Времена изменились Морти избавился от всего дёшевого барахла, исключая забор. Он превратил свой двор в японский сад. Там было несколько изгородей и пруд с декоративными карпами, окружённый небольшим деревянным мостиком. Повсюду в приподнятых кадках находился бонсай, причём все деревья были родом из Северной Америки. Это немного нервировало – видеть нечто, выглядевшее как взрослый дуб, только пятнадцати дюймов в высоту в комплекте с миниатюрными листьями.
В Чикаго было немного людей, способных сделать такое за деньги, что подразумевало работу самого Морти. Если так, то он него потребовалось много усилий и терпения, чтобы создать это.
Я спокойно пошел вперед, протянув руку, что бы толкнуть ворота.
Моя рука провалилась сквозь них.
Да, я знаю, что по сути был призраком, но у меня никогда не было особой возможности попрактиковаться с неосязаемостью. Я привык дотягиваться до объектов и прикасаться к ним. Теперь мою руку просто покалывало, как будто она оживала после того, как я спал, используя её вместо подушки. Я толкнул мою руку ещё немного вперёд, наклонившись в одну сторону, и увидел кончики своих пальцев, появившиеся из металла ворот. Я пошевелил пальцами, просто чтобы быть уверенным.
– Ладно, – Сказал я. – С этим ничего не поделаешь. – Я сделал глубокой вдох и задержал его как будто собрался прыгать в воду. Потом я сгорбил плечи и бросился вперед.
Какое разочарование. Когда я проходил сквозь ворота, то ощутил быстрое, интенсивное покалывание. Потом оказался на другой стороне.
Я пошел по тропинке из маленьких камней, ведущей к парадной двери Морти, но остановился, не дойдя до моста, когда увидел человека стоящего в тени на крыльце.
Он был огромен. Не сложен, как тяжелоатлет или вроде того, просто от природы ширококостный, мускулистый человек, почти такой же высокий, как я. Его тёмные волосы были собраны на затылке кусочком ленты. Длинное, тёмно-синее пальто спадало до икр, рукава были оторочены золотой тесьмой. Под ним он носил униформу – обтягивающий синий жакет, белую рубашку, белые штаны, и высокие чёрные сапоги. На плече он нёс что-то вроде топора с длинной рукоятью и когда я остановился, он уже вытащил свободной рукой кремневый пистолет из-за пояса. Он направил его в мою сторону и выкрикнул:
– Стоять! Представься, проходимец, или проваливай!
– Проходимец? – переспросил я, прижав пальцы к груди, будто бы расстроенный обвинением. – Это слегка нечестно.
– Ты похож на проходимца! – рявкнул человек. – А ещё на педрилу и оборванца. Хотя я допускаю, что ты можешь быть конгрессменом. – Я увидел белую вспышку от его зубов в темноте, когда он улыбнулся. – Назови своё имя.
– Гарри Дрезден, – сказал я отчетливым тоном.
Ствол пистолета отклонился на несколько градусов в сторону от меня.
– Чародей?
– Покойный чародей, – ответил я, потом указал на себя. – Покойный Гарри Дрезден, собственно.
– Черт возьми, – сказал человек. Он нахмурился на мгновение как бы в раздумье. Это не выглядело для него естественно.
– Если ты врёшь, – медленно сказал он, – для чего я не вижу причин, то я настроен застрелить тебя. Если же ты говоришь правду, твоё присутствие принесёт вред дому моего друга, и я настроен застрелить тебя многократно. – Он твёрдо кивнул и наставил ствол пушки на меня. – В любом случае…
Он собирался стрелять. Я не знал, могло ли это убить меня снова, но учитывая всё, что мне было известно о вселенной, так могло произойти. По крайней мере, это могло быть чертовски больно. Я должен был удержать этого типа от того, чтобы долбануть меня. Предполагая, что его снаряжение было подлинным, это должно быть просто.
– Стрелять в меня – немного грубо, не находишь? – спросил я у него. – Я безоружен и ничем тебя не оскорбил. Даже представился. Притом что ты даже имени своего мне не сказал.
Человек в синем пальто внезапно смутился и его пистолет снова немного опустился.
– Ах да. Хм, прошу меня простить. В юности мне было привито недостаточно хороших манер, и этот прискорбный факт имеет тенденцию отражаться в моей нынешней загробной жизни. – Он вытянулся и буквально щёлкнул каблуками, почти не сдвинув от меня оружие, и послал мне лёгкий поклон. – Покойный капитан сэр Стюарт Винчестер из колониальных морских пехотинцев.
Я выгнул бровь.
– Сэр Стюарт из колониальных морских пехотинцев?
Он пожал плечами.
– Длинная и сложная история.
– Что ж, Стью, – сказал я, – при всём уважении, у меня дело не к тебе. Оно к мистеру Линдквисту.
– Я так не думаю, – фыркнул Стью. – У тебя есть приглашение?
Я одарил его пустым взглядом на мгновение, а потом сказал:
– Я новенький в призрачных делах, но чертовски уверен, что вы не рассылаете конверты привиденческой почтой.
– Ты удивишься, сколько почтальонов оставляют после себя тени, – возразил Стью. – Рутина, мне кажется, и держит их здесь. Бедняги даже не понимают, что что-то изменилось.
– Не меняй тему, – сказал я. – Мне надо поболтать с Мортом.
– Сожалею, сэр, – сказал Стью. – Но предписание относительно визитов любых неприглашённых призраков запрещает их впускать.
– И вы должны выполнять приказы Морта?
– В любом случае ты не сможешь пересечь порог неприглашённым, – сказал он.
– Верно, – сказал я. – Вы должны следовать его приказам.
– Мы не должны, – сразу же строго сказал Стью. – Мы помогаем ему из дружбы и уважения и… – он вздохнул и добавил, – и скуки. Боги, этот город надоедает через полвека, а я тут вчетверо дольше.
Я обнаружил, что усмехаюсь призраку.
– Стью, позвольте дать вам обещание. Может, даже клятву. Я пришёл попросить Морта о помощи, а не вредить ему – и я в достаточной степени уверен, что моё присутствие не поспособствует вашей скуке.
Стью от души расхохотался и начал было говорить, но звук заглох и он задумчиво уставился на меня, постукивая пальцем по пистолету.
– Если это имеет значение, – сказал я, – Джек Мёрфи был тем, кто высадил меня здесь. Сказал мне упомянуть его имя.
Брови Стью взлетели вверх. Я мог видеть мысли, мчавшиеся позади его глаз. Короткий забег они бы не выиграли, но для длинной дистанции были хороши.
– Айе? – он поджал губы. – Хороший парень. Для ирландца.
Я фыркнул.
– Будь он где-то рядом, тебе лучше было бы улыбнуться, когда ты скажешь…
Волна неощутимого холода обрушилась на мою спину, как будто я внезапно оказался перед открытой дверью промышленного холодильника.
Я обернулся, чтобы узреть гуманоида, серую фигуру, плывущую над землёй ярдах в пяти от меня и дрейфующую ближе. Детали были смазаны, пропорции немного отличались, как будто я смотрел на плохо отлитую пластиковую куклу. Никаких особых примет, просто пустые, зияющие глазницы на впалом, похожем на череп лице, и широкий, пустой рот, открытый так, будто сухожилия, держащие нижнюю челюсть, были растянуты, подобно старым резинкам.
