и не знает от кого? — раздосадовано запыхтел полный мужчина.
— Да, она не знает, вот только что подтвердила одним ударом.
— Но имя она своё хоть может нам назвать, чтобы мы связались с родственниками и запросили информацию, — совершенно вышел из себя полицейский.
— Нет, — удивлённо проговорил доктор.
— Что значит “нет”? Не хочет говорить?
— Погодите, старший уполномоченный, — осадил доктор вышедшего из себя толстяка, после чего обратился к девушке, — вы помните, как вас зовут?
Палец стукнул по ладони Карповича два раза. Доктор стал понимать, что происходит. После такой травмы головы в происходящем не было ничего удивительного.
— Быть не может, чтобы она имени своего не знала! — не поверил толстяк.
— Очень даже может. Её ударили по голове, была большая кровопотеря, остановка сердца, шоковая реанимация. Уже чудо, что она пришла в себя. Ну, а то, что у неё амнезия — это даже ожидаемо.
— Что у неё?
— Амнезия, старший уполномоченный, это когда человек теряет память.
— Приехали! Ну хоть что-то она помнит?
— Его, — тяжело прохрипела девушка, смотря за спины мужчин.
Доктор и полицейский одновременно повернули головы и увидели в проёме приоткрытой двери высокого темноволосого мужчину. Халат, накинутый поверх дорогого делового костюма, висел наперекосяк, неумело скрывая сидящего на руках у хозяина крупного бассет-хаунда.
— Это просто смешно! — возмущался Вальтер Третьяк, которого Маршал Гнездо вёл к своей машине в статусе “задержанный по подозрению”, не уточнив какие у него собственно были подозрения.
— В участке вместе и посмеёмся, — пошутил тучный полицейский.
— У вас нет оснований, старший уполномоченный! — Вальтер поудобнее перехватил собаку, которую неудобно было нести на руках.
Опустить пса на землю не давал вредный полицейский, у которого явно была какая-то фобия.
— По законам Подгорицы я могу вас задержать на 48 часов в интересах следствия даже без оснований, — похвалился Маршал Гнездо, остро чувствуя свою власть.
— А пса? — Вальтер, развернулся и протянул руки с собакой в направлении полицейского так, чтобы морда Плута оказалась как можно ближе к лицу толстяка.
— Уберите это! — возмутился Гнездо, отстраняясь, словно бы к нему поднесли клубок ядовитых змей.
— Барк! — гулко гавкнул пёс.
— Да, друг, я тоже возмущён, и не меньше чем ты.
— Барк! Барк! — громко согласился Плут.
— Перестаньте натравливать на меня собаку! И садитесь уже в машину!
Полицейский распахнул заднюю дверь своего неказистого авто, чтобы пропустить подозреваемого в салон. Третьяк повернулся спиной, сел на неприятно скрипнувшее сидение, после чего отпустил собаку на землю. Плут, сорвался с места и резво побежал. Его кривые толстенькие лапки мелькали в воздухе так часто, словно бы бассет-хаунд возомнил себя фаворитом на лошадиных скачках.
— Куда?! — возмутился полицейский.
— Догоните, если хотите. У вас наверняка найдётся что ему предъявить.
— Вы за это ещё ответите!
— Не сомневаюсь. Поехали уже в участок, — третьяк самостоятельно захлопнул дверь.
Старший уполномоченный с задержкой сообразил, что только что произошло, и со злости пнул свой же автомобиль по колесу. Сдержав рык от боли в ноге после удара о довольно жёсткую резину, полицейский поплёлся за руль.
Гнездо немного потоптался у водительской двери, которая заела при попытке её открыть. Дёрнув, что есть силы, Маршал всё-таки добился желаемого. Полицейский сел в машину, и даже не попытался пристегнуться. Его живот был слишком объёмным, а ремень безопасности вёл себя также, как дверь, постоянно заедал. Повернув ключ в замке зажигания, полицейский мягко вдавил педаль газа в пол. Машина покатила вперёд.
— Нарушаете, старший уполномоченный, — подавив приступ брезгливости, Вальтер демонстративно пристегнул свой ремень безопасности.
— Заткнись, — приказал полицейский.
— Мдааааа, — многозначительно выдал Вальтер, вспоминая свой последний арест, случившийся ещё в прошлом веке, тогда стражи порядка вели себя куда почтительней.
Маршал Гнездо злился. Напыщенный индюк на заднем сидении, которого он задержал, только чтобы поучить уму-разуму, только добавлял масло в огонь. От потерпевшей оказалось не так много проку, а ведь Маршал рассчитывал, что дело окажется лёгким, раз уж жертва выжила. Амнезия-гомнезия. Анекдот какой-то. Получить по голове, выжить и забыть всё на свете? Вот он бы себе такого не позволил. Он не какая-то девка безмозглая. Маршал всегда знал, что у баб одно на уме, а в голове вообще пусто. Вон хотя бы этих девок в палате взять. Одна тёрлась об него как кошка, а вторая валяется как сломанная кукла и только и делает, что глазами моргает, да пальцами шевелит. Были бы у неё изначально мозги, она бы их от одного удара не растеряла.
Полицейский едва вписался в поворот и со злости ударил по рулю. Дороги Подгорицы были не лучшим её достоянием. Несмотря на то что в городе жило столько толстосумов, транспортная инфраструктура пребывала в том же состоянии, что и лет двести назад. Только в районах, где жили коллекционеры и богатеи, приезжающие к морю в летний сезон, что-то благоустраивалось, причём в основном за счёт городского бюджета.
Брось злоумышленник девицу где-то в районе Старой крынки, а не на улице Золотых вершин, её бы не то, что живой не довезли в больницу, её бы до утра вообще не нашли. В бедные районы Маршал выезжал на вызовы гораздо чаще, чем к толстосумам. В основном на драки, кражи, по поводу порчи городского имущества. Убийства в таких районах случались редко, хотя, возможно, о них просто не докладывали в полицию, предпочитая решать эти вопросы самостоятельно. Маршал пропустил поворот на улицу Старой крынки, направляя машину в участок, и взгляд его лишь мазнул по светлому пятну, мелькнувшему у обочины. Сидевший на заднем сидении той же машины мужчина был более внимательным. Третьяк едва слышно хмыкнул, заметив знакомую фигуру пса, и молча улыбнулся.
Плут бежал споро и ни на что не отвлекался. Запахи улицы, эмоции Третьяка, жжение от ненавистного ошейника — всё это было сейчас на втором плане. Его брату и лучшему другу нужно было помочь. Третьяк отчётливо дал понять, как именно следует всё сделать. И Плут бежал на улицу Старой крынки, потому что именно там был нужный ему человек. Быстрее, конечно, было бы долететь до места, но в дневное время в людных местах этого делать никак нельзя. Хорошо хоть бежать было недалеко. С тех пор как Венгр стал счастливым обладателем золотого зуба, и Вальтер, и Плут всегда знали, где именно находится вышеозначенный криминальный элемент.
Несмотря на собачьи тропы и необычную для обычного пса скорость, лучший друг Третьяка добрался до нужного дома на улице Старой крынки чуть позже, чем Маршал Гнездо доставил Вальтера в участок.
