Упершись руками в подоконник, граф не отрывал взгляда от крохотной темной фигурки, идущей по дороге вниз.
— Ваше сиятельство, — сказал барон, — не кажется ли вам, что мы совершили ошибку, наняв этого дерзкого авантюриста? Я с трудом сдерживался, чтобы не выставить его вон. Очень неприятный тип, должен заметить.
Граф поднял руку, призывая к молчанию.
— Не нужно лишних слов, Гелен. Что сделано, то сделано. Просто запомни — когда Логан вернется за деньгами, он не должен попасть в замок. Лучше всего расплатиться с ним за стенами Амберга. Под любым предлогом. И любой ценой.
— Любой? — Барон нахмурился. — Я не очень…
— Любой значит любой, — отрезал граф. — Но нужно быть крайне осторожным. Логан — чертовски опасная бестия.
Впервые за последние годы улыбка на лице графа не казалась добродушной. Не знай его барон как никто другой, он мог бы предположить, что граф испытывает страх.
Хаген перехватил взгляд барона и оскалил зубы в усмешке.
— Думаешь, я боюсь?
Барон не нашелся что ответить, неопределенно качнул плечами.
— Правильно думаешь.
Граф отошел от окна и, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, двинулся через кабинет.
— Но, видишь ли, друг мой Гелен, страх в действительности очень полезная штука, — задумчиво сказал граф. — А этого «господина Логана» стоило пригласить в любом случае. Хотя бы ради этого чувства. Да-да, именно так, не удивляйся. Думаю, этот Логан пришел вовремя.
Граф остановился возле книжного шкафа, вытащил один из увесистых томов.
— «Ключи ада». Доктор Фаустус, — прочитал он. — Забавная вещица. Столь же приятная в чтении, сколь и бесполезная в употреблении.
Он шагнул к камину и швырнул книгу в огонь.
— И горит плохо, — улыбнулся граф.
Он подобрал кочергу и поворошил в камине, вызвав жаркий огненный всплеск. На лице графа заплясали отсветы пламени, и Гелен вспомнил прежнего Хагена. Вспомнил, как тот мог часами стоять любуясь, как огонь пожирает дом или крепость его врага.
— Никакого проку от этого хлама, — проворчал граф. — Только пыль… Или плесень. Вот и я тоже… заплесневел. Да-да, Гелен. Страх — великая вещь. Страх может обернуться смертью, а может — лекарством.
Отшвырнув кочергу, он повернулся к Гелену.
— Вели слугам убрать все эти шкафы и сжечь их вместе с книгами.
— Но, Хаген… — растерялся барон. — Многие из этих книг стоят немалых денег. Возможно, лучше продать их или подарить епископу Амберга Титмару, он будет весьма признателен.
— Твои советы, как всегда, мудры и практичны, — усмехнулся граф. — Но ты, по обыкновению, забываешь простую истину. Всем этим миром, — граф взмахнул рукой, — правят отнюдь не самые сильные и далеко не самые мудрые. В общем, не самые достойные. Этим миром правят те, кто готов править. Те, кто принял решение править. Книги же… Впрочем, что о них говорить? Вели их сжечь.
Когда усилия Церкви и королей потерпели фиаско, стали появляться первые охотники на демонов. Теряющие своих подданных и свои земли, властители готовы были щедро платить тем, кто сумеет обеспечить их спокойствие и безопасность. Новоявленные борцы с демонами гибли десятками и сотнями. Но те, кто выживал, становились Охотниками. Некоторых из них порой боялись больше, чем демонов…
Из книги чародея Марвина «Хроники Черной Цитадели»
На десятый год жизни Дина насмотрелась всякого. Набеги разбойников и карательные экспедиции барона Юлиха де Арлона. Резня в деревне, во время которой погибли ее родители, и казнь уцелевших после боя бандитов. Похороны родных и пьяные загулы старшего брата Акселя, в семье которого она прожила последние шесть месяцев.
А потом пришли демоны. И деревня вообще перестала существовать…
Забившись под груду досок от забора, закрыв глаза и уши, Дина пыталась не слышать того, что происходило в деревне. Но как она ни старалась, не услышать истошных криков умирающих людей, жуткого воя и хохота демонов, было невозможно.
Дина давно потеряла счет времени. Ей казалось, что она сидит здесь вечно. А вой и крики постепенно слились в ровный и бессмысленный гул.
Неожиданно где-то поблизости послышался шорох и чье-то мерзкое хихиканье. Обмирая от страха, девочка приоткрыла глаза, и ее сердце едва не разорвалось от ужаса. К ней медленно, но верно подползала жутковатая тварь. В темноте ночи, да еще под досками, Дина мало что видела, но и того, что она слышала, было вполне достаточно. Самое ужасное заключалось в том, что отступать девочке было некуда. Ее ноги и спина упирались в доски.
Демон же подползал все ближе и ближе. Это был далеко не самый крупный демон, но и ему было явно тесновато здесь. Он время от времени застревал, встряхивался, подбрасывая над собой доски, и снова продолжал ползти. Очень скоро девочка смогла учуять исходивший от него резкий тошнотворный запах. А затем она услышала и его шепот.
— Девочка, — шипел демон. — О-о-о, какой божественный аромат… О-о-о, этот запах юной и невинной девочки, он сводит меня с ума! Иди же ко мне, девочка, милая девочка, я люблю девочек, я очень люблю девочек. Иди к папочке, крошка. Ну же, все равно ты будешь моей!..
Он подполз уже совсем близко, так что было слышно его жаркое и вонючее дыхание. Дина вжалась спиной в доски и зажмурилась. У нее больше не было сил бояться. Ей стало все равно. Она хотела только одного, чтобы этот кошмар побыстрее закончился, чтобы ничего больше не видеть и не слышать.
— Девочка… Вот и я… — раздался рядом дрожащий от нетерпения голосок. — Ты ведь ждала меня, крошка, ждала?..
А затем страшный грохот и ужасный нечеловеческий визг заполнили собой весь мир. Настолько ужасный, что Дина даже решила, что оглохнет раньше, чем ее съедят.
Но девочка ошиблась. Она не оглохла, и ее не съели. Ощутив, что на нее внезапно повеяло свежим ветерком, девочка робко приоткрыла один глаз и обнаружила, что ее укрытия больше нет. Она сидела в небольшом углублении среди развороченного завала из досок. И демона возле нее не было.
Он был где-то рядом. Дина слышала его затихающий вопль, быстро перешедший в хрип и шипение. Все это настолько ошеломило ее, что она и сама не поняла, как смогла подняться из завала и бросить взгляд в сторону демона.
Тот и впрямь находился в нескольких шагах от нее. Он лежал на земле, хлещущая из него кровь под лунным светом казалась черной. Демон еще дергался, пытался ползти, загребая когтями землю, но торчавший из него длинный и толстый брус сводил на нет все его усилия.
А затем Дина увидела незнакомого воина. Высокий и широкоплечий, из-за черного плаща и черных доспехов он был едва заметен в ночи. Если бы не блеснувший белок его единственного левого глаза, Дина вообще бы его не заметила.
