В конце концов, я сдался. Должен быть другой способ.
Если я хочу вернуться в Гэтлин, то есть некто, кто может знать как.
Тот, ктопосвятил свою жизнь тому, чтобы знать все обо всех живших здесь последнюю сотню лет.
Я знал, куда мне надо идти.
Я пошел вниз по дороге к старой части кладбища. Какая-то часть меня боялась увидеть почерневшие обломки там, где огонь спалил крышу спальни тети Прю. Но не стоило беспокоиться. Когда я увидел его, дом был таким же, как во времена, когда я был ребенком. Дул легкий ветерок, слегка поскрипывала веранда, стакан лимонада на столе. Все как я помнил.
Дверь была вырезана из хорошего Южного голубого гранита; Амма провела часы, выбирая его. "Такая достойная женщина, как твоя тетя заслуживает соответствующего надгробья,"- сказала Эмма .- "И вообще, если она не будет счастлива,она и с того света не оставит меня в покое." И то, и другое было верно. В верхней части надгробия изящный ангел держал компас в вытянутых руках. Я был готов держать пари, что не было другого ангела во всем Вечном покое, или, любом другом кладбище на юге страны, который держал в руках компас. Резные ангелы на кладбище Гэтлина держали разные цветы, некоторые держались за надгробия, как за спасательные жилетки. Но никогда не держали компас. Но для женщины, которая посвятила свою жизнь тайному изучению чародейских туннелей, это было правильно.
Под ангелом была надпись:
ПРЮДЕНС ДЖЕЙН СТЕТХАМ КОРОЛЕВА БАЛА
Тетя Прю сама придумала эпитафию. Она хотела, что бы на ее надгробии было высечено "ла королев дю баль". По словам тети Прю, это звучало по-французски. Но мой отец высказал мнение, что тетя Прю, будучи патриотом, не должна была возражать против последних слов, написанных на простом старом Южноамериканском английском. Я не был в этом уверен, но и спорить не собирался. Это была лишь крошечная часть обширной инструкции, которую она оставила, описывая собственные похороны, указав также список гостей, которых требовалось выпроводить из церкви.
Однако, простой взгляд на него вызвал у меня улыбку.
Не успел я даже постучать, как услышал звук собак, и тяжелая входная дверь распахнулась. Тетя Прю стояла в дверном проеме, ее волосы были еще накручены на розовые пластиковые бигуди, одна рука на бедре. Вокруг ее ног путались три йоркширских терьера, первые три Джеймса Харлона.
"Что ж, как раз вовремя." Тетя Прю схватила меня за ухо так быстро, как никогда не смогла бы при жизни, и затащила меня в дом. "Ты всегда был упрямцем, Итан, но в этот раз ты превзошел себя. Уж не знаю, что там для тебя припасено у Господа Бога, но мне не терпится отправить тебя за ремнем для порки." У тети Прю была очаровательная традиция позволить ребенку самому выбрать ремень, которым его собирались выпороть.Но я знал, так же как и тетя Прю, что она никогда не ударит меня. Если бы она собиралась,то сделала бы это уже давным давно.
Она продолжала выкручивать мое ухо и мне пришлось нагнуться, т.к. она была вполовину ниже меня. Отряд Харлонов Джеймсов пронзительно тявкая следовал за нами на кухню. "У меня не было выбора, тетя Прю. Все, кого я люблю, могли умереть."
"О, не рассказывай мне! Я следила за событиями и на мне точно были правильные очки!" Она фыркнула. "Думаю, люди поговаривали, что я была мелодраматична!"
Я старался не смеяться. "Вам нужны ваши очки здесь?"
" Просто использую, как привыкла. Я чувствую себя раздетой без них. Пока не совсем поняла.." Она остановилась и пригрозила мне своим костлявым пальцем. "Не пытайся сменить тему. В этот раз ты устроил беспорядок больший, чем от слепого маляра."
"Прюденс Джейн, почему бы тебе не прекратить кричать на этого мальчика?" Голос старика слышится из другой комнаты. "Что сделано, то сделано."
Тетя Прю потянула меня обратно в зал, не ослабляя хватку на моем ухе. "Нечего говорить мне, что делать, Харлон Тернер!"
"Тернер? Это не-" Она отвела меня в гостиную и я очутился лицом к лицу не с одним, а с пятью мужьями тети Прю.
Конечно, три помладше - скорее всего, её первые три мужа - ели кукурузу, орехи и играли в карты, рукава их белых рубашек были закатаны до локтей. Четвертый сидел на диване и читал газету. Он посмотрел и качнул мне головой, толкая маленькую белую миску ко мне. "Автомобильные гайки?" (?)
Я покачал головой.
И тут я вспомнил, что именем пятого мужа - Харлона, тетя Прю называла всех своих собак. Когда я был маленьким, он имел обыкновение носить лимонные леденцы в кармане и угощать меня во время службы в церкви. Я ел их вместе с ворсинками и прочим (мусором из кармана). Еще и не то можно было съесть в церкви, умирая от скуки. Линк однажды выпил весь бутылек освежителя полости рта "Binaca" во время проповеди о расплате за грехи. А потом провел весь день и вечер, расплачиваясь за это.
Харлон выглядел именно таким, каким я его помнил. Он поднял руки вверх, в знак капитуляции. "Прюденс, ты близка сейчас к самой отвратительной женщине, которую я когда-либо встречал за всю мою жизнь!"
Это была правда, и мы все это знали. Четыре других мужа посмотрели со смесью сочувствия и удивления на лицах
Тетя Прю отпустила мое ухо и повернулась к последнемуиз своих мужей. " Ну, что-то я не помню, что бы просила тебя жениться на мне, Харлон Джеймс Тернер. И это, полагаю, делает тебя самым глупым мужчиной, какого я когда-либо встречала в своей жизни!" Три крошечных собаки навострили уши, услышав свое имя.
Мужчина читавший газету, встал и похлопал бедного старого Харлонда по плечу. "Я думаю, вы должны позволить нашему маленькому фейерверку некоторое время побыть самой." Он понизил голос. "Или вы можете в конечном итоге погибнуть во второй раз ".
Тетя Прю, казалось, удовлетворенная пошла на кухню в сопровождении трех Джеймсов Харлонов и я покорно пошел за ними. Когда мы вошли в кухню, она указала мне на стул возле стола и стала разливать сладкий чай в два высоких стакана. "Если бы я знала, что придется жить здесь с этими пятерыми, я бы дважды подумала, прежде чем вообще выходить замуж."
И вот они. Я задавался вопросом, "почему", но понял, что пока лучше этого не делать. Какие бы ни были у нее незавершенные дела с пятью мужеями, и примерно таким же количеством собак, я уверен, что не хочу знать.
"Пей, сынок," Харлон произнес.
Я взглянул на чай, который выглядел довольно привлекательно, несмотря на то, что я совсем не хотел пить. Одно дело, когда моя мама кормила меня жареными помидорами. Не нужно было просить дважды, чтобы я ел то, что она давала мне. Теперь, когда я обошел кладбище, что бы навестить свою покойную тетю, мне пришло в голову, что я не представляю по каким правилам здесь все устроено. Где бы это "всё" ни было. Тетя Прю заметила, что я уставился на стакан. "Ты можешь пить. Не то чтобы тебе это было необходимо.. На этой стороне все немного иначе."
