Хайдаш!!!
Что? Я? Делаю?!!
Нож застыл всего в миллиметре от шеи мальчишки… Эриха, Сажи, моего воспитанника, того, кого считал своим сыном.
Стиснув зубы, медленно, шаг за шагом, я отходил назад. Старался не слушать, не чувствовать, не видеть. Но мое сердце уже билось в такт с сердцем Сажи…
Вдруг к размеренному стуку сердца Эриха добавилось что-то еще.
Мы не одни.
Резко развернулся. С севера к поселению приближались три сильных, здоровых, разумных существа.
Не знаю, кто они и что им понадобилось в деревушке дэйш’ли. Сейчас это не имеет никакого значения.
Я бросил последний взгляд на спящего мальчика и спрятал нож в голенище сапога. Метнулся в другой конец сеновала, приник к слуховому окну.
Ну и где же они?
Все-таки я не настолько безумен, чтобы сломя голову бросаться на улицу. Немного осторожности не помешает. Пара минут промедления ничего не изменят. Зато потом я вдоволь напьюсь крови!
Я не думал о том, кем могут быть эти сосуды с бесценной жидкостью. Люди это, эльфы или дэйш’ли? Сейчас это не имело ни малейшего значения.
Хотя нет. Если в этой троице есть хотя бы один эльф, мне придется туго…
Из-за угла барака дэйш’ли сначала вынырнула одна фигура, затем вторая, третья. За время короткого отдыха зрение у меня полностью не восстановилось. Вблизи я видел неплохо, а вот вдали… Единственное, что я мог пока сказать о незваных гостях, так это то, что они невысокого роста (слава Великому Прародителю, это точно не эльфы!), а еще, что они передвигаются не спеша, будто крадучись.
Вот они минуют амбар, еще пару каких-то хозяйственных построек… Медленно идут. Как же они медленно идут!!!
Кто бы знал, как мне тяжело оставаться на месте. Как мне хочется сорваться, броситься вниз, на улицу! Разорвать этих пришельцев голыми руками, вонзить в них свои клыки…
Нет. Нельзя. Не время!
Троица осторожно, внимательно осматривала поселение дэйш’ли, совсем как я пару часов назад. И это наводило на определенные мысли… Ха! Мысли! Сейчас я не в том состоянии, чтобы думать.
Меня притягивал стук сердец, манил. Я больше не мог сопротивляться. Да и не хотел.
Соскользнул по лестнице вниз и выскочил наружу.
Я крался вдоль стены большого сарая, того самого сеновала, под крышей которого мирно посапывал Сажа. Заглянул за угол и тут же отшатнулся назад.
Еле слышно выругался сквозь зубы — лицо и правую руку солнечные лучи будто опалили огнем. А еще я наконец смог рассмотреть свою дичь — это были орки. Невысокие толстокожие уроды в безрукавках и штанах из кожи ящеров.
Вот орки доходят до угла, поворачивают…
Резкий выпад — и моя сабля сносит голову первому из орков. Я уворачиваюсь от удара второго и ловлю на язык несколько капель крови.
Мм… Вкуснотища!!!
Обманное движение. Удар. Блок. Снова удар — мой клинок наискось разрубает грудь орка.
Острое жало впивается в шею — третий, шедший чуть позади, орк выстрелил из игломета. Какая игла, сонная или ядовитая?.. Без разницы, на меня яды не действуют!
С рыком вырываю иголку из шеи. Скалюсь на орка… В ответ придурок снова стреляет.
Мимо!
Я бросаюсь к орку, валю на землю и вонзаю клыки в шею.
Поздно трепыхаться, урод. Уже все, поздно.
Кровь ревущим потоком устремляется в горло…
Хорошо, Великий Прародитель, как же хорошо!
Никакое вино или наркотик, ни одна женщина не может подарить такого наслаждения, как кровь разумного существа. На меня волнами накатывает безумие, эйфория, восторг. Я чувствую себя всемогущим и каким-то емким, цельным, ощущаю каждую клеточку своего тела…
Великий Прародитель, неужели я когда-то был так глуп, что добровольно от всего этого отказался?!
Затягиваются ранки на руках и лице, восстанавливается зрение. Кожу по всему телу начинает пощипывать, покалывать…
Орк уже пуст, но я все еще голоден. Перемещаюсь к другому, тому, которому я отрубил голову. Тело еще не успело остыть, а кровь свернуться…
Тихий, еле слышный шорох раздался откуда-то сверху. Я оторвался от поглощения пищи.
На меня смотрел Сажа.
Рийна Ноорваль
13-й день Атанарил-лин 223 года от О. В.
Я лежала беспомощным кулем в фургоне. На лодыжках и запястьях парализующие браслеты, на шее рабский ошейник. Горло сковывало какое-то хитроумное плетение, так что я и звука издать не могла — сиятельные лоэл’ли справедливо решили, что бесправной рабыне дар речи ни к чему.
Фургон эльфов только с виду такой изящный и комфортабельный. А на деле — та еще колымага! На каждой кочке подпрыгивал, трясся и качался так, что мне корабль контрабандистов чуть ли не Чертогами Матери Араш казался. Неудивительно, что эльфы предпочитали передвигаться верхом на лошадях, а фургоны использовали для перевозки скарба, к которому определили и меня.
Да, теперь я всего лишь вещь, забавная зверушка!..
Эльфы меня немного подлатали. Бок, который я так неудачно ободрала о киль шлюпки, натерли какой-то мазью, а может, над раной и поколдовали… Не знаю, я тогда в отключке была.
Поймали меня эльфы ночью, а сейчас солнце уже опять клонилось к закату. И весь день я провалялась в хайдашевом фургоне. Лишь пару раз лоэл’ли объявляли привал, с меня снимали парализующие браслеты, и под охраной тройки дэйш’ли я отправлялась прогуляться до ближайших кустиков.
Чем не возможность для побега? И я бы рискнула, если бы не рабский ошейник. Только Хайдаш знает, встроены в тонкий металлический обруч какие-то магические плетения или это всего лишь безобидная безделушка, атрибут моего нового статуса. Да и я слишком слаба: если свершится чудо и сумею одолеть охранников, то далеко убежать все равно не получится. А когда ушастые меня вновь схватят, то разговор у них со мной будет совсем другой.
Нет, с побегом лучше повременить. Набраться сил, разведать обстановку, ну а эльфы, может, к тому времени немного потеряют бдительность.
Ага, мечтать не вредно. Как бы ни тешила я себя подобными надеждами, как бы ни убеждала, что все наладится, что все еще будет хорошо… я понимала, что врать себе — глупо. Ведь как минимум один из лоэл’ли знал, что я совсем не та, кем хочу казаться.
Перед тем как подвесить вниз головой и начать допрос, меня обыскали. Руководил обыском мой недавний знакомый, эльф по имени Найри, хотя сам он, конечно, не опустился до того, чтобы шмонать какую-то грязную полукровку. И все же в какой-то момент лоэл’ли оказался достаточно близко, чтобы шепнуть: «Хочешь жить — о нашей встрече молчи».
И я молчала. А что мне еще оставалось? И теплила надежду, что некоторое чувство благодарности лоэл’ли не чуждо…
