В дверях толкались разбегающиеся посетители и постояльцы. На такой фейерверк стража быстро пожалует, а со стражей народ местный общаться не любил. А Пуго куда деваться? Не бежать же - заведение-то его… так что не было печали…
Выбравшись из-за стойки, Пуго сорвал с ближайшего окна занавеску, подержал ее под струей хлещущего пива, кинулся забивать пламя, пока пожар тут не уничтожил то, что пощадил проклятый мальчишка. Огонь уже успел разгореться, и ушел неохотно, заставив Пуго от души надышаться едким дымом.
Убедившись, что язычков пламени больше нет, Пуго отбросил занавеску, кашляя и умываясь слезами вырвался на улицу. Согнулся на крыльце чуть ли не вдвое, закашлялся еще сильнее, пытаясь прочистить легкие. Желудок тут же скрутило судорогой. Инстинктивно, стараясь не наблевать у дверей своего заведения, Пуго просеменил вперед, склонился над сточной канавой, и только тут разрешил утробе очиститься.
Отплевываясь, распрямился, покосился влево. Ну что за день - угораздило его именно сюда блевать приползти! Репутации трактира и так хана пришла, лужа блевотины у дверей дело бы уже не ухудшила.
Оба посетителя, заработавшие стрелы в первые мгновения заварухи, лежали у канавы. Один был мертв - не может человек остаться живым, если ему пробило голову. Второй, очевидно, сумел дотащить его сюда, несмотря на свою рану. Но здесь его силы иссякли - уложив голову убитого себе на колени, мужчина плакал. Плакал страшно - с хрипом, с кровавой пеной. Так плачут перед уходом - умирая.
Страшный плач.
По мостовой зацокали подкованные сапоги - к умирающему и мертвому подошел убийца. Остановившись возле канавы, в шаге от своих жертв, парень бледно улыбнулся, и нежным, тихим голосом, спросил:
- Элмарен, ты узнаешь меня?
Умирающий с трудом приподнял голову, глянул слепо, непонимающе.
- Вижу, что не узнал. Посмотри на меня внимательнее.
Убийца наклонился, отбросил капюшон, рассыпав по плечам водопад длинных светлых волос.
- Посмотри. Хорошо посмотри. Ты умираешь, но там, куда ты попадешь, ты должен помнить о том, кто тебя туда отправил. И ты будешь знать, что это только начало.
Элморен дернулся, упал на бок, захрипел, с неописуемым ужасом глядя на убийцу, с натугой простонал:
- Хэ… Хе… Хэеллен… отродье… тыыыыыыы…
Стон перешел в бульканье, изо рта хлынула кровь, началась агония.
Убийца, вернув капюшон на голову, будто в воздухе растворился. Исчез во тьме. Дело это нехитрое - ведь фонарь над входом тоже разбило, а из-за туч ни звезды, ни луна, ни Шрам не достанут.
Пуго и сам не понял, что его дернуло шагнуть лишних два шага и склониться над телами. Наверное интуиция. Не так выглядели эти парни, не так. Не бывало здесь таких никогда. Не то с ними что-то… совсем не то…
Потянувшись к умирающему, медленно поднял капюшон. Не веря своим глазам крепко зажмурился, взглянул еще раз. Убедившись, что зрение не обманывает, нервно икнул, на грани слышимости потрясенно прошептал:
- Зайцы… мать их… Зайцы… Хана мне теперь…
Встав, Пуго, шатаясь, потопал в сторону ворот. Он, конечно, не надеялся, что сможет уйти из города. Не уйти ему - его же первого искать теперь начнут. Трактир, будь он неладен… Но и оставаться здесь он тоже не мог.
Надо делать хоть что-то. Нельзя стоять на этом месте. Нельзя. Плохое это место.
* * *Тихо журчит вода под старой мельницей. Рабочие сняли с колеса лопасти, а новые не поставили. Незачем ставить - река здесь обмелела, ушла в новое русло. Там теперь строят другую мельницу, получше старой. А сюда никто и не заглядывает, тем более ночью, в предрассветный час, когда вся нечисть озверело ищет добычу, спеша насытится перед дневной спячкой. А ведь в омутах под мельницами много чего нехорошего прятаться может.
Плохое место. Если бы кто-то в эту пору проходил мимо, то сам бы убедился в этом. Из окон и щелей струится мерзкий синий свет, внутри что-то потрескивает, и кто-то бубнит на неизвестном языке.
Не иначе некры какую-то гнусность творят.
- Целое стало меньше.
- Мы ощутили потерю.
- Наша часть и так мала, а теперь стала еще меньше. Нам больно.
- Твоя боль, боль части и целого. Мне больно вместе с тобой.
- Целое, впусти часть со мной, дай мне прикоснуться. Издалека прикоснуться. Почувствовать.
- Тебе не дадут это осуществить. Ты потеряешь себя в целом. Твоя миссия как части еще не окончилась. Крепись и приблизь миг единения.
- Мне трудно. Но я сделаю все, чтобы объединить часть с целым.
- Найди того, кто сделал целое меньше. И прекрати его существование.
- Мы прервем его существование. Никто не должен делать целое меньше, даже если это часть.
- Целое имеет еще одно дело. Целое посмотрело все, что видело наше новое око. Целое нашло странное.
- Если часть должна знать что это, то часть готова слушать про странное.
- Око сделало съемку южного материка.
- Око делало то, что должно было делать. Мы должны сделать материк своим сейчас. И частью целого потом.
- Да часть, око делало то, что должно было делать. И око нашло радиосигналы в дециметровом диапазоне. Источник сигнала был на южном материке.
- Око нашло странное.
- Око нашло странное. Око сделало снимки места, откуда излучался сигнал. Око нашло там много странного. Такого странного мы еще не видели. Почувствуй то, что видело целое. Издалека почувствуй. Не приближайся.
- Целое, я хочу стать ближе.
- Терпи. Миг единения еще настал. Смотри все.
- Я вижу. И мне хорошо. Я чувствую восторг. Я почти прикоснулся к целому.
- Целое ослабляет контакт. Целое недовольно. Часть не должна так сильно хотеть раствориться в целом. Это может мешать нашему делу.
- Целое, это не помешает нашему делу. Часть будет стараться приблизить миг единения.
- Целое верит. Целое показало части все странное, что видело око на южном материке.
- Часть видит странное.
- Часть должна прийти на это место. Часть должна изучить это странное. И часть должна прекратить существование странного, если оно мешает нашему делу. Если странное не станет понятным, тоже прекратить. Непонятное опасно.
- Да целое, часть готова.
- Прерываю контакт.
Синее мерцание померкло, рассыпалось жалкими искрами, потухшими почти сразу. Черный человек вышел из здания мельницы. Посмотрел наверх, в сторону городской стены. Скоро рассвет, ворота откроют, и он пройдет в город, растворившись в толпе крестьян и торговцев. И найдет там того, кто сделал целое меньше.
И прервет его существование.
Этот самец был хитер. Очень хитер. Но Тим тоже не дурак - нет в степи такой антилопы, что сможет его перехитрить. Да и не настолько хитер вожак этой маленькой стайки, раз приперся под самое становище - похитрее козлы бывают. Грех упускать такой момент, и такие рога.
