Девочка проглядела книги, усевшись на любимый камень посреди двора.
В первой книге говорилось о драконе Вырджкагаре. Все по положенным канонам: от кого родился, с кем бился, кого породил, кому задолжал, от руки кого закончил существование. Нетленку написал признанный автор - драконовед. Его произведений было навалом в подвале замка: Лазарь уважал чтиво подобного рода, но не доверял. Поскольку литературные достоинства приобретения оставляли желать лучшего, девочка безжалостно выбросила его на растопку.
Вторая книга вызвала у Мирры обильное слюнотечение, потому что описывала пир Великих Крылатых. Писала эссе авторесса - как выяснилось по окончании повествования, плененная принцесса, проведшая в плену драконьем ни много ни мало три года.
Писательница достаточно подробно расписывала кулинарные изыски своего угнетателя. Начиная от маленьких канапе с проперченными лягушачьими лапками, и до таких сложных блюд, как "Филе недобыченного единорога под соусом из абрикосовых косточек, ананасов и м..." дальнейших названий Мирра просто не поняла, но должно быть получилось вкусно.
Чтобы не терзать себя голодом дальше, драконица прихватила себе для перекуса пару яиц из-под несушки, ломоть хлеба и кувшин с воловком, а потом только раскрыла третью купленную книгу.
К огорчению девочки, это был библиографический справочник имеющейся литературы по драконам, а так же ученых, углубленно занимающихся данной проблемой. Быстро проглядев краткие описания, Мирра заглянула на букву "Л". К огромному удовольствию драконицы, там был и Лазарь.
"Лазарь - маг Первой Гильдии, куратор ордена Пятого Гребня. Занимается изучением Драконов Боевого уровня. Автор 25 книг о Великих Крылатых, восьми свитков заклинаний и четырех пособий для начинающих драконоведов. В поисках информации использует живое участие, Магическое Зеркало и опыт предшественников. Объездил многие земли. Участник пяти битв. Местонахождение в данный момент неизвестно".
Прочитав последнюю фразу, девочка громко вздохнула, ей-то как раз было хорошо известно, где находятся останки великого Лазаря - в запечатанном воском кувшине. От воспоминаний стало очень тоскливо. Из глаз полились горькие слезы. Девочка пыталась высушить этот поток, но понимая тщетность попыток, обернулась драконом, потом расправила крылья и поднялась в воздух.
3.
После смерти Лазаря минуло почти два года. Мирра жила одна, если, конечно, не считать пса, волушу и многочисленную компанию несушек. По необходимости наведывалась на местный рынок. Торговки сочувствовали сироте и оставляли для нее товар получше. Девочка расплачивалась щедро, была мила в общении, хотя почти ничего не рассказывала о себе. Городские ребятишки с удовольствием слушали ее сказки про драконов, с нетерпением ожидая нечастых встреч.
Способности Мирры возрастали и крепли вместе с ней. Она с легкостью могла навести морок, наколдовать ушат холодной воды, прочесть некоторые мысли, разжечь огонь без помощи спички и высушить мокрую одежду за считанные мгновения. Как-то само собой получалось и залечивать ссадины на коленках своих маленьких приятелей из города. Эту бы способность раньше, когда заболел Лазарь! Но она запоздала в своем проявлении.
Каким-то чудом Мирре удавалось скрывать свое проживание в развалинах замка, поэтому гостей в ее жилище не наблюдалось. Прохожие маги, типа Флапа, больше не наведывались в эти края. Но недостатка в книгах или заклинаниях драконица не чувствовала. Она, кстати, так и не посмотрела, что за свиток в качестве платы за ночлег оставил Флап. Бросила его куда-то на полку в кухне и периодически протирала под ним пыль.
Размеренная жизнь приучила Мирра к созерцанию окружающего. Она полюбила летать по ночам, любоваться звездами и прислушиваться к крикам сов. Наверное, где-то в лесу охотится спасенный ею совенок. Девочка любила придумывать ему какие-то характерные черты и приключения. В какой-то книге Мирра прочла, что когда умирает маг, любое зачатое в этот момент существо может принять его душу. Вполне могло оказаться, что душа Лазаря именно в той птице, чудом уцелевшей после змеиного разбоя. Ведь старик же посулил быть рядом!
Обещанный же им отец так и не появился на пороге. Теперь девочка могла вспоминать предсказание Лазаря с легкой улыбкой. А ведь в первое время с завидным постоянством выходила на перепутье и приглядывалась ко всем прохожим, нарочито поигрывая взятым в вещах матери перстнем.
- Ты ошибся, Лазарь, - шептала Мирра, опустившись на колени перед кувшином с прахом. - Если кто и мог рассказать мне, кто я - то этого человека уже давно нет в живых, и это моя мать.
Достаточно было переползти на коленях, чтобы продолжить свой монолог:
- Мама, ты ждала от меня проявления драконьей сути, а потом отчаялась. Я понимаю и прощаю твою холодность. Она проистекала не от равнодушия, или неумения любить. Просто, видимо, кто-то очень обидел тебя. Но ты ведь не зря носила на шее этот перстень? - девочка теребила украшение в пальцах, чувствуя, как оно нагревается и будто оживает.
Когда сердце просило полета, девочка выскакивала на полуразрушенный балкончик самой высокой башни и кидалась вниз. Воздушный поток подхватывал ее неуловимо меняющееся тело и помогал парить. Состояние было чем-то похоже на купание в реке, когда ощущаешь под собой манящую глубину, но упорно держишься на поверхности. Драконица наслаждалась видом маленьких, как будто игрушечных зданий, пролетала над селами и городами, наложив на себя флер невидимости, видела, как разбегаются, ощутив ее, наверное, на ментальном уровне, животные, а люди просто озираются по сторонам и смотрят на небо, выискивая тучу, что внезапно навеяла ранние сумерки в жаркий полдень.
Девочка мысленно посмеивалась, уверенная в собственной невидимости и защищенности. Она считывала чувства мужчин, женщин, детей - это стало любимым развлечением. Мысли носились в воздухе неуловимыми птицами, проскальзывали в самую маленькую щель, вились и перепутывались. Иногда Мирра клацала зубами, в попытке укусить, распробовать на вкус, но они были безвкусными, и неуловимыми.
"Дорогой! Он удивительно щедр ко мне!" - щебетала чувственность влюбленной булочницы.
"Семь, восемь... Семьдесят восемь! Знаю, что не так, но иначе я останусь внакладе!" - шелестела жадность скупщика.
"Мамочка" - пела нежность новорожденного.
"Помогите! Убивают!" - вопила из подворотни чья-то беда...
Стоп! Вопль?
Он раздавался где-то внизу. Мирра сосредоточилась. О защите молили двое. При чем, мысли одного были более обреченные, а другой все-таки надеялся на помощь. Их чувства перемешивались с эмоциями нападавших. Те нисколько не сомневались в своей победе и безнаказанности. О справедливой и честной драке речь, похоже, не шла.
