Но достаточно мощный компьютер может просчитать все варианты, а их миллионы миллионов, быстро отобрать из них самые реальные, выложить передо мной, а я уже приму решение, какой из них попытаться реализовать.
Конечно, будь у меня хотя бы средненькое оборудование, вариантов были бы тысячи, а когда вот только чан на огне, пара тиглей и один перегонный куб кустарной конструкции, то вариантов оказалось только два.
Можно увеличить до пяти, но для этого пришлось бы выйти на улицу и обойти зельевые лавки Санкт-Петербурга, но для приготовления нужного геля мне достаточно и того, что есть в этой комнате.
Над соединением, что растворит рубцовую ткань на глазном яблоке, пришлось поработать с привлечением всех медицинских сил и знаний, какие сумел задействовать в зеттафлопнике.
Нужных ингредиентов нет, синтезировал с огромными трудностями, потом несколько раз очищал и добивался усиления эффекта, проверить даже на мышках не получится, хотя и можно, но я верю в точность расчётов зеттафлопника, потому рискну, доверюсь.
После перегонки набралось на небольшой пузырек, это с избытком, конечно, достаточно капать в глаза пару раз в день на протяжении недели.
Ещё, пора ехать. Басманов велел приезжать немедленно, как только достану из сундуков это волшебное зелье.
— Тадэуш, — крикнул я. — Запрягай!.. Элеазар, Антон, оба со мной!
Антон сказал с готовностью:
— Будет бой?
Я покачал головой.
— Нет, пусть граф увидят, какие вы молодцы… рядом с нашим автомобилем.
На этот раз едем без графини Кржижановской, она свою часть выполнила, привезла меня и представила, отрекомендовала, дальше без неё, но, конечно, она в нашей команде незримо.
В прошлый раз в коляске ехали со всеми удобствами, но долго, на этот раз без удобств, зато быстрее. Не успели обсудить, кому как себя вести, как за поворотом дороги показался величественный дворец Басмановых, а к воротам подъехали уже под прицелом винтовок охраны.
Я выскочил из автомобиля, за мной все трое, быстро осмотрелись. Я помахал начальнику охраны рукой.
— И снова я!.. Граф нас ждет!
— Сейчас доложим, — ответил он и кивнул одному их охранников, тот закинул винтовку за спину и бегом ринулся во дворец. — Это ваша охрана? Крепкие ребята.
— Преображенцы, — ответил я скромно.
Он всмотрелся в их лица, вздрогнул, подошел к Элеазару.
— Постой… так похож… дядя Элеазар?
Элеазар сказал с широкой улыбкой:
— Привет Семен Михалыч…
Начальник охраны даже отступил на шаг, разглядывая Элеазара, потом резко шагнул вперед, сжал обеими руками его плечи.
— Да, это ты… Но ты же старше меня на двадцать лет! Тебя уволили на пенсию как по старости, так и по болезням! А сейчас ты моложе меня!.. И плечи у тебя, как из гранита!
Элеазар кивнул в мою сторону.
— Его благородие желает видеть нас молодыми и сильными. Мы и стараемся.
Тот не успел ответить, из дворца выбежал тот охранник, закричал, размахивая руками:
— Велено впустить!
Начальник охраны, малость прихренев, рассматривал как Элеазара, так и Антона с Тадэушем. Все из Преображенского, что обязывает быть рослыми, а теперь ещё и налиты силой, поджарые и помолодевшие, широкие в плечах, с массивными пластинами грудных мышц, руки толстые, как бревна, бицепсы бугром, да и ещё в них дышит силой и мощью.
Я махнул своим, могут остаться и поболтать, я и пешком схожу, от ворот до мраморных ступеней пара сот шагов.
Конечно, у Басманова гвардия покруче, но он из высшей лиги, у него не только рослые и могучие, но и все с самым-самым оружием и доспехами, выучке позавидуют лучшие бойцы императорской армии.
И, конечно, у него сотни таких, как мои трое, пусть с Иваном и Василием пятеро, но ещё не вечер.
Наверху лестницы меня встретил дворецкий, поклонился, попросив следовать за ним, быстро пошёл по коридору.
Граф Басманов в том же кабинете и том же кресле, только халат другой, а на ногах не домашние тапочки, а поношенные штиблеты.
Я не успел подойти и поздороваться, как распахнулась боковая дверь, вбежала Байонета, а за нею степенно вдвинулась дородная Авдотья Васильевна.
Байонета на этот раз в более нарядном платье, хотя и далеком от праздничного, зато вместо чепчика весёлая такая соломенная шляпка, что не скрывает её пышные локоны пшеничного цвета, и вообще на этот раз выглядит настоящей аристократкой, несмотря на гордо вздернутый носик, почему-то считается, что у аристократов всегда вытянутые лица и длинные, хоть и красиво очерченные носы.
— Баронет! — вскликнула Байонета и сразу же повернулась к графу. — Дедушка, баронет Вадбольский прибыл!
Граф повернул в мою сторону незрячее лицо, ориентируется по моему топоту.
— Какие новости, молодой человек?
— Хорошие, — сказал я. — Вы не слепой, тому я не смог бы помочь, там не глаза виноваты, а мозг, вы же просто человек, потерявший зрение.
Он спросил с непониманием:
— А есть разница?
— Конечно, — ответил я. — Что потеряно, восстановить можно. Раны же затягиваются? У вас тоже затянулось, только шрам остался на глазном яблоке. Но организм ваш помнит, как ещё было. У вас просто пленка на глазном яблоке. Ну, кожура наросла. Её нужно убрать, только и всего.
Авдотья Васильевна всплеснула руками.
— Только и всего? Что вы за лекарь такой? Другой бы говорил, насколько это сложно!
Я развел руками.
— Только и всего. Можно счистить ножом, как кожуру с яблока. Когда-то так и будут делать. Но я привез с собой мазь из одного редчайшего монстра, что когда-то убил мой дед там в Сибири, а бабушка изготовила настой, из которого я сделал этот эликсир. Или это я уже говорил? Жаль не знаю из какого монстра, так что этот эликсир нельзя тратить зазря.
Они молча ждали, пока я доставал из сумки склянки, раскладывал на столике подле графа, принесли по моему указанию салфетки. Под моим присмотром Байонета, как я и сказал, сунула свернутый кончик носового платочка в склянку с раствором, тут же поднесла к закрытым глазам любимого дедушки.
Я двумя пальцами раскрыл веки, обнажая изуродованное глазное яблоко, Байонета осторожно коснулась кончиком, оставляя крупную каплю, провела по всей поверхности, потом аккуратно отжала намокший кончик платка, выжимая до последней капельки.
— Ой, — проговорил Басманов, — как жжет…
— Потерпите, ваше сиятельство, — сказал я, — сейчас пройдет… Вот так нужно три раза в сутки каждый день!.. Всю неделю! Через равные промежутки времени.
Граф смолчал, Байонета посмотрела на меня с недоверием.
— Полагаете, вот так ещё просто и получится?
Я улыбнулся.
— Конечно, графу нельзя во время лечения кувыркаться, бегать по саду, упражняться на мечах…
Она нахмурилась, граф хохотнул.
— Да, было время, когда бегал, упражнялся…
— Ещё побегаете, — заверил я. — Байонета, оставляю этот флакон в вашем ведении. Держите всегда плотно закрытым. Пробка притерта, ни одна молекула не выберется наружу.
Она спросила с подозрением:
— А эти молекулы не выгрызут глаз?
— Только пленку, — заверил я. — Дальше им невкусно.
Авдотья Васильевна, вся в слезах, сказала, заламывая руки:
— Что-то ещё?.. Ну там примочки, припарки…
— Граф здоров, — сказал я, — как бык. Даже, как стадо быков!
Басманов довольно крякнул, от него пошла волна удовлетворения, мужчинам комплименты нужны не меньше, чем женщинам, только мы не подаем вида.
— Авдотья Васильевна, — сказал я почтительно, — я дворянин и верен чести и достоинству. Ни рубля до тех пор, пока граф лично не увидит самые мелкие буковки на карте!
Граф часто-часто поморгал, разгоняя лекарство по всему глазному яблоку, проговорил замедленно:
— Вы очень уверены, юноша. Работаете без предоплаты!
Я ответил со вздохом:
— Увы, я не лекарь. Это так, секреты сибирской глубинки, что когда-то достались моему роду. Отдыхайте, ваше сиятельство!
Глава 4
