Ознакомительная версия.
— Невест подыскивают?
— Я вас умоляю! Невесты сами готовы за кого угодно, да хоть за угольщика. Говорю же: я только приехал с Юга. Ох, боюсь, мы скоро получим такое угощение от наших дворянчиков, что закашляемся — и кашлять будем долго. Там сейчас мода… вы не поверите — все ищут какие-то легендарные наследства.
— Наследства? Да ну! И откуда же, позвольте узнать?
— Роды скрещивались и перекрещивались, ха!.. В эпохи войн что-то терялось… нынче модно думать, что Пеллия еще не вся перерыта вдоль и поперек.
— И что же, роют?
— Еще как!
Тролленбок с грохотом поставил свою кружку на стол, и отец Аствиц, почему-то погрузившийся в подслушивание — впрочем, судейские чины и не думали шептать, — нервно вздрогнул.
— Вы допили? — спросил Жос. — Нам пора.
— Еще глоток, — поднял палец жрец. — И, знаете, не обижайтесь на меня, но я передумал идти с вами. Мало ли что там еще подумают…
— Вы что-то не то говорите, отец Лейф. Кто подумает? О чем вы?
— Ладно, — Аствиц махнул рукой. — По правде говоря, мне почему-то до жути захотелось зайти в этот храм… он очень-очень стар, вы слышали об этом?
Тролленбок вздохнул.
— Понимаю, — сказал он. — Единственная просьба — если досидите до ночи, не ходите пешком, а возьмите карету, они всегда стоят вон там, за углом. Ладно, идемте…
Они распрощались посреди площади — жрец побрел к фонарям у тяжелых дверей храма, а Жос, поудобнее перехватив свой саквояж, скрылся в темном лабиринте улочек. Идти ему было недалеко: пройдя вдоль забора старого, пахнущего влажной листвой парка, он свернул направо и скоро оказался перед воротами, за которыми светились окна восьмиэтажного главного корпуса Морской школы. Дежурный офицер в караульной почтительно изучил его документ — ту самую книжицу, обтянутую кожей, — и выделил провожатым матроса с ружьем на плече.
Сына он не видел почти три месяца; Жос шагал столь поспешно, что коротконогий матросик едва поспевал за ним.
— Ой, простите, ваша милость, господин капитан, — взмолился он наконец. — Уж бегом за вами бегу…
— Да возвращайся, — добродушно отмахнулся Тролленбок и протянул матросу монету. — Я и сам все знаю.
— Вот спасибо…
Два окна на втором этаже служебного флигеля, принадлежавшие Эйласу, были освещены — Тролленбок улыбнулся, распахнул хорошо смазанную дверь и шустро, как молодой, взлетел по каменной лестнице. Сын открыл ему почти сразу, будто ждал.
— Какой славный день! — засмеялся он. — Я чувствовал, что будут еще гости. Ребята! — крикнул он в глубину квартиры. — Господин Жос пожаловал!
— Пирушка?..
— Все свои, ты всех знаешь, — Эйлас принял у отца шляпу и плащ, помог снять сапоги и проводил в комнату, где за круглым столом сидели трое загорелых юношей в белых сорочках и форменных брюках. При виде Жоса все они вскочили и отдали честь.
— Привет морскому братству! — хрипловато гаркнул Жос. — Как служба?
— Вашими молитвами, господин фрегат-капитан! — проорали кадеты.
— Нам есть что праздновать, отец, — хитровато улыбнулся Эйлас. — Мы четверо экзаменуемся в первую очередь — и, если все пройдет как надо, распределяемся сразу на новые броненосцы Его Величества.
— Большая честь, — поднял брови Жос. — Хотя ты знаешь, я мечтал, чтобы ты послужил хоть немного под парусом…
— Под парусом карьеры сейчас не сделать, ваша милость, — возразил ему один из гостей Эйласа, высокий рыжеволосый Бринк. — Да и не берут на учебные корабли молодых гардемаринов. Разве что какая-нибудь баржа вспомогательная…
— Карьера, карьера, — Жос вздохнул и распахнул свой саквояж, откуда тотчас стали появляться колбасы, окорока, сыры и бутылки с редкими заморскими винами. — Все бы вам нынче карьера, а о море думать некогда.
Усевшись за стол, он достал из кармана складной штопор и ловко раскупорил две бутылки.
— Пейте вот, а то все сплошь пиво дуете, потом почки на вахте прихватит.
— О-о-о…
— Как ваши дела, господин капитан? А то Эйлас что-то совсем не балует нас новостями из дому.
— Вы, кстати, не слыхали о том, что в морском министерстве в последнее время стали поговаривать о возможном призыве опытных отставных офицеров?
— Эти слухи, дети мои, ходят уже лет двадцать, так что мне и думать не о чем. Торговля моя процветает, живу я тихо, а море — оно живет само по себе.
— Но на этот раз, отец, все довольно серьезно, — негромко произнес Эйлас, наливая своим друзьям.
— С чего бы вдруг? — Жос не донес бокал до рта.
— Боюсь, ты многого не знаешь… говорят о лавеллерах, говорят о пиратах, говорят о том, что на южных рубежах судоходство стало едва ли не смертельно опасным.
— И что это, королевский флот не способен справиться с какими-то несчастными пиратами?
— Отец, сейчас каждый год мы спускаем почти полсотни новых кораблей разных классов. Опытных офицеров старой закалки не хватает катастрофически — у нас уже забрали двоих преподавателей. Нет, тебя, конечно, никто призвать не сможет, но…
Жос недовольно покачал головой. Да что за чушь, в самом деле, — и когда такое было! Нет, нет…
Под королевский призыв он не подпадал в любом случае, однако ж хорошо понимал, что хотел сказать ему сын.
— Пейте тогда за погибель всего пиратского племени, — посоветовал он. — А помимо того расскажите-ка, как там поживает мой старый дружок академик Монтроу. Все так же, поди, изводит младшие курсы своей методой счисления по звездам?
— Да уж, — захохотали в ответ юноши, — астроном он знатный!
— И, как всегда, конструирует новые телескопы? Я слышал, он недавно демонстрировал свои диковины самому господину Второму канцлеру?
— И получил за то, господин капитан, не что-нибудь, а очередную ленту через плечо, которых у него уже столько, что никаких плеч не хватит!..
* * *
Лейф Аствиц проснулся рано, по давно заведенной привычке. В соседней комнате тихо похрапывал Тролленбок, вернувшийся, похоже, под утро — по крайней мере, так показалось Лейфу, который всегда плохо спал на новом месте. Умывшись, жрец достал из сумки блокнот и карандаш: исчезать, не оставив записки, он счел невежливым.
Королевский архив, в котором он собирался искать родоводы покойного юноши и семьи Дестафф, что зимой, что летом открывался на рассвете, таков был порядок. У дверей гостиницы дежурили несколько полусонных извозчиков — назвав адрес, Лейф погрузился в пропахший духами возок и откинулся на спинку дивана. Утро выдалось ясным. Крупная, ленивая с виду лошадь, явный кавалерийский брак, приобретенный на армейском аукционе, неторопливо тащилась по дремлющим еще улицам — возница и не думал спешить.
Ознакомительная версия.
