— Я…, я просто…
— Ты гений, Диана! — продолжала подруга. — Пока вы с Верой Игоревной были в медпункте, я успела написать всё, что нужно. Спасибо тебе!
Внезапно Маринка кинулась ко мне, и прижала к себе так близко, что у меня вновь перехватило дыхание. Она сжала мои плечи, и ещё раз повторила: спасибо. Тогда-то я и не выдержала.
Отстранившись, я растеряно оглянулась, и обхватила себя руками за талию.
— Ты чего?
— Мне надо уйти.
— Куда?
— По делам, — отрезала я, и, прикусив губу, сорвалась с места.
— Эй, — Марина остановила меня, и недоуменно вскинула брови. — Что-то случилось? Вера Игоревна нас раскусила?
— Нет, конечно, нет.
— Тогда что?
Я посмотрела в ее глаза и поняла, что Маринка до самой старости будет нуждаться в поддержке окружающих. Будь то ее подруга, родители, парень, муж. Она одна из таких людей, которым тяжело жить на свете в одиночку. И я готова быть с ней рядом столько, сколько смогу, готова помогать ей и защищать ее. Но только не ценою своей жизни!
— Позже поговорим, — бросила я, и понеслась по коридору. Я слышала, как Марина крикнула мне что-то вслед, но даже не остановилась. Мне впервые стало по-настоящему страшно, и чувства меня не обманывали.
Оля Демидова жила рядом со школой. Её дом был таким же высоким, старым и серым, как и те, что находились рядом. К счастью, моя деятельность, в роли президента Совета Старшеклассников, наконец, проявила свою положительную сторону. В дневнике, я записывала имена всех тех, кто посещает бассейн. Недавно тренер начал набирать команду по плаванию, и поэтому к именам прибавились телефоны, группа крови и координаты места жительства.
Я шла медленно, и чувствовала себя не уверенно. В конце концов, где доказательства, что с Олей и, правда, что-то не так? Может, она заболела и осталась дома? Возможно, наш вчерашний разговор действительно шутка, которую придумала Якушева? Втянув поглубже воздух, я расправила плечи, и прибавила скорость.
На улице поднимался ветер. Весна взбунтовалась, решив, что она слишком хороша для того, чтобы всегда быть идеальной. Ветки деревьев качались из стороны в сторону, их тени, словно языки пламени, вспыхивали на асфальте. Вдалеке небо окрасил темно-оранжевый цвет, означающий приближение дождя, и я сконфуженно поправила шарф, не желая намокнуть.
Неожиданно перед собой я увидела женскую фигуру. Она шла впереди меня, только что свернув на улицу из-за поворота. Я недоуменно нахмурилась, пытаясь вспомнить, кому принадлежит это пальто, и была крайне удивлена, когда оказалось, что эта девушка — Оля. Я мгновенно прибавила скорость.
— Оль! — крикнула я, но Демидова, не останавливаясь, шла к подъезду. Потянув на себя дверь, девушка скрылась за порогом, и я перешла на бег.
Зайдя в дом, я понеслась по лестнице вверх.
— Оля! Подожди!
Перепрыгивая сразу через две ступеньки, я, наконец, нагнала её, и аккуратно схватила за плечо.
— Остановись!
Девушка испуганно вздрогнула, и резко повернулась ко мне лицом. Вытащив из ушей наушники, Демидова удивленно расширила глаза, и усмехнулась:
— Ты что здесь делаешь?
— Я? Что я здесь делаю? Ты ещё спрашиваешь?! — отдышавшись, я облокотилась спиной о стену, и протерла руками вспотевшее лицо. — Я тебя искала.
— Зачем?
— Ты ведь не серьёзно?
— Нет, правда. Зачем ты меня искала?
Я всплеснула руками в стороны, и нервно пожала плечами.
— Хотела узнать, почему тебя не было в школе? Почему ты должна умереть? Почему я «сопровождающий»? Почему ты меня обманула? Почему…
— Стоп-стоп-стоп, — протянула Оля. — Успокойся.
— Успокоиться?!
— Нет смысла нервничать, ясно? Я просто решила провести последний день со своей семьей.
— Опять ты за своё, — устало выдохнула я, чувствуя, как испуг вновь начинает набирать обороты. — Ты мне солгала.
— Когда? — с вызовом поинтересовалась Демидова.
— Когда рассказала эту историю про…, про особое назначение. Ты солгала мне, правда, я ещё не поняла, зачем.
— Я не лгала тебе, — усмехнулась Оля. — И эта история — не вымысел. Ты, я — мы обе скоро умрем.
— Перестань! Перестань говорить о смерти так, словно это обычное явление. Ни ты, ни я не должны умирать, ясно? Не должны!
— Диана…
— Ты наверно забыла, с кем разговариваешь, да? Тогда я тебе напомню! — внутри меня словно разгорелся пожар. — Ты со своими выдумками довела меня до состояния сумасшествия! Я ночью практически не спала, а утро прошло, будто во сне, и знаешь почему? Потому что тебе захотелось поразвлечься. Так послушай, дорогая, со мной такие шутки не пройдут! Если ты решила посмеяться — выбирай себе другого, более подходящего для этого кандидата, потому что я, вступив в игру, не оставлю тебе шансов на выигрыш! Ты будешь весь оставшийся год жалеть о том, что впутала себя в эту историю, а я в свою очередь не перестану над тобой издеваться, потому что попросту не умею контролировать себя в гневе!
Внезапно Оля рассмеялась. Громко, нагло, словно я и не стояла перед ней с красными от злости глазами. Демидова отшатнулась назад, и прикрыла рукой рот, из которого исходил звонкий издевательский смех, затем она неожиданно положила свободную ладонь мне на плечо:
— Ты зря тратишь своё время, — улыбаясь, протянула девушка. — Для меня твои слова ничего не значат.
— Неужели? — я грубо сбросила её руку со своего плеча. — А что же для тебя имеет значение?
— Ничего.
— Ничего?!
— Диана! — громко воскликнула Оля, и её выражения лица внезапно поменялось. От улыбки ни осталось и следа, вместо этого глаза стали серьёзными, холодными. — Мне нечего терять, понимаешь? Я никогда не поступлю в институт, никогда не заведу семью, никогда не покатаюсь на американских горках, никогда не попробую такос. Мои родители никогда не поймут, почему их дочь скончалась в семнадцать лет, мой младший брат забудет моё имя, мой парень через месяц заведет себе новую подружку, а я просто исчезну. Просто исчезну! Тогда, что для меня должно иметь значение?
— Но…
— Ты ведь ещё ни черта не поняла! — недовольно перебила меня Демидова. — Ты не поняла, что и тебя поджидает эта участь! Я не знаю когда, через день, а может через месяц, но и ты так же будешь стоять перед зеркалом, и думать: почему? Почему я? Тебе вдруг станет весь мир так ненавистен: родители, друзья, парень, что ты потонешь в собственном яде. А потом, когда пройдет время, ты просто перестанешь видеть во всем смысл. Именно в этот момент, ты вспомнишь меня, и мои слова. Ты вспомнишь этот день, эту минуту, и, наконец, осознаешь, что ничего для нас, — для сопровождающих, — не имеет значения. Почему? Да, потому что эта жизнь изначально была не нам дарована! Мы просто приложение, просто дополнительный атрибут! Какой может быть смысл в жизни, если ни я, ни ты не играем в ней главные роли?!
