— Ана, — всхлипнула Эйлия, мечась из стороны в сторону. — Ана…
Но и это лицо исчезло, и появился вместо него обширный пылающий иссиня-белый свет: звезда, искаженная до каплевидной формы. С конца ее стекала длинная струя синего дыма, завивающаяся спиралью, сворачивающаяся в круг с черной дырой в центре. Темнота зияла на Эйлию огромной пастью, затягивая в себя. Она не могла противиться, ее сейчас всосет в эту умирающую спираль звездного огня и переварит…
Из середины черной пасти раздался голос, который звучал только в сознании Эйлии.
Воззри на Пасть Червя, в темноту, которую не может проникнуть свет Небес. Из этой пустоты нет выхода. Кто войдет туда, никогда не выйдет назад.
При виде этой страшной звезды Эйлия проснулась и села, трясясь от ужаса, испугавшись, что окружающая темнота — это тьма бездонной ямы. Она всегда боялась темноты, с самого раннего детства, но в этой обволакивающей тьме было нечто иное — манящее зло. Неверными руками Эйлия зажгла свечу, разогнав тени по углам. Потом она легла снова, но не могла заснуть, пока небо не стало бледнеть на рассвете.
Аурон вылетел из приглушенного сияния Эфира прямо в гущу битвы.
Его окружали сверкающие звезды и бесконечные черные глубины небес. Слева за ним пылало свирепое солнце, и планета Мера огромным голубым самоцветом возвращала его свет. Но прямо впереди лежало ослепительное сияние, круглое, белое, окруженное туманным ореолом, а вокруг мелькали мотыльками возле лампы контуры поменьше. Он бросился вперед, сложив крылья, летя сквозь безвоздушную ночь на одном только заклинании, и увидел, что гало представляет собой конус светящихся паров, устремляющихся длинными прядями волос на ветру прочь от яркого шара. Они тянулись на миллионы лиг. Светящийся предмет был кометой, целившейся прямо на него и сбрасывающей свою мантию по мере приближения к огням солнца. Темнокрылые тени защищали ее, а лоананы и херувимы с орлиными крыльями нападали со всех сторон.
Одна из черных теней, почти невидимая на фоне пустоты, бросилась на него, и Аурон уклонился от атаки, вильнув в сторону. Раздосадованный огнедракон щелкнул челюстями и полыхнул холодным красным глазом — дикий, как зверь, преисполненный злобной хитрости. Но его пылающее дыхание было бессильно в пустоте, потому что поддерживающий жизнь создания воздух кончался слишком близко к его собственному телу. Когда огнедракон развернулся на второй заход, Аурон оказался к нему лицом к лицу и нырнул под тело атакующего. Плиты брони на брюхе чудовища были не столь мощны, как чешуя на спине, и быстрый смертоносный удар всех четырех лап оставил на ней глубокие раны.
В другой раз Аурон продолжал бы схватку до конца, но сейчас небесный император Орбион послал его только наблюдать за ходом битвы и докладывать ему. Он оставил огнедракона на добивание двум другим лоананам и полетел ближе к голове кометы. Она светилась лишь отраженным сиянием солнца: поверхность ядра не была горячей — она состояла из серовато-белого льда, изрытого трещинами и ямами, как поверхность ледника. Это была, в сущности, гигантская градина, создавшаяся далеко отсюда в вечном холоде межзвездного пространства. Когда Аурон пролетал над темной пещерой на солнечной стороне, из ее глубин показались новые силуэты огнедраконов. Сразу же им наперехват бросились лоананы и херувимы. Крики их были беззвучны, не могли вырваться за пределы воздушных коконов, но Аурон мысленно ощущал взрывы боли и гнева сражающихся. Битва шла вокруг него повсюду, когда он полетел к поверхности кометы. И это была не гладкая поверхность, а ландшафт — серо-белая равнина, зияющая черными трещинами и окруженная стенами намерзшего льда. В небе полярным сиянием переливался хвост кометы. Аурон опустился на льдину и остановился на миг, созерцая пейзаж. В прежние дни немерейские маги катались на кометах для удовольствия, и даже он ощутил, насколько это чудесно — летать на таком быстром небесном теле.
Орлиноголовый херувим спланировал с неба и сел на лед рядом с ним.
Привет, лоанан! — позвал он безмолвно, разум к разуму.
Как жизнь, Фалаар? — спросил Аурон.
Этой мы смогли переменить курс. Огнедраконы пытались нам помешать, но у них не вышло! Эта полетит прямо в солнце без всякого вреда.
Но мы сможем все их отвернуть вовремя? — спросил Аурон, оглядывая черноту над собой.
Еще десятки комет с туманными хвостами сияли над головой. И нацелены они были на Меру, как туча пылающих стрел, пущенных в цель. Давным-давно лоананы и херувимы пытались отвратить такую же кометную бомбежку, и отвернули все кометы, кроме одной, породившей на Мере Великую Катастрофу.
Мой народ больше не подведет эти планеты. Огнедраконы научились нас бояться и бегут перед нами.
Фалаар размял львиные когтистые лапы, снова рвясь в бой.
Рад это слышать! Не зря вас, херувимов, называют Гончими Богов, — ответил Аурон с драконьим салютом.
А как там небесный император? — спросил Фалаар. — Слыхал я, что силы Орбиона угасают.
Сын Неба очень стар и очень устал. Боюсь, коней, его близок. — Скорбь охватила Аурона при этих словах. Дракон расправил крылья и снова взмыл в пустоту, в гущу других комет, херувим следом. — Сейчас он не покидает своего дома. Да, он действительно не правит с Трона Дракона. Он свернулся там и будет защищать Трон всей жизнью, что у него еще осталась, и лежит там день за днем. Часто спит, а когда бодрствует, глаза его смотрят в никуда и полны страха и печали. Не приближения смерти он боится — ни один лоанан не боится смерти. Мы верим в Силу, которая создала нас и снова нас в себя примет. Но Орбиона мучает сознание, что Империю потрясают раздоры, и разделился наш народ. Он не хочет увидеть Талмиреннию лишенной руководства. Но хотя он просил Эйлию явиться к нему и взять его Трон, чтобы обеспечить наследование, она не ответила на его призыв. Она никогда не желала править, а сейчас ее ум полон других забот.
Ты заговорил о другом важном деле, — сказал херувим, когда они пролетали сквозь хвост кометы, в яркий клубящийся туман, в подсвеченные ледяные хлопья, которые наблюдателю с земли казались пылающим огнем. Здесь пряталось множество огнедраконов, брызнувших прочь с дороги лоанана и херувима. — Когда говорил ты с Триной Лиа?
Не говорил с тех пор, как мы расстались на Мере. Я ее оставил на земле Зимбуры. Почему ты спрашиваешь? — с тревогой спросил он.
Она покинула то место, пока ты был на Темендри Альфаране у императора, и мы не знаем, куда направилась. Она не взяла с собой Камень Звезд. Одни говорят, что она снова хотела увидеть королеву Элиану и услышать ее совета, другие думают, что она ищет своих меранских родичей — проверить, не грозит ли им опасность. Но в Зимбуре ее нет.
