Что ж, мой новый визит в Белые Холмы, в отличие от предыдущего, начинался весьма неплохо. Вся эта живописная природа, эти цветы и это теплое ласковое солнце действовали на меня крайне умиротворяюще. Я глубоко и счастливо вздохнула, чувствуя легкое дуновение ветра на лице. Надеюсь, десяти минут хватит, чтобы мои еще влажные волосы подсохли до комфортного состояния… Тряхнув головой и с удовольствием зажмурившись, снова полной грудью вдохнула пряный аромат цветов, сконцентрированный в воздухе. И на этот раз в этот аромат вплелось что-то еще, волнительно знакомое…Духи? Я открыла глаза и замерла. Фонтан был занят.
Сквозь шумно журчащие струи воды виднелись две человеческие фигуры, сидящие спинами ко мне на узком мраморном бортике по ту сторону фонтана. Я часто заморгала, не веря глазам.
Понимание пришло не сразу, а когда оно меня наконец настигло, сердце резко усилило свой привычный ритм и вскоре уже тяжело и больно билось где-то в горле.
Я узнала его в первую же секунду, ведь именно этого человека я ждала, этот смуглый профиль, эти волосы, эту спину и эти плечи я отчаянно искала и не находила в толпе столько дней… Всего в нескольких метрах впереди меня сидел Кир с незнакомой темноволосой девушкой, и обнимал ее так, как будто это была я.
Я не могла оторвать взгляд, впитывая любимые черты, с болезненной скрупулёзностью следя за малейшим его движением. Привычно нарядный и элегантный в своей классической темной рубашке с закатанными рукавами, он повернулся в профиль, слегка искаженный струями фонтана, умопомрачительно улыбаясь, притянул к себе лицо незнакомки, и прижался губами к ее губам.
И в этот же миг мое сердце ухнуло куда-то вниз, разбившись на тысячу осколков.
36. Отчаяние
Да, я могла бы броситься к нему, чтобы посмотреть в эти бесконечно любимые бесстыжие глаза и увидеть в них горькую правду, или потребовать объяснений, и послушать, что он скажет в ответ. Или я могла бы утопить в фонтане его новую любовь, ну или хотя бы значительно проредить её тёмную шевелюру, как следует отведя душу. Честно сказать, в один момент очень хотелось. Но, вместо этого, я просто развернулась и пошла обратно к экипажу, вся дрожа как в лихорадке и чувствуя звенящую болью пустоту на том месте, где несколько минут назад было сердце. Слабость? Да. Но устраивать истерику было бы еще большей слабостью. Да и статус никто не отменял… Принцесса я или истеричка, в конце концов? Наверняка наши разборки было бы слышно за милю, и на бесплатное шоу стеклись бы местные, прибежал Алес… Ну уж нет! Было в этом что-то унизительное...
Но как невыносимо было смотреть на то, как любимые руки обнимали кого-то чужого, не меня, и эти губы улыбались не мне… Но имела ли я право что-то ему предъявлять? И кто я ему вообще? Кем для него была? Он ведь никогда ничего мне не обещал... А его обручальный браслет я выкинула в грязь. Не сама ли я желала однажды для него иной, более достойной девушки взамен неблагодарной меня? Сама. Так кто же тогда виноват?
Вот, оказывается, причина, почему он не пришел за мной, когда я так наивно ждала и надеялась, ничего не предпринял, не прислал даже свою традиционную смску-огонёк. Определенно, и Инесса тоже внесла свой вклад, лишний раз убедив, что беглая принцесса и чужая жена впридачу совсем ему не пара, и послушный сын, подумав с годик, решил податься уговорам, быстро отыскав мне подходящую замену. Наверное, и браслет ей уже подарил…
Я горько всхлипнула, но тут же одернула себя. Ну уж нет, больше не будет слез! Счастливых ли, горьких ли… С меня хватит!
Но одно дело было подбадривать и приказывать себе подобным образом, и совсем другое… Я не могла дышать, грудь сковало стальным обручем боли, и где-то внутри отчаянно рыдала маленькая я, жалко свернувшись в клубок. Хотелось просто упасть на колени и что есть силы заорать, выпустить из себя это ужасное, опустошающее чувство. Если б только это могло помочь…
Что же мне теперь делать…? Зачем я здесь тогда вообще? Что мне делать со своей жизнью дальше? Все мои чаяния были связаны с НИМ, а не с этим местом… Без него Белые Холмы для меня не значили ничего.
Перед тем, как выйти из арки, я закрыла лицо ладонями, и медленно сосчитала до десяти, потом до двадцати, потом и до пятидесяти, стараясь глубоко и спокойно дышать. Всё, хватит, хватит…. Судя по всему, в моем случае сбылась та самая поговорка, с глаз долой, из сердца вон. Как бы не было больно и плохо, Кир сделал свой выбор, и мне, несмотря ни на что, надо как-то жить дальше… Вот только как?
Дыши, Аля, дыши. Воздух тяжело вырывался из легких, а сердце больно стучало в висках, но, через силу мне как-то удалось совладать с собой.
На деревянных ногах я вышла из арки в тот самый момент, когда Алес захлопнул техническую дверцу. Он поднял на меня глаза, и, вытирая и без того чистые руки платком, улыбнулся:
– Готово, можем ехать.
Я молча кивнула, и забралась в салон. Мужчина последовал за мной.
– Всё хорошо? – поинтересовался он ровно, разглядывая мое лицо. Меж его бровей пролегла маленькая тревожная морщинка, которой я никогда не замечала там раньше.
Очевидно, что я не была настолько хороша в контроле собственных эмоций, как бы мне того хотелось. Руки, сцепленные в крепкий замок на коленях, все еще мелко подрагивали, в голове шумело, а в груди нестерпимо ныли и кровоточили останки моего главного органа.
– Все отлично. – Уверила я слегка охрипшим голосом, с каменным лицом глядя в окно и не видя ничего за ним. Алес мне не поверил, но благоразумно решил не настаивать.
С минуту мы ехали молча, но потом мужчина решил нарушить тишину:
– Что это на тебе?
– М-м? – Я проследила за его взглядом и заметила маленький дымчатый кристалл, все еще болтающийся на шее. Мои челюсти сжались.
– Ничего. – Одним злым движением я сдернула с себя кристалл и сквозь зубы поинтересовалась: – Не могли бы мы остановиться?
– Конечно.
Алес с интересом наблюдал, как я снова выбралась из экипажа, и, размахнувшись что есть силы, зашвырнула артефакт в дальние кусты. Похоже, что разбрасывать вещи Инквизитора стало для меня своеобразной традицией. Ещё бы его самого из своей головы выбросить, жаль только, что это не так просто.
Вернувшись, я заметила, как заблестели глаза правителя, только не смогла сказать точно, какие эмоции были тому причиной. Снова устроившись на сиденье, как будто ничего и не произошло, я продолжила молча пялиться в окно.
– Это был артефакт моего брата, не так ли? – Поинтересовался мужчина, расслабленно откинувшись на сиденье.
Мое сердце пропустило удар, в груди заныло сильнее, и я, не отрываясь от окна, глухо ответила:
– Да, наверное.
– Зачем же ты избавилась от такой полезной вещи?
– Затем, что больше в ней не нуждаюсь.
Он самодовольно усмехнулся, приладив пятерней свои блестящие серебристые волосы. – Всё верно, с этого момента за твою защиту отвечаю я.
– Мою защиту? – Я все-таки обернулась и удивленно посмотрела на него.
Алес серьезно кивнул.
– Этот артефакт имел свойство защищать носителя.
– Каким образом? – Мои плечи слегка напряглись.
– Насколько я знаю, кристалл вызывает темный огонь на любого агрессора, пытающегося навредить носителю.
И мне все стало ясно. Вот что подпалило засланца Гришаниного папаши. Кир меня не защищал, и даже не пытался. И не приди Безликий мне на помощь, или не сработай артефакт, этот проклятый Алекс мог просто пристрелить меня в моей же парадной, или увезти куда-нибудь на пустырь и замучить там до смерти, и никто никогда не узнал бы о моей незавидной судьбе. Я судорожно вздохнула, проглотив и эту горькую мысль. Очередное разочарование. Хотя, я ведь жива? Стоило быть благодарной хотя бы за это.
– Ты считаешь, что защита мне все же потребуется?
– Не тогда, когда я рядом.
Я равнодушно пожала плечами. Что ж, лучше пусть так, чем эта его агрессия… Только вот от кого меня защищать? Скорее всего речь шла о стандартной статусной охране. Еще чего не хватало.
