— Да чтобы вас! — Раздался недовольный вскрик Краниоса, не рассчитавшего свою силу и случайно, снёсшего ударом столешницы один из опорных деревянных столбов, идущего по второму этажу таверны балкончика.
— Обязательно такой погром устраивать! — Возмутился Ютиас.
— Я не специально. — Оправдываясь, попытался убедить выглянувшего из-за барной стойки и недовольно посмотревшего на него хозяина таверны Краниос.
И в это «не специально», верилось с трудом. Особенно после того, как новый удар столешницы, снёс вместе с тремя оборотнями-аристократами и часть лестничных перил.
— Да и вообще… — Вдруг возмутился гигант. — Чего это я оправдываюсь!? Сами развели здесь какой-то зверинец, с неадекватными посетителями. А я значит, крайний.
На последних словах возмущения, Краниос ещё раз ударил столешницей, отшвырнув прочь трёх последних, преграждавших путь к лестнице оборотней, недавно бывших юными аристократами. Заметив же, снова, устремлённый на него, теперь уже не просто недовольный, а в этот раз, по настоящему разгневанный взгляд хозяина таверны, он напомнил тому общепринятое, как на Атлантиде, так и на Земле правило. Золотое правило, которого придерживались во всех тавернах, постоялых домах и прочих забегаловках, где отдыхали, пили, ели и естественно устраивали, довольно таки часто драки с погромами.
— По поводу оплаты, за устроенный погром, обратишься к блохастым, которые будут не в состоянии унести отсюда лапы, до прибытия стражи. А таковых, мы тебе оставили в нужном состоянии достаточное количество. И можешь не благодарить.
Последние слова, успев уже подняться по лестнице на второй этаж, Краниос сказал чисто для того, чтобы не дать ничего возразить хозяину, было уже открывшему с возмущённым и негодующим выражением на лице рот.
Ринувшихся верх по лестнице, вслед за отступающими на второй этаж чужаками, четверых оборотней, продолжавший следовать последним Юпериус, сбросил обратно вниз несколькими точными, невероятно быстрыми и в меру сильными (бил то он хоть и со всей возможной своей скоростью, но отнюдь не со всей силой, чтобы не поубивать оборотней) ударами ножек стола. Хотя последнего, четвёртого оборотня, прыгнувшего на лестницу сбоку, со стороны, где были сломаны перила, он отправил в обратный полёт вниз, хлёстким ударом ноги.
— Ложись! — Только услышав позади себя, громкий, предупредительный крик Краниоса, пятившийся спиной вверх по лестнице Юпериус (да и как было иначе, ведь нельзя было повернуться спиной, к снова ставшим подтягиваться к подножию лестницы оборотням), тут же выполнил, то, что от него и требовалось. Стремительно откинувшись назад, распластался спиной на ступеньках.
Даже не сомневаясь в исполнительности Юпериуса, одновременно со своим предупредительным криком, стоявший наверху лестницы Краниос, швырнул вниз свою столешницу, которая пронеслась в каких-то двадцати сантиметрах над вытянувшимся на ступеньках наставником Боя.
Успевшие подтянуться к подножию лестницы семеро оборотней, увидев, как Юпериус опрокинувшись на спину, растянулся на ступеньках, решили, что тот просто напросто споткнулся и упал. Так что они незамедлительно, мешая друг другу (ведь каждый хотел первым добраться до опрокинутого противника), стремительно бросились в атаку. А навстречу им уже неслась, брошенная Краниосом столешница.
Атаковавшую лохматую семёрку, снесло, врезавшейся в них столешницей к входным дверям, которые находились не меньше чем в двадцати метрах от лестницы.
Насладиться, а верней, похвастаться своим новым личным рекордом (как ни как, а одним ударом столешницы, ну, или броском таковой, было снесено сразу семеро оборотней) Краниос не успел. Раздавшийся громкий стон из-за одной из дверей, находившихся на втором этаже таверны номеров, заставил гиганта незамедлительно рвануть в том направлении. Даже среди всего этого рычания, визга и грохота, он безошибочно узнал голос своего друга.
Ударом бронированного плеча, легко снеся с петель дверь, Краниос заскочил в номер, готовый ломать и рвать голыми руками (ну, не совсем, конечно и голыми, учитывая надетые на руках боевые латные перчатки) любого, кто посмел причинить боль Гапериану. И какого же было его изумление, когда вместо истерзанного, убиваемого, да, хотя бы, просто раненого командира корпуса «Дракон», он увидел того лежащим совершенно голым на кровати, вместе со скачущей на нём сверху, как настоящая, боевая наездница Клименой. Которая тоже, между прочим, как и её партнёр по плотским утехам, была полностью обнажённой.
Сразу же вслед за Краниосом в номер заскочили все остальные члены отряда. Причём появление внезапных зрителей, ничуть не смутило и не обеспокоило Климену, продолжавшую с рычание и стонами, остервенело, прыгать, сверху на Гапериане.
Зрелище, конечно, было потрясающее, и невероятно возбуждающее. Климена ведь имела такую невероятную по своей красоте и соблазнительности фигуру, что просто невозможно было оторвать глаз. Особенно от прыгавшей в такт движений красавицы, вверх и вниз, довольно таки, прилично большой, упругой груди.
— Не останавливайтесь и не обращайте на нас внимания. — Возбуждённо прохрипел Мишкен, когда Климена вскинула на них свой горящий от получаемого удовольствия взгляд.
Впрочем, ничуть не смутившаяся Климена, даже и не собиралась заканчивать то, что сейчас делал. Её, даже, похоже, вся эта ситуация возбудила ещё больше.
— Неужели ты решил к нам присоединиться милый. — Посмотрев призывно на Юпериуса, Климена, вдруг прекратив свои движения, прогнулась и застонала, так… что присоединиться захотели все без исключения, и даже Арес, которому, вспомнив о юном возрасте своего ученика, наставник Боя немного запоздало, прикрыл ладонью глаза.
Невероятно, но до Гапериана, похоже, только сейчас дошло, что они с Клименой находятся в номере не одни. Откинув назад голову, он удивлённо, и надо отдать ему тоже, должное — ничуть не смутившись и не сконфузившись, удивлённо посмотрел на толпившийся в дверях отряд.
— Вы это чего?
— Да ничего! — Всё-таки, скрыть зависть, что это не он только что был в постели с такой богиней, Краниосу не удалось. И поэтому, в свойственной ему манере, он возмутился. — Да ты так стонал, что я уж подумал, что тебя здесь убивают!
— И чтобы спасти меня, ты притащил сюда весь отряд! — В свою очередь, возмутился Гапериан, вдруг осознав, что лежит, полностью голый и возбуждённый, перед глазами своих боевых товарищей. Особенно, перед глазищами извращенца-брака, таращившегося то на его по-прежнему готовый к действию половой орган, то, на только что слезшую с него Климену, которая нарочито медленно стала натягивать на себя свою одежду.
— Ну, вообще-то, у нас небольшие проблемы. — Невинно улыбнулся гигант.
— Это ты полсотни озверевших оборотней, называешь небольшими проблемами! — Наконец, всё-таки оторвав взгляд, от уже успевшей прикрыть под надетой одеждой все свои прелести Климены, возмутился Мишкен.
Услышав о реальной, нешуточной опасности (ведь будь это ни так, вряд ли бы он обнаружил весь их отряд перед своей пастелью в такой весьма пикантный момент), Гапериан быстро вскочил с кровати и стал поспешно одеваться.
— Да заверни ты доспехи в одеяло и тащи их собой. — Поторопил Ютиас, услышав как по лестнице стали взбегать, снова перешедшие к активным действиям оборотни.
Поняв, что и в самом деле, на то, чтобы облачиться в доспех, времени совершенно не было, Гапериан сгрёб свою броню, в брошенное на пол одеяла и, связав то, сотворил некое подобие походного мешка. Этим временем Краниос успел приставить на место выбитую дверь и укрепил её всей находившейся в номере мебелью. В том числе и кроватью, на которой буквально несколько минуть назад происходила жаркая и страстная постельная баталия.
— В окно?
— Нет в камин. — Услышав от Гапериана такой глупый вопрос, Краниос не удержался от очередного возмущения. — Если, конечно, кто-то из нас в него пролезет.
Как ни странно, первым у окна оказался Мишкен. Хотя, удивительного тут не было совершенно ничего. Когда ведь дело касалось отступления или бегства, брак всегда ведь был в первых рядах.
