Ты же ведаешь вопросами акустики и электроники по нашей теме. Возможностей применить эту программу – мильён!" – "Ну, что ты, хабиби! Разве я могу обидеть, да просто обобрать моего старинного друга! Ты подумай! И к тому же ты – отец дорогих лапочек Галя и Гая!" – полное лицо Тима расплылось в широкой улыбке.
Моти не ответил на его улыбку, он закрыл ноут-бук, сунул его под мышку и продолжал курить, глядя куда-то вдаль. Пительман пожал плечами.
Моти поднял голову, встретился взглядом с Тимом – и увидел в его глазах нестерпимое выражение превосходства, неожиданно для себя сжал кулаки, глаза его недобро сузились. Тим заметил его непроизвольный жест и, отступив на пару шагов к двери своей комнаты и ухватившись за ручку, неожиданно спокойно, насмешливо обронил: "Ты знаешь, я никогда не мог понять – зачем вам с Рути понадобился третий ребёнок? Вам же крупно повезло: сразу одним махом родились близнецы. Да ещё такие красивые, удачные! В нормальной современной семье – достаточно. Зачем вам ещё и это… э-э-э… худосочное создание понадобилось? Рути только фигуру себе испортила!.." Моти вздрогнул: то же самое ему как-то высказали близнецы – правда, другими словами. Это вызвало у него такой шок, что он несколько дней не мог в себя придти. Но ничего не сказал ни самим мальчишкам, ни тем более Рути. Теперь-то ясно, откуда ветер дует! М-да-а… Хор-р-роший воспитатель оказался у его мальчиков, пока он был по макушку погружен в работу и выстраивал свою карьеру. А Рути… Ну что взять с его мягкой и слабохарактерной жены, тем более, когда у мальчишек, особенно у Галя, в самой резкой и чёткой форме прорезался характер её отца, которого она всегда боялась… А теперь по инерции робеет перед своими детьми, мальчишками… Моти в сердцах плюнул и побежал вниз через две ступеньки в совершенно расстроенных чувствах. Никогда Тим не позволял себе так его задевать, как сейчас!..
***
Тим глядел ему вслед, ухмыляясь и широко расставив ноги. Неожиданно из заднего кармашка его брюк раздался характерный пассажик силонофона – это был сигнал та-фона.
Пительман вытащил пёстренький аппаратик, раскрыл и прижал к уху. Разговор с Моти был тут же позабыт: из трубочки нёсся ласковый голос Минея: "Тимми, ты не мог бы сей же момент бросить всё и заскочить ко мне?" – "Момент, шеф! Я свободен, тем более для ваших дел".
***
Миней указал ему на огромное кресло в углу, удалённом от окон и от двери.
Впрочем, и стол босса тоже был задвинут в глубину кабинета, поближе к стене, которую полностью закрывал необычайно пушистый ковёр с затейливо вытканными на нём серо-зеленовато-желтоватыми спиралями, переплетающимися с эллипсами, пронизанными тонкими ослепительно-белыми молниями. Это, да ещё и густой длинный ворс ковра создавали впечатление непрерывного вращения спиралей и эллипсов в бешеном танце. От этого начинало слегка позванивать в голове. Поэтому Тим изо всех сил старался не глядеть на ковёр. Но босс заметил его непроизвольные попытки и как бы вскользь заметил: "Я вижу, что оптический эффект на тебя действует!.." – "Конечно!.. Жаль, что у нас нет специалистов-оптиков". – "Нам сейчас важен не только оптический эффект… – тонко улыбнувшись, произнёс Миней.
– Но я хотел бы с тобой о другом поговорить. О дельце, имеющем отношение к другим эффектам. Только не удивляйся, милый мой!.. Я слышал в ирие о некоем клубе, где собираются выходцы из России. Старенькое, обшарпанное здание почти на окраине Эрании. При этом клубе есть самодеятельный ульпан-гиюр. Я намекнул Ашлаю, что этот клуб следует взять под наш контроль, обеспечить добавочным финансированием… Ремонт, то, сё… новая вывеска… Представляешь? – шикарные помещения, всякие секции по интересам!.. Немного на отлёте – главная контора продуктовой сети "У Петра и Павла"… скажем так, либерального типа. Нет, не подумай чего плохого: так действительно зовут ребятишек, организовавших этот бизнес. Не их вина, что получилось немного… э-э-э… символически…" "Что-то я не врубаюсь, шеф. Какое этот клуб с ульпан-гиюром имеют отношение к "Лулиании" и к угишотрии? К фанфарологии, наконец?" – недоуменно поднял брови Пительман. – "Сейчас поймёшь… Нынче там просто собираются самые разные люди – поообщаться на родном языке, попеть вместе любимые песни… А мы создадим особый, экспериментальный, ульпан-гиюр, куда наберём специальную группу… отнюдь не случайных людей! – многозначительно понизил голос Миней. – Никакой стихии, которая, сам знаешь, куда может завести… Наши люди уже связались в странах бывшего СССР с… э-э-э… группой "Штиль"… Интересное название, правда?.." – "Очень!.. Но я что-то никак не могу догнать до смысла…" – "Сейчас догонишь, мальчик мой! Мы хотим привезти и создать тут группу наших людей. Условно назовём их, так сказать, штили… э-э-э… по названию их головной фирмы. Эти наши штили со временем, после требуемой подготовки… э-э-э… органично вольются… в среду их бывше-нынешних… меиричей… Понимаешь, что это значит? Как бы их, но на самом деле наши люди в упёртой фиолетовой среде! А силонокулл – само собой, тоже нам в помощь!.. Ну, не тебе рассказывать, хавер Дабур!.." – "Я, кажется, начинаю смекать". – "Ну, ещё бы! Доберманова школа! Твоё дело – навести мосты с первой группой штилей. Ты же у нас обаятельный!.. Надо будет нам вместе разработать спец-программу их обучения. Когда они конкретно появятся, я дам тебе знать. Ты возьмёшь этих ребят под свою ненавязчиво-нежную опеку, как только ты и умеешь. В общем, хавер, думай! Можешь подключить Офелию…" – "Цели ясны, задачи определены! Как я понимаю, это тоже работает на угишотрию!" – важно поднял палец Пительман. – "Ещё бы! Но ты не запускай и основной проект. И не ссорься с Моти!
Мне очень важно, чтобы вы с ним вместе работали!.." – "Боюсь, он мне перестал доверять…" – "Но в дом к ним ты же вхож?" – "Ох… Да… Но как это всё сложно…" – вздохнул Тим. Миней ласково похлопал его по плечу и предложил: "Давай поужинаем…" …
***
Открыв рывком двери своей машины, Моти плюхнулся на сиденье, чтобы отдышаться и придти в себя. Вытащил та-фон и, нервно тыкая в кнопки, набрал номер Рути. Пока звучали длинные гудки, он весь извёлся. Наконец, зазвучало родное, приятное чуть с хрипотцой контральто жены.
Сидя в салоне, в своём любимом кресле с вязанием на коленях, Рути, прижав к уху маленький аппаратик, улыбаясь, говорила нараспев: "Это ты, Мотеле? А-а… У меня всё в порядке. Ширли у себя, мальчики… не знаю, где… Говорили, у них вечером с этим… э-э-э… Тимом встреча… Сдался он им!.. А что я могу сделать… Ну-у, Мотеле… Это ты должен его послать… Я не могу… А почему ты не можешь? Как – только что с ним расстался? – лицо Рути начало потихоньку мрачнеть. – Не может быть! Ну, не расстраивайся… Дома расскажешь… Приезжай поскорей!.. Я тебе приготовила что-то вкусненькое… Не скажу… Увидишь, попробуешь…" Моти выводил машину на магистраль и, автоматически следя за дорогой, подумал: "А всё-таки хорошо, когда есть тихая пристань, и всегда рядом такая тёплая и любящая Рути.
