По пути в мэрию я избавился от большей части одежды из мешка. В одежной лавке мне выдали далеко не полную сумму денег, на которую можно было рассчитывать за почти новые куртку и штаны, но тащить с собой мешок с вещами меня не прельщало. Вот осяду где-нибудь, там эти вопросы и решу. В мэрии я не задержался — просто положил перед мэром лист, что претензий ко мне у наследницы нет, и отправился дальше. Сначала я планировал оставить у мэра все три листа, но, увидев его, переиграл, решив, что надежнее, если они будут в трех разных местах. В храме я задержался чуть дольше. После того как отдал лист, поставил свечку богу удачи — Хрону. После чего отправился на выход из города, зайдя по пути в караулку. Капитана на месте не было, но старый Брен, который со мной и наставником был в теплых отношениях, заверил меня, что бумагу он начальству обязательно передаст.
Шел я на север, решив, что на границе с не очень дружественным королевством Агунов удача должна мне улыбнуться. Королевства наши постоянно находились или в состоянии войны, или в напряженном нейтралитете. Силы у королевств были примерно равны, а уж что не поделили наши правители… Вернее, не они, а их прапрадедушки с прапрабабушками. И не поделили они прапрабабушек. С тех пор и воюют. Хотя последнее время отношения стали налаживаться, даже караваны стали из одного королевства в другое ходить; и что интересно — возвращаться. А на границе оставалось много неизведанных мест, где можно было сыскать неразграбленные жилища истинных. В пути я был уже три дня и, по моим прикидкам, должен скоро достигнуть приграничного города Лиин. Почти у самого города, выйдя из-за поворота, я оказался перед мостом через маленькую, но быструю речушку. Что меня поразило — так это шлагбаум, который перегораживал вход на мост.
Подойдя к стражникам, которые были больше похожи на отъявленных головорезов — уж больно здоровенные и вооруженные, — я попытался пройти дальше.
— Куда прешь?! — окликнул меня один из них. — Не видишь, что ли, дозор стоит?!
— И что? — удивился я. — Мне на ту сторону надо. Я в Лиин иду!
— Плати — и иди! — хмыкнул верзила, который сидел на камне у шлагбаума и точил меч.
— С какой это стати? Или за переход по мостам стали деньги брать?
— Да отстань ты от него, что с него взять-то? — вступил в разговор третий дозорный, который внимательно глядел вдаль.
Верзила хмыкнул и махнул мне рукой: проваливай, мол. Только я собрался поднырнуть под закрытый шлагбаум, как дозорный, кого-то высматривавший, крикнул:
— Едут!
Верзила резко подскочил и со словами: «Не повезло тебе, паря!» — ударил меня рукоятью меча по голове.
В глазах померкло, и на какое-то время я отключился. Очнулся в канаве перед шлагбаумом, голова раскалывалась, в ушах шумело, но все мои вещи были со мной. Канава была глубокой, метров пять, но, слава богам, сухой, и я, кажется, не пострадал. Не считая ушибов и порванной в некоторых местах одежды; но хоть запасная была, что радовало. Помотав головой из стороны в сторону, я стал прислушиваться к разговору, что происходил около шлагбаума. Дозорные готовились захватить кого-то! Выходило, что это не служивые люди, а простые разбойники! Интересно, почему меня-то в живых оставили? Но на этот вопрос я объяснение практически сразу и получил. Кто-то из разбойников как раз обвинял верзилу:
— Ну и на кой ты парня в живых оставил?
— Жив он или нет — еще вопрос. А вот меч марать мне не с руки! Да и кровь была бы на дороге, могла вызвать подозрение. Вон они и так темп резко сбросили.
— Мог бы добить, когда в канаву кинул!
— Он наверняка и так себе шею свернул.
— Тихо! Почти приехали!
До меня донесся топот лошадей и шум проезжающей по мосту кареты.
— Стой! Проверка! — потребовал кто-то из бандитов.
У меня оставалось только два выхода: помешать бандитам, придя на помощь неведомым мне людям в карете, или же постараться незаметно ретироваться. Вот только уйти-то быстро я не смогу, да искать меня разбойники обязательно будут, а если не они верх одержат (что очень сомнительно, с их-то подготовкой), то те, кто в карете, обязательно тут все прочешут. Была, правда, надежда, что они друг друга поубивают, но… это просто мечты. Поэтому я, обнажив меч, полез наверх. На моей стороне были внезапность и перстень с зарядом молнии. Наверху разгоралась словесная баталия, которую я не понимал, так как изо всех сил полз по отвесному склону. Когда почти долез до верха, услышал вжиканье болтов. Арбалеты! И сразу же послышались крики. Дальнейшее произошло молниеносно. Я рывком выскочил на дорогу, оказавшись позади разбойников. С другой стороны дороги стояли два арбалетчика и перезаряжали свои самострелы. У кареты валялись два человека. Я направил перстень на разбойников и активировал молнию. Молния поразила одного, из кареты выскочило два человека с мечами, один разбойник развернулся ко мне и нанес удар мечом. Я успел его парировать, воины из кареты бросились к арбалетчикам. Второй разбойник пришел на помощь моему противнику. Пару раз я еще парировал удары, а потом один из них пробил мою защиту, и последнее, что я запомнил, — бегущие ко мне воины из кареты и валяющиеся на дороге арбалетчики…
Проснулся я от тряски и боли. Болело все, но самое неприятное — я ничего не видел. Честно говоря, даже про боль забыл и едва не поддался панике. Неужели я ослеп?! Попытался спросить, где я и что происходит. Но в следующее мгновение ощутил во рту кляп. Вот так новости! Кстати, после того как я очнулся, прошла всего пара мгновений, а боль стала намного тише: то ли от адреналина ушла, то ли еще от чего-то… В карете, а находиться я мог только в ней, тихонько кто-то переговаривался. И я решил вначале послушать своих неведомых спутников.
— Ты точно так считаешь? — спросил кто-то.
По голосу спросивший был не молод, и мне показалось, что он не разделяет чью-то точку зрения.
— Да. — Ответ был лаконичен; голос второго неизвестного был не старческим.
— И что ты предлагаешь?
— Кинжалом по горлу — и в канаву!
— Но он же нас вроде как спас?
— Господин Гунер, мы опять заводим разговор по кругу!
Мне что-то стало совсем нехорошо, но уже не от боли, а от неизвестности, да и, что греха таить, страха. Ведь сейчас решалась, ни много ни мало, моя жизнь.
— Мы можем его просто выкинуть из кареты, — предложил Гунер, что был старше по голосу.
— А он расскажет, что мы на землях Гройна обнажили мечи и несколько жителей отправили к богам! Не забывай о нашей миссии!
— Да, ты прав… — Гунер задумался, а мне почему-то привиделось, как он шевелит губами и что-то решает. — Я прожил долгую жизнь, — неожиданно начал он, — на моей совести много разного, но знаешь — я не хочу больше бессмысленных жертв. Кстати, мы ведь именно с этой целью и едем.
