В конце прошлого учебного года Вероника заметила ошибку в учебнике по истории Мира грёз. Там говорилось, что Дарующий пламя Аден захотел взять власть в свои руки и, возможно, даже был связан с Дьяволицей Джиной, за что и был изгнан. Из настоящей истории было известно, что бога огня отлучили от Мира грёз за смерть подопечной. Из-за этой ошибки большинство однокурсников Вероники завалили экзамен. Только потом стало известно, что правка учебников — дело рук Санни, лучшей ученицы и первой красавицы академии. Она поддалась на уговоры Александроса, помощника главного жреца Элиота. Его судьбу тоже должны решить сегодня…
Вероника покачала головой. Надо собраться. Сегодня возвращается подруга, ей нужна поддержка.
Она понимала, почему Санни так поступила. Подруга тоже была дочерью одного из богов — вернее, богини любви — и потому тоже выросла в неполной семье. Возможно, ей пришлось даже тяжелее, чем другим детям небожителей. Девочка без матери…
Но руководству города и богам не объяснишь это?
Вероника кивнула своим мыслям. Да, верно. Сосредоточиться на Санни. Выкинуть из головы Адена. Запереть за семью замками воспоминания о Джереми, пока всё не закончится. Прочие проблемы должны решаться по мере поступления.
«Не опоздаю», — пробурчала Вероника и заткнула уши наушниками. Выкрутили громкость на полную. Одна из любимых песен — «Where is the Edge»[1] — ураганом ворвалась в разум, сметая на своём пути все лишние мысли.
Вероника невольно улыбнулась — а ведь под эту песню они с Санни чуть не поубивали друг друга из-за ерунды. Сейчас это казалось невообразимой глупостью.
«Увидимся там», — послышался голос Адена сквозь музыку.
* * *
«… По слухам, в Шаан’Далор или Туманный мир изгонялись существа Первозданные — созданные Дьяволицей тёмные духи и младшие боги, восставшие против Мира грёз. Бессмертные, обладающие безграничным запасом энергии, они были способны противостоять и Одарённым, и Небожителям, и грозили свергнуть их с небес…»
Элиот приподнял очки на лоб и устало потёр глаза. Как назло, текст в книге был напечатан мелкими буквами — прекрасное дополнение к тяжёлому, витиеватому языку.
Идеальное сочетание для чтения после бессонной ночи.
Пора бы признать уже, что никто не оставит его в тылу, и начать тренироваться. Но нет. Главный жрец упрямо продолжал закапываться в предания и дневниковые записи героев прошлого, как будто мог спрятаться от происходящего за стопками книг. Результаты, конечно, были — теперь он знал столько о Туманном мире, сколько не знали боги. Однако чем больше томов откладывалось на пол как бесполезные, тем больше Элиот понимал, что не отвертится. Правда, признаться себе в этом всё равно боялся.
Неделю назад ему пришлось пообещать, что он спустится в Туманный мир. Этого потребовала Ведущая битву, хранительница академии, а теперь ещё и одна из Столпов. И хотя боги потеряли доверие своих подопечных, первый закон Санктума никто не отменял. «Истреблять тьму, оберегать свет, следовать воле богов» — так он звучал, и так звучала суть людей, обладающих Даром. Или проклятьем. Сложно называть Даром то, что возлагает на тебя неподъёмное бремя.
Элиот не понимал, зачем богиня войны заставила его идти в Туманный мир. Он не умел сражаться, потому что упорно проваливал боевые искусства во времена студенчества и из-за этого даже не получил статус героя. Его Дар — умение призывать двенадцать духов-хранителей, обладающих знаниями, наверное, обо всём на свете — бесполезен там, где беспрерывно рождаются тёмные духи. Кто-то сказал, что в бою полезна не только сила, но и разум. Элиот считал иначе, но эти слова стали прекрасной причиной, по которой можно было сбежать в библиотеку. Жаль, тут нельзя спрятаться насовсем — помещение слишком маленькое. Найдут за минуту.
Элиот глубоко вздохнул и отложил в сторону увесистый том. Здесь, в дальнем углу библиотеки, кажется, что время остановилось. Что нет вселенского зла, похитившего Создателя. Что прежняя жизнь не разрушилась вместе с половиной города от Даров, использованных людьми и богами друг против друга. Он готов был провести вечность здесь, среди простых стеллажей, заставленных пыльными томами. Но у вечности, похоже, были другие планы.
В другом конце библиотеки послышался грохот, словно кто-то уронил на пол стопку книг. Элиот мысленно выругался. Вошедший направлялся к нему — тяжёлые тома были специально составлены так, чтобы предупредить о появлении незваных гостей.
— Элиот, я знаю, что ты здесь, — послышался до боли знакомый женский голос. Хоуп Харви, в академии известная как Санни[2]. Похоже, солнце решило заглянуть в дальний уголок библиотеки. — Хватит прятаться от всего мира. Выходи, нас уже ждут.
— Ни от кого я не прячусь, — пробурчал жрец. Придётся выбираться, эта девица ни за что не оставит его в покое.
— А я слышала, что ты отсюда не вылезаешь, — из-за стеллажа с книгами показалась девушка в слишком лёгком для осеннего утра зелёном платье. — Готова поспорить, ты бы здесь ночевал, если бы руководство позволяло.
Наверное, со стороны Санни и Элиот могли бы показаться братом и сестрой. Оба блондины с голубыми глазами, в чём-то даже похожи — высокие, стройные. Только Санни была настоящей красавицей — без сомнения, гены богини любви сыграли свою роль — а Элиот считал себя непримечательным, обычным парнем. Ещё и очки носил, а не линзы — ему казалось, что так он выглядит хоть немного старше. Не на двадцать два, а хотя бы на двадцать пять.
Элиот был наблюдателем в состязаниях героев и их хранителей, Санни — одной из чемпионов. За время соревнований все они успели подружиться, но эта девушка была отдельной статьёй. Когда погиб Джереми, а Вероника ушла с Деланеем, Санни осталась рядом, несмотря ни на что. Более того — она отправилась вслед за Элиотом, когда духи-хранители поняли, что так просто не смогут найти Создателя и привести в Санктум. Им пришлось больше суток путешествовать по всему земному шару. Токио, Манила, Коломбо, Саранск, Бандар-Сери-Бегаван и ещё два десятка городов, в которых они побывали по несколько минут благодаря способностям духов. Такие вещи сближают.
А такие, как спуск в мир, где рождается зло — разъединяют.
Санни подошла вплотную и сощурилась.
— Элиот… Ты давно в последний раз брился? — спросила она.
Жрец машинально провёл рукой по щеке. Колкая щетина неприятно щекотала кожу. Ну и ну. И правда засиделся…
— Недавно, — буркнул он и опустил взгляд.
На полу, возле зелёных туфелек бывшей королевы школы, лежала раскрытая книга, вывалившаяся из стопки-ловушки. Элиот машинально пробежал взглядом по строчкам.
