Риль даже удалось спасти сегодняшний обед для команды. Заглянув днем на камбуз, она обнаружила там тощего матроса с самым отчаянным выражением на лице вступившего в схватку с булькающей и выплескивающейся наружу похлебкой. Судя по постоянно гаснущему огню под котелком, это сражение он явно проигрывал. Вдвоем им удалось усмирить непокорную пищу и даже сделать ее съедобной. В шкафчике Риль нашла пару мешочков с приправами - незаменимое спасательное средство, способное придать безвкусной мешанине тонкий и приятный аромат.
Несчастный дежурный по камбузу долго не мог поверить, что вот эти несъедобные зернышки могут превратить его творение в нечто съедобное. Он искренне поблагодарил девушку и пообещал сохранить её помощь втайне от команды.
Все три выловленные в супе кусочки мяса Риль отдала Грозному. Тот грустно взглянул на хозяйку, но привередничать не стал. Умный, понимает, что сырого мяса ему здесь никто не даст. Он тут сам первый на роль сырого мяса.
Похлебку на корабле готовили из бобовых и кусочков засушенного мяса. Его следовало варить как минимум часа два до удобожевательного состояния. Суп был здесь на первое и на второе, а запивать его нужно было водой, в которую для аромата добавляли пару ложек даарга - крепкого напитка со вкусом давно сдохших мышей. Главным преимуществом даарга, подаваемого во всех прибрежных кабаках, была способность вызывать бодрость и прилив сил, с оттенком безумного веселия. Длилось это, правда, недолго, после чего мозги выносило из головы, погружая рассудок во тьму забвения. В небольших дозах даарг использовали для краткого подъема сил.
Уловив аромат, идущий от своей кружки, Риль поморщилась. У даарга была еще одна неприятная особенность. Длительное и главное постоянное употребление дурно влияло на организм. Тело привыкало получать подпитку и уже не могло жить без кратких вспышек оживления. Девушка решительно отставила напиток подальше от себя. В Гнезде не обрадуются, если она вернется с такой дурной привычкой, а уж как отреагируют мама с отцом... Нет, лучше она потом зайдет на камбуз и нальет себе простой воды.
Лица матросов после принятия внутрь "лекарства" оживились, глаза заблестели, а на щеках появился румянец. Движения сделались более резкими, голоса зазвучали громче. Оставаться за столом не хотелось, и Риль вышла на палубу.
- Вы тоже не употребляете эту гадость, - рядом облокотился о фальшборт шкипер Тайл, - хотя о чем я, вы же маг. Вам подобное ни к чему.
- Эта гадость никому не полезна, - возразила девушка.
- Не скажите, - не согласился Тайл, - она отлично помогает победить страх в бою, да и лекари ее больным при потере сил выписывают.
- В бою без страха быстро теряешь разум, а вместе с ним и голову. Да и больные, приобретая силы, приобретают привычку употреблять даарг без всякого назначения лекарей.
- Может, вы и правы. Не бойтесь, капитан крепко держит команду, лично сам добавляя несколько капель в воду. На камбузе есть чистая вода, хотите, помогу вам её найти?
Риль кивнула. Тайл ей нравился. Его спокойные, размеренные движения, уверенный голос вызывали доверие. Даже странно, что такой опытный моряк забыл на борту у Дона Маррона.
- Интересная у вас птичка, - Тайл покосился на гронна, который приноровился восседать на плече у девушки. Грозный приосанился. Он уловил промелькнувшее в голосе шкипера восхищение и с гордостью задрал кверху клюв, в результате чего опасливо покачнулся, смешно растопырил крылья, удерживая равновесие. - Сразу видно, здоровая вырастет махина. Еще даже пух менять не начал, а уже такой большой. Подобные птахи в здешних местах не водятся. Откуда он у вас?
- Это гронн, - Риль ласково почесала птенца по спинке, тот блаженно прикрыл глаза, - он мой друг. Его родина далеко отсюда.
В глазах шкипера промелькнул огонек интереса, но любопытничать он не стал - на корабле каждый имеет право на свои тайны. Вдвоем они вошли в камбуз. Риль окинула сокрушенным взором царство грязных потеков, пятен, остатков еды и разбитой посуды. Убраться бы здесь, но даже приступить к такому грязилищу страшновато.
Тайл нашел целую кружку, ополоснул ей и, набрав воды из бочки, стоявшей в углу, протянул девушке. Та с наслаждением напилась пусть теплой, но довольно свежей и не затхлой воды. Потом налила в ладошку и напоила птенца. Капитан говорил, что до островов идти день, они отчалили в полдень, значит, ночью или ранним утром будут на месте. Хорошо бы, этому мстителю не пришло в голову вернуться раньше и начать поиски сбежавшей обменной добычи.
Глава 3.
Стоял один из тех дней, когда солнце, казалось, пытается наверстать упущенное за время холодов, посылая на землю тройную порцию тепла. Знойный воздух застыл, убивая своей горячностью любую попытку подняться даже слабому ветерку. Океан лениво катил неспешные волны, накапливая силы перед сезоном осенних бурь. Ярко-голубое по утрам небо к полудню выгорало под яркими лучами солнца, становясь блекло-серым.
На побережье пришло лето.
Тарк сидел в тени под большой скалой. Рядом с ним растопырив от жары крылья и приоткрыв клюв, примостился гронн. Птенцу было жарко. Рядом спасительно прохладой манила глубокая расщелина в скале, и гронн бросал на нее страдальческие взгляды, но уходить от большого брата не хотелось. Тот о чем-то глубоко задумался, глядя на океанские просторы. В его эмоциях птенец улавливал тревогу и грусть, и много еще чего, в чем ему пока было сложно разобраться.
Внезапно оба повернулись в сторону гор, ощутив приближение знакомого им существа. По тропинке от дома поднималась Гранта. В руках она несла поднос, накрытый полотенцем. Тарк невольно залюбовался стройным силуэтом девушки. Как легко она двигалась, как грациозно шла по каменистой дорожке, ловко огибая острые выступы скал! Сердце невольно забилось чаще, но маг привычным усилием успокоил его темп и поставил ментальный щит.
Все дни после такого неожиданного асхалутства он долго не мог поверить, что это очаровательное создание теперь теоретически его жена. Вот именно, что теоретически и, как объяснил Зарран, дойдет ли дело до практики, сказать трудно. Тарк до сих пор так и не разобрался во всех тонкостях асхалутства, но уяснил одно - будут они действительно вместе или нет, зависит только от них самих, и в большей степени от драконицы, чем от ее собственного асхалута.
Первое время Тарку пришлось нелегко. Глаза видели перед собой потрясающе красивую девушку, обольстительную, невероятно изящную и даже избалованность придавала ей некий шарм. Разум просто отказывался воспринимать тот факт, что эта девушка, по возрасту практически его ровесница, на самом деле еще ребенок, девочка-подросток, не переставшая играть в игрушки. И своего асхалута она воспринимает пока лишь как новую игрушку, делая первые шаги по дороге влюбленности.
