Он сделал знак рослому крепкому воину по имени Торг Рваное Ухо. Торг соскочил с коня и поспешил к Локиту. Четко отсалютовав, он замер в ожидании приказа.
— Отнеси этих двоих в дом, — указывая на Песнь Крови и ее дочь, распорядился Локит. — Да и эту рыжеволосую прихвати с собой тоже, — он кивнул в сторону Хальд.
— А с этой что делать? — Жадный взгляд Торга скользнул по полуобнаженному телу Ульфхильды.
Локит проник в мысли Торга.
— Так ты желаешь ее? — с издевательской улыбкой осведомился он. — Она ведь скорее зверь, чем человек. Но тебя это как раз и возбуждает, Торг? Ты по ночам тайком не наведываешься ли в конюшню?
Торг промолчал, но клокотавший в нем гнев явственно отразился на его лице.
— Оставь ее здесь на снегу, пусть замерзает, — заключил с довольным смешком Локит. — Выполняй приказ! — сурово бросил он.
— Дакк! И ты, Свен! Идите сюда и помогите мне отнести этих женщин, — крикнул Торг, указывая на двух всадников.
Дакк со Свеном торопливо спешились и подбежали к нему. Торг понес в дом Песнь Крови. Дакк последовал за ним с Гутрун, а Свен поднял на руки Хальд.
Локит вошел вслед за ними. Он взглянул на Мани и Соль. Как их и учили, они стояли на коленях, опустив головы, держа руки за спиной.
— Вы хорошо потрудились, — удовлетворенно проговорил он, касаясь длинных белокурых волос Соль. Она съежилась от его прикосновения. Локит фыркнул от смеха. — Успокойся, миленькая рабыня Черепа, — проговорил он, поглаживая ее по голове, как преданную собаку. — Сегодня твои вопли мне не нужны. У меня появились новые, более занятные игрушки, и мне будет чем себя развлечь сегодня.
Соль отчаянно пыталась сосредоточиться на своей ненависти и заслонить ею мысли о женщине-ульфбьерне на тот случай, если бы Локиту захотелось пошарить у нее в мозгу. Но Локит переключил внимание на Песнь Крови и Гутрун.
— Отнесите их в конец дома и разденьте всех троих донага, — приказал он.
Вскоре Песнь Крови, Хальд и Гутрун лежали обнаженными перед Локитом. Взгляд его скользнул по мускулистому, иссеченному шрамами телу воительницы, затем оценил стройную фигуру служительницы Фрейи и, наконец, оглядел дышащее молодостью тело сестры, только начинавшее приобретать округлую женственность линий.
— Поищите веревки в конюшне или в кладовой, — распорядился он. — И принесите из моих седельных сумок колдовские цепи.
Пока Торг со своими подручными ринулись выполнять его приказания, Локит прошелся по дому, глядя на неподвижные фигуры на полу, проникая в сознание то одного, то другого человека. Поравнявшись с Гримниром, он остановился и стал изучать его мысли.
— Ах, вот оно что, ты любишь Песнь Крови, — он с недоброй усмешкой смотрел на рыжебородого воина, — а она любит тебя. Мне это очень пригодится. — Он зловеще рассмеялся и прошел дальше.
Подойдя к Вельгерт, Торфинну и их детям, Локит поинтересовался и их мыслями.
— Тем хуже для тебя, твоего мужа и детей, — сказал он, глядя на Вельгерт, — что мать — твоя давняя подруга.
Локит приблизился к Ялне.
— А ты очень соблазнительна, — заметил он и заглянул в ее сознание. — Да это еще одна ее близкая подруга, — прибавил он. — В таком случае ты также удостоишься особого внимания, — мрачно пообещал он. — Ты боишься рабства, о нем твои самые чудовищные ночные кошмары, вот я и позабочусь, чтобы они реализовались: ты станешь рабыней. — Он перевел взгляд на светлобородого воина рядом с Ялной.
— А ты, выходит, ее супруг, — обратился он к Тирульфу. — Точнее сказать, был им раньше. А теперь она будет принадлежать только мне.
Рыская в его сознании, Локит уловил в нем нечто очень для себя любопытное. Он углубился в память Тирульфа и узнал, что тот был в войске генерала Ковны до того, как оно напало на Песнь Крови у долины Эрика. — Так ради Ялны ты стал предателем? Как потрясающе интересно. А когда матушка потом разузнала, что ты до того помог ведьме Тёкк, слуге Хель, похитить Гутрун, едва не заставила тебя уйти.
Заинтересовавшись Тирульфом, Локит продолжал копаться в его воспоминаниях и обнаружил, что Хальд и Гутрун хотели его смерти, так как похищение Гутрун привело к гибели наставницы Хальд — колдуньи Норды Серый Плащ.
Локит некоторое время задумчиво смотрел на Тирульфа, а затем разразился злобным смехом.
— Ну и повеселимся же мы, Тирульф, — с жесткой усмешкой проговорил посланец Хель. — Ненависть к тебе сестры и Хальд только-только начала проходить, и они все меньше желали твоей смерти. Но думаю, мне удастся заново разжечь в них неприязнь, прежде чем их примет смерть. Я заставлю тебя проделать с ними любопытные вещи. Можешь мне поверить. А пока выспись хорошенько. — С мерзким смешком Локит вернулся к Песни Крови и взглянул ей в лицо.
И внезапно сознание его наводнили воспоминания, путь которым туда был строго-настрого заказан. На короткое мгновение он увидел перед собой лицо не врага, а любящей матери, нежно укачивающей его, пытаясь, отчаянно фальшивя, спеть колыбельную.
Воспоминания мчались одно за другим, быстро тускнея. Вот пришли какие-то люди, схватили мать, а его замучили до смерти у нее на глазах. Дальше память не сохранила ничего, кроме мрака и холодной пустоты смерти, затем он снова ощутил себя и перед ним вспыхнул свет.
В памяти Локита вместо Песни Крови возникло в своей демонической красоте лицо ведьмы Тёкк. Она колдовала над его бренными останками, и силой ее магии он стал молодым человеком с неподвластным тлену телом. Она научила его колдовству Тьмы и подготовила к славному пути завоеваний во имя Хель. Но явилась Песнь Крови, освободила Гутрун, разрушила его честолюбивые планы и погубила его плоть…
Изрыгая проклятия, Локит в приступе гнева нанес неподвижной воительнице удар ногой в бок, от которого та перевернулась лицом вниз. Переполненный ненавистью, он с трудом пытался обуздать рвущуюся на свободу ярость.
— По твоей вине мне пришлось так страдать, — злобно шипел он, устремив горящий ненавистью взгляд на Песнь Крови. — И ты заплатишь за это, клянусь Хель и остатком души, не отнятым ею!
Он боролся с собой, стараясь вернуть себе холодную уверенность и самообладание, и буря, бушевавшая в нем, постепенно пошла на убыль.
«Все идет, как задумано, — сказал он себе, гася смуту в мыслях. — Я покорил Песнь Крови и Гутрун, как приказывала мне Хель. Теперь можно позволить себе немного развлечься, и именно этим я сейчас и займусь».
— Подвесьте этих троих за лодыжки к балкам, — велел Локит вернувшимся с цепями и веревками Торгу и его людям. — А потом свяжите остальных пленников.
— На всех не хватит веревок, — возразил было Торг.
