— Ну, что там такое? — воскликнули голоса сверху. — Леди Джеймс, с тобой все в порядке?
Вот бы они удивились, если б Норф в конце концов все-таки сломала себе шею. Ага, вот одна уже, приплясывая и подпрыгивая, спускается на разведку.
Джейм попыталась встать при яростном сопротивлении узкой нижней и пышной верхней юбок. Проклятие, у нее нет никакого желания, чтобы ее нашли связанной узлами, словно какой-то плохо упакованный багаж. Ноги запутались в лопнувших кружевах, разрывая их еще больше, и девушка, барахтаясь, все-таки ухитрилась встать.
Леди на лестнице перегнулась через перила, держась за центральную колонну. На полу внизу не распростерлось переломанное тело. Она спустилась на галерею, опоясывающую Передний Двор под классными комнатами. И там никого. Учительница перешла на другую сторону, озирая окрестности: вновь ни души.
— Опять испарилась, — сообщила она своим подругам наверху.
Пока женщина старательно прыгала обратно по ступеням, Джейм выскользнула из ниши под лестницей, отряхивая с юбок пыль. До нее доносился гул возобновившихся уроков, дребезжащий голос учительницы шитья перекрывал остальные звуки, твердя о покорности, сдержанности, выносливости и молчании, словно повышенным тоном она могла вычеркнуть несколько последних минут. Интересно, на какой же их «великий» мелкий секрет Джейм наткнулась за это время, да так, что эта маленькая дура настолько запаниковала? Ладно, не дура — всего лишь упрямая невежа, сознательно не желающая знать что-то, как и многие другие в этих залах.
Ну, если уж на то пошло, ее собственный ответ тоже не отличался особой учтивостью.
Джейм с отвращением посмотрела на свои затянутые в черные перчатки руки. Ногти выглядели вполне невинно, отдыхая под разодранной на кончиках пальцев тканью, — вот она, ее собственная тайна, так долго хранимая, которую она, как это ни прискорбно, все-таки выдала. Когда эти втягивающиеся когти впервые обнаружили себя в семь лет, близкие выкинули ее из дома в Гиблые Земли. Забавно будет, если и здесь, сейчас, повторится то же самое, и, возможно, она вполне это заслужила.
Однако надо решать, что делать дальше? Вернуться в свою комнату на половине Каинрона, починить разорванную одежду? Она, конечно, не швея, но не всегда так неуклюжа, как в этом вязальном классе. Немало людей в прошлом уже оценили проворность ее пальцев — пусть и не в том искусстве, которое оценили бы здешние леди. Она бы и сегодня ни во что такое не вляпалась, если бы не беспокойство за Жура.
Ее котенка, королевского золотого барса-подростка, забрали у нее сразу же по прибытии в Готрегор, после того как Калистина устроила шумиху. Джейм ужасно скучала по нему, особенно холодными ночами. Вот когда бы он пригодился — свернувшийся рядом в кровати теплый урчащий клубочек, который к утру обычно полностью занимал и одеяло, и подушку, вытесняя хозяйку на самый край. Но даже тогда они не были полностью разделены. Слепой от рождения, Жур использовал глаза Джейм, чтобы видеть; а она медленно постигала, как использовать его остальные четыре чувства. В результате, когда он выбегал на ежедневную прогулку по внешнему двору, она некоторым образом сопровождала его. Сейчас он как раз должен быть снаружи, наслаждаясь одиночеством. Возможно, связь между ними просто ослабела, но если барс заболел?.. Или ранен? Она как раз пыталась мысленно нащупать его, когда нечаянно связала свои пальцы.
Опять навалилась тревога и повела за собой: Джейм обнаружила, что повернула налево, на северный отросток галереи, ведущий ко внутреннему двору и подземным конюшням, в которых Жур провел всю зиму.
Эта часть аркады и выходящие сюда покои принадлежали Брендану. У главного входа стояли кадет и капитан, обе одетые в серые платья с алой вышивкой на плечах — цвета их Дома. Хотя каждая группа комнат считалась независимой территорией со своим собственным маленьким гарнизоном, ошеломленные охранники позволяли Джейм исследовать все помещения, кроме одного. Она замедлила шаг, вспомнив категорический отпор, данный ей на пороге Рандира улыбающейся капитаном с холодными глазами, чье имя она так и не смогла узнать.
Капитан Брендана подняла глаза. Коротко подстриженные рыжеватые волосы, одна бровь рассечена старым шрамом, приплюснутый нос — незнакомка.
Ага. Сегодня, наверное, черед Брендана сменять посты, а из училища в Тентире прибыли новые кадеты и офицеры, старые же либо вернулись туда, либо отправились в Южное Войско. Позволят ли эти двое пройти? Кадет смотрела с сомнением, но капитан скрестила низко опущенные кулаки, приветствуя высокорожденную от имени кендара; в ее добрых светло-голубых глазах светилось любопытство. Джейм, кивнув, прошла мимо, чувствуя себя почему-то смущенной. Кто она такая, чтобы получать дань уважения от боевого офицера? Дочь Серого Лорда Ганса, да, но она сама узнала об этом всего несколько месяцев назад. Последняя леди Норф, одетая в рваный бархат… Кем она становится под прикрытием маски? И вообще, кто она в действительности?
Вдруг девушка ощутила прикосновение чувств Жура. Поверхность под подушечками его лап тверда — камень, не слежавшаяся земля, и он бежит. Воздух тоже пахнет камнем. В конце длинного коридора служанка-кендар отпрыгнула с криком, выронив охапку выстиранного белья. Из белого бурана простыней вырвалась серебристая фигура. Слепой Жур, несомненно, забрался так далеко, отскакивая от стены к стене, и теперь врезался бы головой прямо в нее, если б Джейм не увидела барса. Ход его немедленно выровнялся, он бросился в зал и прыгнул прямо в объятия хозяйки. Под напором немалого веса упавшего ей на грудь радующегося барса Джейм пошатнулась и опрокинулась на спину. Над ней выросла капитан Брендана. Кто-то кричал о нападении хищника.
— Да нет же! — удалось выдохнуть Джейм, обхватившей Жура.
— Я вижу, леди, — сказала капитан, сбитая с толку. Жур засунул голову под мышку Джейм. — М-да, весьма странные способы веселья для взрослого охотничьего барса.
— Он не взрослый… ну не совсем… и он не знает, что он барс. Его вырастил полосатый кот по имени Бу.
— Ясно. Что ж, это все объясняет.
Капитана оттолкнули в сторону. Джейм увидела сапоги наездника, коричневую с разрезами юбку, тяжелую накидку с плетеными кожаными вставками и маску на лице. Хотя она никогда раньше не встречалась с этой леди, это могла быть только Бренвир, Железная Матрона.
А первое, что заметила Бренвир, — это разорванную одежду Джейм. Карие глаза расширились, затем налились кровью. Толчок ее внезапной ярости, казалось, оторвал Джейм от пола и пригвоздил ко внутренней стене галереи. Девушка скользнула в сторону неуловимым движением текущей воды, подхватила остатки юбок и убежала, сопровождаемая Журом.
