Шепотки расползаются по городу, презрительно-изучающие взгляды преследуют на работе и в магазине, но Гарриет привыкла. Злые слова разбиваются о стену невозмутимости, издевки пролетают мимо ушей. Женщину уже давно не беспокоит мнение окружающих.
Эмбри смотрит волком на сплетниц в магазине, Тедди снова выходит из школы со сбитыми костяшками. Несколько раз Гарриет даже видит, как эти двое переговариваются на грани слышимости с самым решительным видом.
Женщина не знает, что именно проворачивают ее защитники, сплетни не исчезают совсем, однако… голоса любопытствующих становятся значительно тише.
Поразительно.
Гарриет не знает, что поразило ее больше: то, что два человека смогли утихомирить целый город или то, что они в принципе работали сообща. Добровольно.
В отношениях Тедди с Эмбри вообще искрит так часто и с такой мощностью, что женщина справедливо подозревает — когда-нибудь что-то рядом таки взорвется. Эта парочка не в состоянии находиться в одном помещении без конфликтов и минуты, затихает лишь при появлении Гарриет.
Их первая — официальная — встреча до сих пор вспоминается с содроганием.
Казалось, если бы взглядом можно было убивать, Тедди испепелил бы Эмбри Колла на месте. А тот и не сопротивлялся особо, представ побитым жизнью щенком. При Гарриет боевые действия не разворачивались, оба разговаривали друг с другом спокойно, без явного негатива и в конце концов даже Тедди произнес: «Хорошо, мама, раз ты считаешь нужным принять это… этого человека рядом, пусть он останется». Поверила ли Гарриет, что сын оставил идею во что бы то ни стало ограничить время, которое Эмбри проводил с ними? Нет. Собиралась ли она вмешаться и урегулировать их отношения? Только в крайнем случае.
Во-первых, она прекрасно понимала позицию Тедди. Много лет они жили одни, не впуская в свой круг посторонних (не то, чтобы эти посторонние в принципе хотели к ним с добрыми намерениями подойти). Миссис Стоун стала исключением, но и она покинула их в итоге при трагических обстоятельствах. Гарриет не говорила об этом с Тедди, но видела — сын тяжело переживает потерю. И не собирается бежать в объятия первого же человека, желающего им помочь.
Во-вторых, налаживать контакт с Тедди оборотню придется самостоятельно, если он действительно планирует стать для них близким. Проверка на вшивость и одновременно с тем демонстрация серьезности намерений Эмбри для сына.
Единственное, за чем следит Гарриет — чтобы Тедди не пересекал черту.
Оборотень, потерявший контроль над собой из-за ярости — опасный противник. Меньше всего женщина хочет, чтобы сын пострадал.
Диверсионная деятельность, которую разворачивает Тедди в пределах города, поистине поражает воображение. Количество мелких и крупных пакостей, которые обрушиваются на Эмбри Колла не сосчитать. Связанные друг с другом шнурки, облитые краской и напитками футболки, подножки, желуди и шишки, совершенно случайно попадающие аккурат в макушку оборотня… ни один из инцидентов не указывал на Тедди, но Гарриет знает, что это он. Подозревает ли, чьего авторства неприятности сыплются на его голову Эмбри — неизвестно.
Но в конце концов устают (или смиряются) даже самые упрямые. А может, новая волна сплетен просто переключила на себя внимание Тедди. И Эмбри, и Гарриет вздохнули с облегчением.
…Гарриет почти восхищается упорством оборотня — она прекрасно знает, на что способен ее сын, если разозлится по-настоящему. Проверка на прочность его авторства — тяжелое испытание. И Гарриет в процессе снова ожидает, что Эмбри вот-вот сдастся, мечты не выдержат столкновения с жестокой реальностью, и оборотень уйдет в резервацию насовсем — горевать и искать человека поприветливее Гарриет.
Но Эмбри и здесь ее удивляет.
Наступает весна. Дожди и слякоть сменяются редкими солнечными деньками, температура, пусть и с перепадами, ползет вверх, побуждая горожан снять куртки и чаще выходить на прогулки. Даже Гарриет с наслаждением прикрывает глаза, когда ее лицо обдувает ветер, несущий тепло и особый запах пробуждающейся природы.
И пусть в ее груди давно и прочно поселился могильный холод и ни одна сила в мире не сможет ее согреть, даже такого невесомого — призрачного — прикосновения ей достаточно для тихой радости.
Осенью она опасалась, что присутствие Эмбри станет для нее тяжким бременем, досадной занозой — которая вошла под кожу, но достать ее не получается. Что каждую секунду, которую он находится поблизости, женщина будет ощущать чужеродность. Однако этого не случилось.
Эмбри вплелся в ее жизнь незаметно, предельно аккуратно и ненавязчиво. Он не пытался захватить ее внимание, не претендовал на что-то большее — даже Тедди в конце концов осознал это, став чуть терпимее (а может, совместная работа против общего врага по заветам Дамблдора действительно творит чудеса?). Эмбри наслаждался самой возможностью быть рядом, не таясь.
Притаскивал безделушки, вязаный плед и теплую шаль, которой укрывал плечи Гарриет холодными вечерами (женщина отказывалась два раза, на третий смирилась). Однажды он принес самодельный ловец снов с пестрыми перьями.
Тедди шипел на ловец с неделю, ему принципиально не нравились вещи, которых касалась рука Эмбри, но потом окинул поделку оценивающим взглядом, поразмышлял часок и следующим вечером посадил оборотня с материалами — учить и учиться. Эмбри, словно только и ждал повода доказать Тедди, что он не лишний в обществе Гарриет, рассказывал о хитростях создания и даже предлагал идеи для дизайна и посильную помощь в их осуществлении.
Две склоненные макушки выглядели… Гарриет не сразу поняла, что за чувство испытывала… кажется, умилительно? Да, наверное, Тедди и Эмбри — такие разные и в то же время одинаковые в своей сосредоточенности — вызывали умиление.
Эмбри наполнил их номер уютом — до этого Гарриет с Тедди никак не украшали места своего временного пребывания — и теплом. Оно распространялось от оборотня волнами, согревая обитателей мотеля. И Эмбри буквально светился от радости каждый раз, когда жесты заботы принимали.
Каждый раз…
Наверное, будь они героями романтической истории, Гарриет в итоге все же ответила ему взаимностью. Ведь как можно не влюбиться в человека, который окружает тебя бескорыстной заботой? Но они жили в реальности, где человек не меняет свои принципы и привычки по мановению волшебной палочки, где чудеса не случаются — а если такое и происходит, то за каждым чудом следуют разрушительные последствия.
В реальности, где Гарриет осталась все той же Гарриет — расчетливой и холодной.
Гарриет использует Эмбри, а наивный мальчишка приносит ей букеты подснежников и освещает комнату яркой улыбкой. Слепит.
Цветы быстро вянут в присутствии Гарриет, засохшие букетики стоят на подоконнике молчаливым укором. Женщина вырезает для них подобие вазочек из пластиковых бутылок, подливает воду, разглядывает мрачно. Эти цветы для нее, как и могильный холод в груди — постоянное напоминание о будущей миссии, о проклятом даре. О том, что обычная жизнь для нее недоступна. Но выбросить даже один букет не поднимается рука.
