В общей комнате Совета, освещенной лишь углями, лежавшими, как горка драгоценных камней, в широком камине, никого не было. Их тени неуклюже проследовали вдоль этого длинного помещения, проплывая, как облака, над имуществом местных обитателей: книгами, спасенными из-под обломков Кво и бесстыдно украденными из архивов церкви; подушечкой для иголок Кары из Иппита, сверкавшей здесь, как алмазный ежик, среди огромного вороха домотканой одежды; узловатыми, изогнутыми пучками трав и луковиц, висевших над камином; серебряным дождем струн арфы Руди.
Ингольд вздохнул и нарушил горькую тишину, в его голосе звучали нотки, которых она раньше никогда не слышала.
– Я отнюдь не собирался подвергать тебя такому риску, Джил. Увы, но маги, кроме многих прочих недостатков, обладают способностью ставить жизнь своих друзей под угрозу. Я надеюсь, что сумею отправить тебя домой до того, как случится худшее. Я несу смерть всем, кто мне близок.
Ее потрясла боль в голосе мага.
– Неправда!
Во тьме виднелся лишь его силуэт, озаренный рыжеватыми отблесками огня.
– Думаешь? – Его лица не было видно, но в голосе ясно звучали боль и ирония. – Руди унаследовал посох одного из моих ближайших друзей, а также дитя и вдову другого.
– К тебе это не имеет никакого отношения.
– Нет? Одного из них я покинул в час его смерти, другого – убил собственными руками. Едва ли можно иметь большее отношение к их гибели.
– Они оба приказали тебе так поступить, и тебе это прекрасно известно. – Ингольд попытался отвернуться от нее, Джил поймала его за край одежды, зажав в кулаке грубую домотканую материю. – Вы все попали во власть сил, с которыми не смогли справиться, – яростно прошептала она. – Не изводи себя понапрасну, из-за того, что ты сумел выжить.
Ингольд стоял молча, слышно было только его легкое дыхание. При слабом свете углей, он казался смутной тенью, но стоило ему коснуться пальцами ее запястья, Джил как будто ударило электрическим током.
Смягчив голос, она сказала:
– Прекрати рвать себе душу на части, Ингольд. Все это не твоя вина.
– Но если ты погибнешь здесь – я буду виноват.
– Ты думаешь, это имеет для меня значение?
– Это имеет значение для меня.
Он резко повернулся к ней спиной. Джил услышала шум задвигаемой занавески алькова, где находилось его ложе. Ее глаза были бессильны перед мраком, скрывавшим тот конец комнаты.
– Спокойной ночи, Джил. И до свидания. Прости, если мне не доведется вернуться из Гая.
* * *
Слова прощания звучали и в других залах Убежища...
Было поздно. Руди казалось, что уже довольно давно он слышал смену ночной стражи; и хотя он лучше других людей чувствовал, сколько времени прошло с тех пор, ему потребовалось усилие, чтобы определить количество часов и минут. Итак, сейчас около половины третьего ночи.
Руди уверенно брел по темным коридорам второго уровня, держа в памяти все повороты. Точно так же он когда-то знал, что выйдя из Сан-Бернардино на Вотерман-авеню, через два поворота направо доберется до покрасочной и кузовной мастерской Дикого Дэвида. Он миновал темные пыльные проходы между каморками, где проживали личные охранники Алвира и где, он был уверен, канцлер прячет неучтенные запасы пищи для кого-нибудь из своих дружков-негоциантов. Затем прошел через похожую на чулан комнатку, рядом со старым хранилищем манускриптов, и свернул в переход через темный заброшенный туалет.
Этот путь показала ему Альда, когда он вернулся из Кво. Это была кратчайшая дорога от общей залы Совета Магов до ее покоев в обход владений Церкви. Минальда и Джил неделями изучали Убежище, докапываясь до тайн этого строения, и любая из них могла пройти через клетушки, разделенные поспешно возведенными гидропонными стенами, спиралеобразные лабиринты из старого кирпича и серой штукатурки, вниз и вверх по паутинам лестниц. Что касается тайн Убежища, которые они пытались разгадать, то их количество постоянно увеличилось.
Они отыскали лампы, которые постоянно горели и не требовали горючего, а также части от огнеметов; они обнаружили древние устройства, созданные строителями Убежища, инженерами-волшебниками. И все же им не удалось обнаружить свидетельств того, что обширные гидропонные сады когда-либо использовались, никаких записей о ранних днях существования Убежища и никаких намеков на то, почему так внезапно исчезли его строители.
До сих пор оставалось тайной, каким образом правитель Ренвета, создатель Убежища и основатель династии Дарвета, победил силы Тьмы... И почему Дарки прекратили свои набеги на человечество и вернулись в черные бездны, породившие их.
Осторожно обойдя покосившийся угол, Руди пробрался через темный коридор, где, даже в столь поздний час, сквозь щели в дверях просачивался мерцающий желтый свет ламп и слышались голоса спорящих. Из темноты красноватыми огоньками сверкали на него глазами грызуны; где-то громко пищали цыплята.
Вправду ли огнеметы уничтожили Дарков?
Как людям удалось одолеть Мрак?
«В вопросе всегда таится ответ», – постоянно повторял ему Ингольд.
В вопросе всегда таится ответ? Руди ломал голову над всевозможными ответами, но все равно оставался лицом к лицу только с вопросом.
Возможно, Тир сумеет вспомнить, как это произошло. Его отец Элдор наверняка вспомнил бы, если бы не погиб среди пылающих руин дворца в Гае. Хотя Тир был еще слишком мал, чтобы говорить, вне всякого сомнения, малыш унаследовал жуткую и таинственную память о прошлом потомков правителя Ренвета не только от своего отца, но и от Минальды. Правда, ее воспоминания скорее относились к разряду узнаваний, чем воспоминаний, но если бы ответом на его вопросы были огнеметы, неужели бы она это не вспомнила?
Но если не огнеметы, то что же?
Отражаясь от полированных черных стен, впереди замаячил бледный белый свет. Руди проходил мимо одной из главных лестниц Убежища, ее блестящие ступеньки говорили о том, что она была построена во время основания самого огромного лабиринта. Сверху, укрытый решеткой, висел единственный мерцающий камень – предупреждение для неосторожных посетителей.
А что, если зодчие-маги вставали на вершинах этих лестниц, ведущих в логово Дарков, и сыпали в бездну бочонки мерцающих камней?
Нет, едва ли. Дарки в состоянии загасить свет мерцающих камней точно так же, как могут разрушить волшебные заклинания, вызывающие свет.
Какое-то иное оружие, погребенное в глубине веков? Интересно, что удалось выяснить Ингольду за годы своих исследований и исканий?
Теплый сквозняк потянул с лестницы и принес с собой мягкое песнопение ночных служителей Церкви. Руди повернул в сторону, почувствовав себя неуютно при мысли об этой небольшой империи на первом уровне жилых помещений. Маги Совета немало рассказывали о залах, где колдовство не действовало, и где можно было держать в плену волшебников, как когда-то Ингольда – в комнате без дверей в Карсте. Шептали и о таких вещах, как черная магия или Руна Уз, которые делали волшебников беззащитными перед Церковью, их давнишним врагом.
