Думая, что пустыня дразнит его миражами, Уграл дотронулся до стены. Но она была настоящей. Пальцами Уграл ощутил шероховатость алебастра, покрытого искусной резьбой.
Во дворце играла музыка. Царь ступил за ворота, и два гиганта, стоящих на страже, пали пред ним ниц.
Навстречу царю вышел павлин, чьи перья увешаны драгоценными каменьями. Птица качнула хвостом, как бы приглашая следовать за ней. Уграл рассмеялся – павлин позабавил его.
Во дворце нашлось много чудесного.
Во внутренних двориках били фонтаны, в водоемах играли рыбки с расписной чешуей. Угралу никогда прежде не доводилось видеть рыбу, и он подумал, что это – дети дракона.
На галереях, в особых кадках, росли деревья с золотистыми плодами. Разноцветные птицы порхали по ветвям и пели.
Повсюду были комнаты, наполненные сокровищами. В одной грудами лежало золото, в другой – сапфиры, в третьей – яхонты и лалы. Стены украшались драгоценностями на любой вкус. А в особых комнатах хранились пряности и благовония.
Перед дверями каждой из комнат стояли гиганты, по двадцать локтей ростом. Они оказывали Угралу почести, будто знали, что должны служить ему, и именно ему.
А в верхних покоях царя ожидало самое удивительное – прекрасная статуя, вырезанная из белого камня. В ней Уграл узнал дочь Песочного Короля.
Как потом выяснилось, статуя было волшебной. Раз в год она оживала, и царь проводил с ней ночь, как с настоящей женщиной.
Теперь он жил в этом дворце, забыв про кочевой шатер. Его народ сделался еще богаче, но Уграл больше не интересовался его делами. Он забыл своих жен и наложниц, забыл ратные подвиги и охоту. Бледный и печальный, бродил он по своему дворцу, ожидая того дня, когда статуя вновь оживет.
В конце концов его народ ушел. «Царю нет до нас дела, – сказали люди, – а нам нет дела до его каменной любовницы. Пусть остается с ней, если ему так хочется!»
Они выбрали себе другого царя и отправились кочевать. Царь наблюдал их исход из окна дворца. Слезы катились по его лицу, по он не остановил своих людей.
Больше они никогда туда не вернулись. О дальнейшей судьбе Уграла никто не знает…
– По-видимому, он помер, – высказался Закир. Все думали, что он давно уснул, лежа щекой на столе, но гирканец сопротивлялся опьянению с мужеством истинного сына степей.
– Так или иначе, но его дворец по прежнему стоит где-то посреди пустыни, – закончил Бернегард. – Торговец, с которым я беседовал, утверждает, что с ним ничего не произошло. Сокровищ, конечно, уже нет. Их расхитили за много веков, случайные охотники за богатством. Погибли деревья в кадках, погибли птицы, пересохли фонтаны… Однако, статуя из белого камня до сих пор там.
– Она все еще превращается в женщину? – поинтересовался Аддо. Бернегард только пожал плечами в ответ.
– Я не понимаю, что в этой истории так тебя заняло, что ты утомлял нас ее пересказом? – Сигур произнес эти слова насмешливо и ядовито. – Если обшарить пустыню, в ней наверняка сыщется не один заброшенный дворец. В старину все эти царьки только и занимались тем, что строили дворцы, а потом бросали их. Можно добраться туда, отколупать кусок от алебастровой резьбы, и продать ее на ярмарке в Хоршемише. Если удастся найти лопуха-покупателя. Только прилично ли нам заниматься этим?
Барнегард выложил на стол купленную им карту. В неверком свете масляных ламп она казалась еще более старинной и таинственной.
– Я предлагаю следующее, – сказал он. – Мы срисуем эту карту, чтобы у каждого была своя копия. А потом заключим пари. Кто первый доберется до дворца, тот и победил. Нам все равно нечем заняться. Ярмарку мы осмотрели, город обошли вдоль и поперек. Свободного времени у нас предостаточно. Конечно, можно продолжать торчать тут, в тщетной попытке развеять скуку, но подумайте, сколько удовольствия может доставить настоящее приключение!
Его приятели некоторое время осмысляли услышанное.
– А что будет призом? – наконец спросил Закир, оживляясь.
Он воображал себя большим знатоком широких пространств. Ему, привычному к степи, и впрямь проще будет ориентироваться в пустыне, чем остальным, природным жителям лесных областей и зеленых долин.
– Я готов поставить тысячу золотых, – сказал Аддо. Он грезил о прекрасной статус.
– А я – не готов, – усмехнулся Сигур. – У меня отродясь не было таких денег.
– Я поставлю за тебя, – пожал плечами Бернегард. – Мы ведь родственники. Если тебе повезет, выигрыш твой.
– О, великодушный! Пусть бог щедрости позолотит твой бритый подбородок! – Сигур кривлялся так, что Бернегарду стало неловко.
– В этом нет никакого особенного великодушия, – сказал он. – Поиск волшебного дворца – настолько нелепое предприятие, что участие в нем – уже само по себе – достойно только благородного человека.
– Да, в этом безумии много поэзии, – согласился Аддо.
Закир, которому отец никогда бы не доверил тысячу золотых, сверкнул глазами и произнес:
– Я согласен с вашими условиями, господа. Когда мы начинаем путь?
– Послезавтра, на рассвете, – ответил Бернегард. – А завтра каждый займется приготовлениями. Поскольку пустыня – место опасное, каждый из нас может нанять себе телохранителя, который будет выполнять так же роль носильщика и, по возможности, проводника. Средство передвижения каждый выберет себе сам. Любое верховое животное, включая крылатых львов, если их можно купить на ярмарке.
– Я возьму своего слугу, – сказал Аддо. – Он – мой испытанный товарищ. Местность ему неизвестна, но зато он хорошо знает меня. Это важнее.
– А мне не нужен телохранитель, – заносчиво объявил гирканец. – Мои сабли оберегут меня лучше любого из них.
– На том и порешим, – сказал Сигур. – Я лично соглашаюсь, поскольку могу выиграть три тысячи, и при этом не рискую ни единой монетой. Нам, бедным дворянам, можно быть беспринципными.
Допив вино, приятели разошлись. Бернегард задержался – на дне его кубка еще оставалось вино. Он попивал его рассеянно. Очарование рассказанной сказки еще имело над ним власть. Голос таинственного торговца по прежнему звучал в его ушах.
Особым чутьем, выработанным в поисках интересной жизни, Бернегард понимал – день не завершен. Должно случиться еще что-то, в духе последних событий. И он не ошибался. Перед ним возник высокий, широкоплечий мужчина, одетый с варварской роскошью. Ледяные синие глаза внимательно смотрели из-под прищуренных век. Мужчина ловко присел за стол и негромко сказал:
– Я слышал, тебе нужен проводник?
* * *
В назначенный день, на рассвете, Бернегард и его спутник покинули город через восточные ворота.
