Теперь эту самую голову окружал жиденький желтоватый туманчик; у светлых он вызвал бы не подозрение, а скорее жалость: с таким-то «светом силы», пожалуй, и каши с маслом на черный день не наколдуешь. К «туманчику» прилагалась соответствующая внешность, которой Мастер Ар не побрезговал воспользоваться.
Усевшись на колченогий стул за угловым столиком, маг с наслаждением вытянул ноги. Недели в седле давали о себе знать, тем более что под этим седлом была тряская кобыла неопределенных кровей и масти. Ее Ар также позаимствовал у покойника.
Мастер незаметно поднял рукав камзола и глянул на циферблат. Черная точка под литерой «Р» мигала в трех кварталах от кабака и приближалась. Чудесно. Как раз будет время перекусить. Человек, с которым Мастер должен был встретиться в «Лисе», есть все равно не будет. Потому что он давно уже перестал быть человеком. Мастер удовлетворенно откинулся на спинку стула и щелкнул пальцами в сторону проносившегося мимо зашуганного мальчугана с подносом:
— Порцию гоблиновых ушек. Тех самых, а-ля вампир. И кружку эля. Потемней.
Мастер Ар как раз раздумывал, не повторить ли ему ушки, когда на пороге «Братца Лиса» появилось новое лицо. Точнее, чего-чего, а вот лица у позднего гостя как раз и не было. Металлическая плоскость блеснула под черным капюшоном, прежде чем ее поглотил полумрак заведения. Впрочем, никто, кроме Мастера, не обратил внимания на странную деталь: посетители таверны были слишком заняты элем и трактирными красотками. Между тем новый клиент, заблокировавший мощным торсом вход в харчевню, явно не мог сориентироваться. Раструб капюшона медленно поворачивался то вправо, то влево, игнорируя пьяненькую компашку, пытавшуюся просочиться в тепло между дверным косяком и плащом незнакомца.
Быстро сверившись с Волшебным Кодексом, Мастер Ар шепнул, не шевеля губами, в сторону транспортной пробки у входа: «Столик в углу, слева. Заросший тип в буром плаще, отороченном псиной. Без розочки в петлице найдешь?» Легкая телепатия ВК не возбранялась. Маг удовлетворенно наблюдал, как видавшие виды завсегдатаи «Лиса» шарахались от могучей фигуры в черном, направившейся чеканным шагом в дальний угол таверны.
— Херре?.. — вопросительно уставился на Мастера капюшон.
— Оставим формальности, Рыц. Зови меня просто Сирин.
Стул жалобно скрипнул под весом мифриальных доспехов, но выдержал. У столика тут же возник зашуганный мальчонка:
— Что желает господин?
Предупреждая ответ Рыца, Мастер Ар бросил:
— Темного эля моему гостю.
Мальчонка испарился.
— Хе… То есть Сирин. Я же не пью.
— В «Лиса» приходят, чтобы пить. Не будь глупцом, Рыц. От одной кружки ты не заржавеешь, зато избежишь подозрительных взглядов или, что еще хуже, доноса СОВБЕЗу.[2]
Компания за соседним столиком шумно возрадовалась чему-то, но одного поворота черного капюшона в их сторону оказалось достаточно, чтобы подавить веселье в зародыше. Мастер щелкнул пальцами: пьяный мат, хохот, чавканье и прочие характерные для «Лиса» звуки как ножом отрезало. Вокруг слишком много чужих ушей, даже Рыцу всех не пообрывать.
— Итак, чем меня порадуешь? — перешел прямо к делу Мастер. — Что ты выяснил о близнецах?
Полная кружка плюхнулась на стол между собеседниками. Мальчишку-разносчика словно сквозняком сдуло — только язычок пламени в дешевой лампе колыхнулся и зачадил. Рыц неловко пошевелился на стуле, дерево протестующе заскрипело.
— Херре, это тени, призраки. Я был в Чарах. Точнее, на их пепелище. Там вырезали всех, а городище с крепостью сожгли.
— Этой новости уже восемь лет, — спокойно возразил маг. — А вот у меня есть новость посвежее. Оба щенка живы и здравствуют. Наше счастье, что они все еще разлучены. Первозданный огонь! У меня такое чувство, что время — это песок, ускользающий между пальцами. Если брат и сестра воссоединятся, если сольют силы в эгрегор… Вот тогда, мой наивный Рыц, мы с тобой станем тенями и призраками!
Рыц осторожно кашлянул. Звук больше напоминал скрежет металла о металл:
— Прошу прощения, херре, но эта информация… Насколько надежен ее источник?
Губы Мастера изогнула тонкая усмешка:
— Да ты стал скептиком. А как же слова пророчества? Или то, что я чую их? Это как вонь — вроде пахнет паленым, а откуда — не поймешь. Или зуд между лопаток — извернешься весь, чтобы почесать, а до нужного места никак не дотянуться. — Маг окинул взглядом закованного в металл собеседника и вздохнул. — Хотя где уж такому, как ты, понять… Представь, что у тебя слабина в доспехах. Или зазубрина на мече, а вокруг на много миль ни оружейника, ни кузни.
Черный капюшон неуверенно кивнул:
— Думаю, я бы чувствовал себя… неуютно.
— Неуютно?! — Ар фыркнул, и с поднятой к губам кружки слетел клок желтоватой пены. — Да у меня ощущение, что это мне поджаривают пятки! А в спину нацелен наконечник стрелы. Тролль с ним, с пророчеством. Но одна возможность того, что накануне войны вдруг объявится человек, в жилах которого смешалась кровь древнейшего рода волшебников и истинных королей Запада… Что этот человек может заявить о своих правах на трон, может объединить наших врагов и повести за собой… Эта мысль вызывает у меня изжогу и разлитие желчи — опасная комбинация, скажу я тебе, для огненного мага. А тут еще эта проклятая девчонка… — Мастер сделал большой глоток эля. Кадык на заросшем щетиной горле дернулся, пропуская живительную влагу внутрь.
— Вам удалось напасть на след сестры? — не выдержал Рыц.
Ар отставил кружку и облокотился о стол, буравя тени под капюшоном тяжелым взглядом:
— Предполагалось, что это сделаешь ты.
Воин съежился, будто став меньше ростом, и медленно покачал головой. Ожидаемой вспышки, однако, не последовало. Вместо этого маг закатил глаза к потолку и откинулся на спинку стула, заметно расслабившись:
— Поразительно. Потому что эта мерзавка успела как следует наследить повсюду.
Рыц встрепенулся, стальные пальцы невольно потянулись к рукояти меча, но ирония во взгляде Мастера заставила его уронить руку на бедро.
— Слышал ли ты песенку о некоронованных, что распевают в каждой таверне от Вахтенных Гор до Феерианды?
Внезапная смена темы несколько сбила гиганта с толку:
— Вы же знаете, херре, я не очень-то по тавернам.
— А стоило бы иногда, стоило, мой добродетельный Рыц! Постарайся наверстать упущенное. Посмотрим, нет ли и тут менестреля… А, вот!
