Стах раздумывал, что же рассказывать своим спутникам про Полуденниц? После недолгого колебания решил, что осторожность в пути лишней не будет.
— Насчёт Полуденниц можете не волноваться, справимся. Только осторожность всё равно не помешает. Ближе к середине дня будем искать место, где бы переждать жару.
* * *
— Так панове, побудьте пока в сторонке, — сказал Стах своим спутникам, которые, впрочем, вперед не рвались.
Это место в лесу, когда-нибудь станет поляной. Редкие деревья оставляли еще довольно много тени. Ни травинки, ни кустика, только голая земля, лишь кое-где присыпанная прошлогодними листьями. На земле был коряво выведен круг размером со стог сена. Канавка, образующая границу круга, кое-где заполнена пучками трав. Стах даже на расстоянии ощутил давление, настолько чуждое человеческой природе, что возникало нестерпимое желание бежать прочь. В круге лежало тело. Неестественная поза не оставляла никаких сомнений, человек был мёртв. Сделав усилие и шепча фразу-оберег, Стах двинулся через границу круга к телу.
Лекарь склонился над телом, внимательно рассмотрел его, впечатление было такое, словно его выжали, выкрутили, как иная хозяйка выкручивает бельё. На первый взгляд — молодая девушка со страдальческим выражением в застывшем взгляде. Но это только видимость, на самом деле — мавка. Стах никогда прежде такого не видел: умерший мертвец. Строго говоря, мавка не человек и никогда им не была. Нежить, в которой отпечаталось сознание молодой девушки в момент гибели. «Интересно, мавки всегда держатся группами, — подумал Стах, — а где же её подруги?».
* * *
Заводь вздыбилась, словно ей вдруг вздумалось стать холмом, а вода в ней превратилась в крутой прозрачный кисель. По поверхности этого дива пробежала рябь, и раздался протяжный низкий рык, от которого стыла кровь в жилах. В ноздри ударил тяжёлый запах ила и водорослей. Внезапно налетел порыв холодного, пронизывающего ветра, от которого, казалось, дневной свет стал меркнуть.
Казаки из последних сил сдерживали лошадей, испуганные животные норовили пуститься прочь, подальше от этого места. Лекарь побежал к заводи, чуть замедлив шаг, оглянулся, торопливо произнёс замысловатую фразу и взмахнул рукой, отчего лошади стали успокаиваться. Ни на мгновение не останавливаясь, лекарь понёсся к заводи, пригибаясь так низко, что его плащ стелился по земле, будто крылья коршуна, который вот-вот настигнет добычу. Когда до берега оставалось меньше двадцати шагов, Стах прыгнул. Навстречу ему из водяного холма вынырнула серая тень. А он летел навстречу, вытянул перед собой руки и сложив ладони. Сквозь его сцепленные пальцы вдруг хлынул нестерпимо яркий свет. Когда серая тень была уже совсем рядом Стах, широко размахнувшись, метнул в неё крохотный, сияющий как звезда безлунной летней ночью, шарик. Тень поглотила его, и тут же раздался грохот, подобный близкому громовому раскату. Воздух вокруг неё, казалось, подёрнулся видимыми простым глазом волнами. Серая тень, стала искажаться и плавиться, словно марево в жаркий полдень. Приблизившись к мареву, Стах словно оттолкнулся от него, изменил направление своего полёта. Теперь он двигался в сторону, спиной вперед, неотрывно следя за тем, что происходит вокруг серого неприятеля. Ударившись оземь, лекарь кубарем пролетел несколько шагов и замер. С трудом поднявшись, он, пошатываясь, нетвёрдым шагом двинулся назад, к заводи, прошёл с десяток шагов и рухнул на землю. Угасающим взором Стах ещё успел увидеть, что на том месте, где был серый противник, кружилось облачко медленно опадающего пепла. Водяной холм тоже исчез, а на его месте пузырилась тёмная вода.
Очнувшись, лекарь обнаружил себя лежащим на козьих шкурах, рядом, внимательно следя за ним, сидел Василий.
