользе, которую они приносят обществу…
Я подняла руку.
— Наринэ Геннадьевна, — голосок у меня тоже оказался тоненьким, детским, — а что в приюте для животных делает принц?
Нара чуть сдвинула очки на носу и строго посмотрела на меня поверх оправы.
— Остров Лирку — приют под патронажем короны. Принц Лиам отвечает за экологию, сохранение видов и… — тут ее голос как-то изменился, а интонации стали куда больше похожи на реальные Нарины. — В общем, за все цветочки и всех котиков. И вообще Лирку — это его личный проект. У них в семье, знаешь ли, к зверью отношение особое — странно было бы, если бы не, они ж сами стихийные оборотни… ну, это значит, что каждый превращается в какого-нибудь зверя. Стихийные — потому что ипостась каждого члена королевской семьи может быть любой. Хоть жираф, хоть кролик, хоть дикобраз. Вот наш Руперт, к примеру, — бегемот…
Рядом с Нарой тут же появился худенький стеснительный юноша — Руперт, один из моих новых коллег, с которыми я едва успела познакомиться. Оглянувшись на Нару, он обреченно вздохнул… и начал раздуваться, на глазах превращаясь в мультяшного бегемота.
Нара, с интересом за этим наблюдавшая, покачала головой.
— Да нет. Нормальный живой бегемот!
С едва слышным хлопком бегемот превратился в совершенно настоящего, будто только что из зоопарка. И едва не обрушил мою парту — пятачок перед классной доской оказался для него тесноват.
— Только сиреневый!
Бегемот залиловел. Потом по нему прошла рябь, и несколько секунд он переливался всеми оттенками розового и голубого, пока наконец не остановился на сиреневом.
— … И плюшевый!
Еще один хлопок — и бегемот превратился в гигантскую плюшевую игрушку, сидящую у доски, которая тут же приветливо помахала мне лапой.
Нара, вздернув брови, смерила его взглядом и махнула рукой.
— Неважно. В общем, принцип ты поняла…
— Наринэ Геннадьевна! — не выдержала я. — А какая ипостась у принца?
— А вот это, Лерочка, — моя учительница наставительно подняла палец, — государственная тайна! Ипостаси членов королевской семьи тщательно скрываются. Это Руп у нас — дальний родственник, ему можно и не прятаться… зато мы точно знаем, что принц — не ирбис!
— Почему не ирбис? — я была сбита с толку.
— А, это Гунилла у нас ирбиса ищет. Ведьма наша. То есть наш торговый представитель. Она сама себе предсказала, что ее суженый — ирбис, теперь ходит и пристает к членам королевской семьи… ну, пытается приставать, их же поди добудь еще. Так его высочество ее твердо заверил, что он точно не ирбис.
Еще и ведьма! В голове почему-то застряло имя — Гунилла. Кажется, так звали подругу Малыша в сказке о Карлсоне. На одной из картинок в моей детской книжке она держала в руках коробку для конфет с надписью «На благотворительные цели», а рядом
