"Вот это он зря, - подумала я. - Впрочем, откуда шуту знать, что Гвен терпеть меня не может... Но зачем ему мой локон?"
Однако король был настолько пьян, что не стал возражать и даже благосклонно улыбнулся мне. Я собственноручно отрезала прядь своих волос, протянула шуту. Тот, то и дело кланяясь, с невероятными ужимками и гримасами принял дар. А я почувствовала, как что-то скользнуло мне в ладонь... Мне достало выдержки не выказать удивления. Когда на меня перестали обращать внимания, я спрятала послание - а это было явно письмо, - за корсаж.
Циркачи давно уже ушли, а пир, перешедший в банальную пьянку, всё продолжался. Какая-то фрейлина уже пыталась танцевать на столе, что не слишком ей удавалось по причине сильного опьянения, в углу дрались, под столом кто-то храпел. Гвен откровенно обнимался со своей очередной фавориткой. Один только отец Ольф был трезв и ничуть не разделял всеобщего веселья.
-Разрешите задать вам вопрос, ваше величество, - обратился он ко мне. Я вздрогнула от неожиданности, но кивком позволила ему продолжать. Ольф неприятно улыбнулся и спросил: - Ваше величество, когда же вы наконец одарите его величество наследником? Ведь положение короля без законного наследника весьма шатко...
Старый мерзавец явно старался унизить меня. Разговоры стихли, все уставились на меня, кроме разве что тех, кто был мертвецки пьян. Но я - я была уже не той глупой девчонкой, которая рыдала по ночам, сетуя на несправедливость жизни.
-Это зависит исключительно от его величества, - дерзко ответила я, поднимаясь из-за стола. Отец Ольф заметно опешил - что ж, значит, он не посвящен в мой секрет. - Прошу извинить меня...
Я величаво покинула зал. И почти бегом бросилась к себе. У меня, однако, хватило сообразительности запереть двери и плотно задернуть портьеры. Только после этого я достала письмо, тайно переданное мне шутом.
Почерк был мне незнаком. Буквы оказались настолько мелкими, словно писали не пером, а булавкой. Разобрать слова мне удалось с трудом. Я не поверила своим глазам. Но снова прочла:
Я не должен был писать Вам, Юлия. Это может погубить Вас. Простите меня. Я ничего не могу поделать с собой. Я смотрю на Ваш перстень, и вспоминаю золото Ваших волос, Ваши изумрудные глаза. Но перстень - неживой. Увы, я не догадался попросить у Вас локон на память, как принято у рыцарей Вашего королевства...
Я должен забыть Вас, Юлия, должен оставить мысли о Вас. Я не могу. Не могу перестать думать о Вас. Не могу забыть Ваше имя. Я закрываю глаза и вижу Ваше лицо. Даже руки мои помнят Вас... Если это не любовь, то я не знаю, что тогда называется любовью...
Подписи не было.
Руки у меня дрожали, сердце колотилось, как сумасшедшее. Сгара... значит, это он прислал циркачей в наш замок? Лишь для того, чтобы передать мне письмо... Шут сказал, что они будут выступать и завтра. Возможно, я смогу передать письмо для Сгары...
Я схватилась за перо... но вдруг поняла, что не знаю, что написать. Я не умела выражать на бумаге свои мысли, куда привычнее для меня были колонки цифр. И тогда я написала просто:
Я люблю Вас, Сгара...
Вечернее застолье плавно перетекло в утреннее. Мне снова пришлось присутствовать. Вино лилось рекой, и никто не помнил уже, по какому, собственно, поводу пирует.
Слуга по приказу Гвена пригласил циркачей. Когда посреди зала выплясывали акробаты и жонглеры, мне удалось встретиться взглядом с рыжим шутом. Я едва заметно кивнула, и мне показалось, что мой намек понят.
Собачка шута выделывала забавные фокусы, так что придворные покатывались со смеху. Потом шут заявил, что для следующего фокуса ему нужен дамский платочек.
-Не будет ли так любезна её величество одолжить бедному циркачу платочек? - обратился он ко мне с поклоном. Я холодно улыбнулась в ответ - стараясь незаметно завернуть письмо в тонкий батист. Собачка подбежала ко мне на задних лапках, осторожно взяла у меня платочек и отнесла хозяину. Тот ловко отобрал у собачки поноску и принялся выделывать фокусы с платком. Я вздохнула с облегчением - похоже, моё письмо попало по назначению...
Больше я не получала никаких вестей от Сгары. Мои корабли под его флагами исправно отправлялись на восток, довольно бойко шла торговля. Король Гвен по-прежнему пировал.
Однако мне казалось, будто при дворе происходит нечто странное. Пропадали некоторые люди, появлялись другие, совершенно незнакомые. Возможно, имей я друзей при дворе, я сумела бы что-то узнать, но, увы, друзей у меня не было. Было всего несколько человек, которым я могла доверять, но они занимались в основном делами, далекими от великосветских сплетен.
Так прошел год. Гвен опять праздновал свой день рождения, я же снова подсчитывала убытки. Народ на площади ликовал уже далеко не так охотно, как в прошлые годы.
Внезапно вдалеке показались всадники. Я всмотрелась в них, но так и не смогла разобрать, кто это.
-Дорогая, - прошипел супруг. - Вам в обязанности вменяется сидеть и любезно улыбаться, а не пялиться по сторонам с таким видом, словно у вас зубы болят! Куда это вы таращитесь? Черт... неужто опять Сгара? И как он не боится оставлять королевство...
-Вы плохо знаете историю его страны, дорогой, - ответила я, любезно улыбаясь. Действительно, за всю многовековую историю там случилось лишь два государственных переворота. В один из них наследника, назначенного старым Правителем, сверг старший сын означенного Правителя. Второй переворот, имевший место вечером того же дня, посадил законного наследника, успевшего вовремя скрыться от заговорщиков, обратно на трон. - Но могу вас огорчить, это вовсе не Сгара...
-Уж я-то не огорчусь, - ядовито сказал супруг. Он хотел добавить ещё что-то, но на площадь галопом влетели несколько всадников на взмыленных конях.
-Срочная депеша его величеству! - заорал один из них, поспешно кланяясь и протягивая Гвену измятый конверт.
Бегло прочитав послание, Гвен помрачнел и приказал подать карету. Народу велено было продолжать празднование. Я последовала за мужем, размышляя, что такого неприятного могло содержаться в письме, что Гвен решил прервать торжества...
-Что-то случилось? - осмелилась я спросить уже по пути во дворец.
-Полюбуйтесь! - в страшном раздражении Гвен сунул мне письмо. - Этого только не хватало!
Я быстро пробежала глазами неровные строки. На южной окраине королевства начался мятеж. Что самое плохое, подавить его не удалось. Восстание распространялось всё дальше на север, к столице... Что же делать?
А сделать, как выяснилось, нельзя было ничего. Слишком поздно. Пока Гвен пытался собрать войска для подавления мятежа, пока перепуганные министры метались по дворцу, мятежники не теряли времени даром. Вскоре столица оказалась в осаде. Придворные давно уже разбежались по своим поместьям, а те, кто не успел, явно собирались присоединиться к мятежу. И, что самое интересное, возглавляли бунтовщиков единоверцы отца Ольфа. Сам же Ольф скрылся в неизвестном направлении ещё до того, как была осаждена столица. Пожалуй, предательство этого человека подкосило моего мужа больше, чем сам мятеж.
