— Зато некоторые безо всякой магии способны делать золото буквально из воздуха. В переносном смысле… Ты меня понимаешь?
Брюс неопределенно пожал плечами. Вряд ли Фомн имел ввиду фокусников или мошенников.
— Я не считаю, что ты можешь претендовать на руку моей дочери. И главное препятствие то, что она не сможет жить с тобой в развалюхе на окраине. Я не желаю подобной участи для своей единственной девочки.
— Я знаю. — Брюс не пытался возражать ни по поводу развалюхи, ни по поводу его уверенности в их унылом будущем.
Об этом они говорили уже не раз.
— То есть я не считал это возможным… — Внезапно Фомн свернул с привычной линии разговора. — Ты удивил меня.
Брюс озадаченно моргнул.
— Я возьму это. — Лекарь наконец сомкнул ожерелье в кулак. — Авансом. Если ты способен подарить такое моей дочери, значит, я не все о тебе знаю. И возможно, ты в состоянии обеспечить Аянне что-то, кроме участи жены скотника…
— Я не скотник, — огрызнулся Брюс.
— Не стану спорить, хотя как можно назвать человека, разводящего на продажу животных?..
— Селекционер.
— Хм-м… Я рад, что ты ознакомился с книгами из моей библиотеки и обогатил свой словарный запас… Впрочем, неважно. Ты хороший парень, и я бы доверил тебе свою дочь. Но этого недостаточно, чтобы стать ее мужем. Однако ты как-то сумел раздобыть для нее сокровище… А посему… — Фомн потер подбородок, качнувшись с пяток на носки. Полы плаща колыхались, как крылья нетопыря. — Даю тебе год. Если ты вернешься с суммой, превышающей стоимость этого ожерелья в тысячу раз, я отдам дочь за тебя. И берегись, если я снова поймаю тебя здесь с пустыми карманами. На этот раз все серьезно. Она — моя любимая дочь, пойми это, Брюс.
Брюс во все глаза уставился на него.
Сверху скрипнула створка окна. Фомн, не спуская с Брюса немигающего взгляда, сухо улыбнулся, положил ожерелье в карман и, вежливо кивнув, двинулся к дверям дома.
Створка наверху заскрипела отчетливее. Айка свесилась через подоконник, длинные волосы почти закрывали лицо.
— Хитрец мой папа. Надо же что придумал… Брюс, ты меня любишь?
— Да, — машинально сказал Брюс, все еще пребывая в остолбенении.
— Тогда подожди меня несколько минут, я соберу вещи. Мы уезжаем.
— К-куда? — Одно потрясение сменялось другим.
— Неважно. Куда угодно, лишь бы вместе. Или ты думаешь, меня страшит участь жены скотника?
«А участь жены изгоя-некроманта тебя не страшит?» — едва не спросил он. Айка принимала решения с лету, не тратя времени на сомнения, как основательный Брюс. И сбить ее с толку было не так-то просто.
Но попробовать следовало обязательно, пока она не натворила глупостей сгоряча.
— Айка, а ты меня любишь?
Аянна, отошедшая было от окна, живо вернулась.
— Конечно!
— Тогда наберись терпения.
— Ты что задумал? — Она снова опасно перевесилась через подоконник, и Брюс привычно влез в розы, чтобы подхватить девушку в случае чего.
— Твой отец прав, нельзя тебе жить так, как живу я…
— У тебя отличный дом!
— Не в этом дело…
— В этом! Или ты струсил? Испугался моего отца? Да что он может сделать?
— Натравить стражу на него, — послышался низкий голос из глубины дома. — А тебя, дочь моя, и проклясть могу.
— Ты не маг, — отозвалась строптиво Айка.
— Айка, дай мне время, — попросил Брюс, глядя на нее снизу вверх.
— Ты не сможешь раздобыть столько денег, — упавшим голосом отозвалась она.
— Я раздобуду.
— Или исчезнешь… И мне останется только гадать, мертв ли ты уже или просто воспользовался возможностью оставить меня!
— Что ты выдумываешь? — поразился Брюс, как всегда плохо поспевая за ее логикой, изворотливой, как молодой уж. — Я никогда тебя не оставлю.
— Это ты сейчас так говоришь! А потом уедешь! И не вернешься, как другие! И даже если вернешься, то изменишься. И зачем тебе тогда я, все та же, провинциальная, скучная простушка? Всего лишь подружка детства!
— Что еще за глупости…
— Ах, глупости! Уже сейчас глупости!.. — Она явно накручивала себя, потому что в голосе послышались отчаянные нотки. Через секунду девушка исчезла из окна, метнувшись в глубь комнаты. Оттуда донесся звон.
— Айка…
— Уходи! — Теперь и ее голос звучал глухо, почти как у отца.
Брюс отступил. Они были слишком давно и хорошо знакомы. Брюс знал, что сейчас до нее все равно не достучаться. Порывистая Айка, как скороспелая гроза, бушевала рьяно, оглушительно и слепо, проливаясь вскоре слезами, как живительным дождем. И на орошенной влагой почве споро произрастали побеги здравого смысла.
Позже, когда Айка придет в себя, можно попробовать снова поговорить. После того, как он выпотрошит найденный сегодня сундучок. И даже если со вторым претендентом на его содержимое ученикам мага не удалось справиться, придется придумать, как это сделать.
Потому что это золото жизненно необходимо. И по размеру сундучка можно прикинуть, что золотая дорожка из тысячи шагов к свадьбе с Аянной Фомн сократится шагов на пятьдесят.
Всего лишь на пятьдесят.
«…для строительства любого дома, и особенно для жилища мага, требуется заранее, еще в стадии проекта, закладывать возможные риски и противодействия стихийным атакам. Так, скажем, в доме обязательно требуется проделывать тайные воздуховоды или прятать в стенах и потолке ниши для воды либо песка, чтобы в случае атаки враждебной стихии всегда был способ заглушить ее…»
* * *
«…Выжарка — просторечное название огнистого выварана, коий в свою очередь является плодом скрещивания саламандры простой с вулканным вараном…»
Различают диких и домашних. То есть простецы, может, и различают, а знатоки точно знают, что все эти твари одинаковые, просто первые шастают по Горячим пустошам, а вторых поймали и держат в вольерах. Если одну тварь заменить на другую — никто и не отличит. Зато если покормить только что вылупившегося выварана с руки (не забыв надеть асбестовые варежки), то он поддается приручению и дрессировке. Только потом кормить его придется до смерти. В смысле — выварановой смерти. А есть они хотят всегда…
По бугристым стенам пещеры бежали оранжевые отсветы, а густые, причудливые тени водили хороводы. Дрожал горячий воздух, пахло гарью.
— Тих-хо! — прорычал Брюс, уклоняясь от длинных огненных языков, попытавшихся выдернуть из рук вожделенную корзину. — Сейчас все получите.
Твари заметались в вольерах, простреливая языками все свободное пространство между ними. Брюс мигом вспомнил, что защитный комбинезон пора менять, потому что каждая из прорех отозвалась укусом ожога.
