девушка не очнулась, тогда он попробовал снова, — Анджела? — снова никакой реакции, — Йована? — безрезультатно, — Мария? Христина? Анастасия? Катарина? — без задержки стал перечислять Карпович, уйдя в азарт.
Девушка не приходила в себя. Она лежала неподвижно, пока аппараты, прильнувшие тонкими трубками к её телу размеренно пикали, в такт появляющимся палочкам и стрелочкам на мониторах.
— Злата? — дошёл уже почти до конца своего списка доктор и ему показалось, что веки девушки дрогнули.
— Простите, — послышался незнакомый мужской голос за спиной.
— А? — доктор вздрогнул и резко повернулся.
В дверях стоял холёный мужчина лет тридцати пяти в дорогом костюме. Самое возмутительное, что на руках он держал собаку.
— Вы что, сдурели? Кто пустил вас в отделение реанимации, да ещё и собакой? Уму непостижимо, — начал кричать доктор, быстро продвигаясь к двери.
Деньги делали в этом городе всё. Открывали нужные двери, закрывали нужные рты или глаза, смотря какая была необходимость. Люди всегда были падки на золото и деньги. Даже на те, что не блестят. С помощью бумажек манипулировать людьми Третьяку нравилось всё больше. Для этого ему не нужно было расставаться с золотом. Вальтер этого очень не любил. Был однако и недостаток у бумажных денег, их никак нельзя было отследить. Если любой золотой, который Третьяк хоть раз держал в руках, он чувствовал и мог найти, закрыв глаза, то с бумагой это не работало. Серебряные перперы были немногим лучше бумаги по части отслеживания их нахождения, но эти монеты хотя бы были похожи на нормальные деньги. Драконы не любят расставаться с золотом.
Вальтер сунул несколько купюр женщине в регистратуре, потом пару купюр охраннику и его пустили куда надо. Всё шло хорошо, пока он не наткнулся на нервного доктора в нужной палате. Как же громко он орал. Плут напрягся, и Третьяк порадовался, что на псе надет ошейник, иначе не сносить доктору головы. Карпович даже не подозревал, что его святилищу мыслей второй раз за день номинально угрожает опасность. Но Вальтеру удалось взять под контроль и собственные эмоции и настроение пса.
— Простите, — отступил Третьяк, прикрывая питомца накинутым на плечо халатом.
— Охрана, охрана! — орал доктор.
— Зачем нам охрана, мы всегда можем договориться, — попытался уладить конфликт Вальтер, который быстро изучал внешность и поведения доктора.
— Охрана, — повторил доктор, приблизившись к Третьяку.
— Успокойтесь. Не надо звать охрану, если не хотите, чтобы я позвонил вашей жене.
— Марьяна? — опешил доктор.
— Да, — продолжил блефовать Вальтер, — но я здесь не для того, чтобы создавать вам неприятности, даже наоборот.
— Что? — не понял Карпович.
— Эта девушка…
— Между нами ничего не было! — поспешил оправдаться доктор, даже не подозревая, что визитёр с собакой, имел в виду безымянную пациентку.
— Я окажу вам эту услугу. Я скажу вашей жене, что у вас с той девушкой ничего не было, а взамен вы окажете услугу мне, — Третьяк взял Карповича под руку и повёл по коридору прочь от палаты, к которой должна была прибежать охрана. Когда-нибудь.
— Чего вы хотите? — голос Мирослава Борисовича дрогнул.
— Расскажите мне всё, что знаете о пациентке с разбитой головой, которую привезли из Золотых Вершин.
— О Злате?
— Её зовут Злата?! — слишком бурно отреагировал на имя Вальтер, чем вывел доктора из состояния кролика, дрожавшего перед удавом.
— Возможно, а вы кто, вообще? — снова воспрянул духом доктор.
— Я тот, у кого есть триста серебряных перперов для вашего правого кармана, — Вальтер свободной рукой сунул в означенное место три хрустящих банкноты.
— Но…
— И тот, кто будет молчать о вашем романе с той симпатичной медсестричкой.
— Да что вы…
— О том романе, которого не было, конечно же. Просто расскажите о самочувствии девушки. Как она? — и заметив сомнение в глазах Карповича, добавил, — её нашли на нашей улице, и моя жена очень хочет знать подробности, чтобы возглавить клуб местных сплетниц, вы же знаете, какие они, эти женщины…
— Даа… — понимающе закивал Карпович, — но сказать мне особо нечего, поступила ночью, была остановка сердца, успешная реанимации. Девушка в сознание не приходила, состояние стабильно тяжёлое.
— Вы назвали её Злата…
— Да это так. Но, вряд-ли это её имя.
— Продолжайте.
— Я называл разные имена, и на Злате её глаза дрогнули, я думал, она сейчас очнётся, но тут в палате появились вы.
— Так, может, она и очнулась, пока мы тут с вами гуляем?
— Нет, если б девушка действительно пришла в себя, у неё изменились бы жизненные показатели. За этим следят специальные аппараты, и сигнал сразу поступает на пульт.
— Спасибо, доктор, — Вальтер похлопал Карповича по карману халата, добавив, — и купите жене хороший букет, очень хороший букет.
— Эээ, — не нашёлся что ответить вмиг посеревший Карпович.
Весь разговор Плут покорно сидел на руках у Третьяка. Он не ёрзал, не дёргался и даже промолчал, когда Вальтер накинул ему на морду вонючий больничных халат. Но когда все трое вместе с доктором походили мимо палаты, где лежала предположительная жертва дракону, случилось это.
— Барк, — гулко гавкнул плут.
Доктор уже набрал воздуха в грудь, чтобы выдать очередную порцию шума, но его опередило звонкое пиканье, заполнившее коридор. Звук раздавался из коробочки на стойке медсестры и ему вторили отголоски трелей, выплывавшие из приоткрытой двери палаты девушки-подкидыша.
— Тоня! Тоня, срочно в восьмую. Почему никого нет на посту. Пациентка очнулась.
— Барк, — едва слышно гавкнул под свалившимся на лицо больничным халатом, Плут.
— Да, брат, это мы удачно зашли, — согласился с псом Третьяк.
Девушка с трудом открыла глаза, едва находя в себе силы, чтобы подавить приступ резко накатившей рвоты. Мир вокруг кружился, в руки были воткнуты иголки с проводами, а зрение безуспешно пыталось хоть на чём-то сфокусироваться. Она видела силуэты, движущиеся по какой-то странной комнате, слышала шум чужих разговоров, из которых не понимала ни слова. А ещё голова, ужасно болела голова. Хотя сознание путалось и звенело, девушка осознала, что находится в медучреждении. Белые стены, странные запахи, суетящиеся люди — всё это было странно знакомым, хоть и казалось совершенно чужим. Полуприкрытое веко оттянули чьи-то не слишком деликатные пальцы, в глаз ударил пучок света. Девушка попыталась возразить против такого обращения, но вместо слов из горла вырвался кашель.
Неожиданно мир снова померк. Сознание угасло, утонув сначала в какой-то беспробудной тьме, а потом в мягком едва различимом свечении. Его источник находился где-то поблизости, где-то совсем рядом. Наверное, если бы девушка попыталась протянуть руку, то смогла бы к нему прикоснуться. Мысленно она потянулась к источнику и обнаружила, что
