дверь с изображением горящей лампы.
На полпути они миновали перекрёсток с другим коридором. Тэску Гадюк, Икрум, выпрыгнул на них из теней, с кинжалами в обеих руках.
Браяр пригнулся и метнулся вбок, боднув парня под дых. Толкнув плечом и спиной вверх, он подбросил Икрума в воздух. Тот свалился на землю и с трудом поднялся. Как и он, Браяр покачнулся, пытаясь удержать равновесие, когда пол в коридоре пошёл волнами. Икрум не удержал равновесия и вынужден был упереться коленом в пол.
Браяр осознал, что происходит, и метнулся к Эвви, где встал на твёрдом полу. С треском и рокотом, пол под Икрумом провалился, уронив Гадюку в находившийся внизу подвал. Он начал осыпать их проклятьями, но продлилось это недолго. Потолок над дырой в полу обрушился. Камень и дерево посыпались в подвал, сбив Икрума с ног, затем засыпав его, пока он не исчез из виду совсем.
Когда Браяр посмотрел на Эвви, та пожала плечами:
— Ну, наверное, капелька у меня всё-таки осталась, ‑ сказала она ему. Она подошла к дыре в полу и плюнула на каменно-деревянную могилу Икрума. ‑ А это за то, что похитил меня, ‑ бросила она.
Браяр положил руку на её костлявые плечи.
— Хорошо работаешь, ‑ одобрительно сказал он. ‑ А теперь идём. Осталось уладить ещё одну вещь.
Они боком прошли мимо дыры по остаткам пола и пошли дальше, к двери с изображением лампы. Браяр открыл её. Внутри была гостиная, являвшаяся, как догадался Браяр, частью личных покоев леди. Украшенные изощрённой резьбой ширмы из сандалового дерева освежали воздух. Резные ширмы из чёрного дерева прикрывали два маленьких окна. Зелёные ростки совались сквозь них, растения снаружи пытались забраться внутрь. Они нестройным хором поприветствовали Браяра.
Леди Браяра не поприветствовала. Она сидела на табурете, величественная как королева в своих красно-бронзовых шелках. Она сверкала золотыми украшениями: браслеты на лодыжках, с подвешенными колокольчиками, браслеты на предплечьях, и просто браслеты, тяжёлые серьги, усыпанные рубинами, кольцо в носу и покрытая самоцветами цепочка, соединявшая его с серьгой под её полупрозрачной вуалью. Лампы были зажжены и расставлены по комнате, будто она приготовилась провести ночь дома за чтением. Рядом с ней стояли графин и чашка. Всё выглядело так, будто она принимала гостей. Браяра это не обмануло — он увидел пустой гнев в её глазах, дрожащие руки, изящно расположенные у неё на коленях, и то, как хрупко она держала голову.
— Ты меня разочаровал, Па́хан Браяр, ‑ сказала она с напряжением в красивом голосе. ‑ Ты повёл себя как разрушительное дитя. Чего ты надеялся добиться, помимо того, что испортил мой дом? Посмеешь ли ты причинить мне вред? Моя семья отомстит тебе за всё содеянное. Тебе не следовало вставать против меня.
Браяр изумлённо покачал головой. Он сказал, обращаясь к Эвви:
— Можно подумать, она не сделала ничего более предосудительного, чем без спросу взять взаймы мою ученицу.
Эвви кивнула.
— Я не думаю, что ты понимаешь, ‑ медленно начал объяснять Браяр Леди Зэнадии. Он знал, что объяснения скорее всего будут тщетны, но должен был попытаться. ‑ Твоя семья тебя не защитит, только не после того, как увидят твой сад.
Её улыбка была крохотной, но всё же улыбкой.
— Ты думаешь, им есть какое-то дело до мёртвых фукдаков? Уличными детьми никто не дорожит.
Эвви зарычала. Браяр приглушил её, положив ладонь ей на плечо.
— Мутабир дорожил своими мёртвыми лазутчиками. Мы с ним мило поболтали об этом вчера — он, его па́хан и я. Сама его спроси — он снаружи, вместе со Стражей. И бьюсь об заклад, некоторые из этих тел не так неважны для него, какими они были для тебя.
Леди Зэнадия заморгала.
— Он не посмеет, ‑ прошептала она, но дрожь в её руках усилилась.
— Твой немой мёртв, ‑ Браяр внимательно рассмотрел царапину у себя на ладони. ‑ Как и Икрум. Не знаю насчёт твоего мечника. Я думаю, скорее всего люди мутабира взяли его, когда он дал дёру.
На этот раз леди тяжело сглотнула. Кто-то менее утончённый на её месте бы задохнулся.
— Убаид никогда меня не предаст.
— Какое же это предательство, если ты неприкасаема? ‑ любезно спросил Браяр. ‑ Если тебе нельзя нанести вред, то это не предательство, а просто… сплетни.
Она дёрнулась.
Браяр безжалостно продолжил. Если он не мог заставить её пожалеть о нанесённом ею ущербе, то он хотел заставить её глубоко пожалеть о том, что она попалась:
— Если бы я был твоей семьёй, я бы решил, что ты зашла слишком далеко. Если бы я был амиром или мутабиром, я бы подумал, что рядовые горожане разозлятся, когда узнают, что всем было плевать на то, скольких бедняков и рабов ты убила. Бьюсь об заклад, многие из Стражей мутабира родом из бедных кварталов. Он может им приказать держать рот на замке насчёт увиденного здесь, но сколько из них это сделает? Сколько времени осталось до уличных беспорядков? Сколько времени до того момента, когда твоя семья решит, что пора просто умыть об тебя руки?
— Ты будешь первой родственницей амира, которая увидит вершину Скалы Правосудия, ‑ перефразировала Эвви. Вершиной скалы было место, где в Чаммуре проводились казни.
— Или они, возможно, прост отдадут тебя обывателям, ‑ заметил Браяр. До его ушей донеслись звуки: люди кричали внутри здания. ‑ Похоже на Стражу, ‑ он поймал взгляд Леди Зэнадии, и посмотрел на неё без тепла или милосердия. Она ни того, ни другого не показывала остальнм — ни одному из этих достойных сожаления тел, которых безо всяких церемоний зарыли в грязь в качестве удобрения. Обычно удобрения он одобрял, но, похоже, не в случае использования в этом качестве людей. Даже самые бедные люди заслуживали похорон.
— Извините меня на минутку, ‑ сказала она, встав на ноги. ‑ Уведомите мутабира, что я сразу же прибуду к нему, ‑ она прошла во внутреннюю комнату.
— Па́хан… ‑ прошептала Эвви, дёргая его за рукав. ‑ Она же сбежит!
— Ей некуда бежать, ‑ тихо ответил Браяр. ‑ Дом окружён растениями и Стражей. ‑ Он знал, что ему вроде бы открылось во взгляде этой женщины. Если он был прав, то это избавит их от большого количества неудобств. Пока они ждали, пока звуки обыскивавших дом людей доносились всё ближе и ближе, он возился с ширмами из чёрного и сандалового дерева, вдохновляя их пустить через мраморный пол корни и прорости. Наконец, услышав шаги непосредственно за дверью, он вошёл в спальню леди.
Она лежала на пышной кровати, затянутой в шелка и заваленной узорными подушками. Её глаза были закрыты, одежда — аккуратно расправлена, будто она легла спать. Браяр поднял с прикроватного стола простую фарфоровую чашку, понюхав содержимое. В ней был самый быстродействующий яд, который только можно было купить.
Вопреки попытке Леди Зэнадии выглядеть
