Лежащего на земле Книррака пробежал воин, которого он недавно подкормил. Похожие на него Недавно родившиеся воины стекались к площади. Они выстраивались к мосткам, поднимались, шли по ним и, один за другим…
Прыгали в гнездо. Книррак ничего не мог сделать.
Он встал. Заковылял к гнезду, поднялся на мостки с другой стороны, там, где его не спихнули бы вниз. Он старался не смотреть на шеренгу крысолюдов, что прыгали вниз, в пасть гнезда, чтобы быть сожранными, переработанными.
Книррак, Шаман, поднял дрожащие руки с посохом в воздух и запел. Конец его посоха светился зелёным и оставлял в воздухе след. Книррак пел, надеясь успокоить Гнездо, погрузить его в сон, чтобы оно остановилось, не переработало их всех. Он не знал, помогает ли его пение, но пел, а из глаз его текли красные слёзы.
Встретившийся ему воин спрыгнул в гнездо последним. И этого оказалось достаточно. Голос гнезда замолчал. Оно подрагивало некоторое время, а потом выплюнуло ещё одного новорождённого. Он скатился по жёлобу, и ему немедленно принесли чан с мясной похлёбкой. Ткнули головой в чан, и он начал есть.
Это был не крысолюд. Это был чужак. Уже с короткими волосами на голове. Ему не хватило одного чана еды, потребовалось два. Он пожирал их, жадно, и потом встал.
Созданный гнездом Дворф повернулся назад, к Гнезду, что породило его и посмотрел на него с восхищением. С его носа капала слизь. Он почтительно поклонился Гнезду. А потом развернулся. Схватил выданную ему шкуру, и костяной топор, и пошёл к краю селения. Дворф бормотал себе под нос:
— Копать. Копать. Копать…
В его голове его же звучала команда.
"Открой тоннель. Расширь территорию".
Вслед за первым дворфом гнездо произвело ещё одного. А затем ещё одного. И ещё одного. И Шаман снова начал петь. Так как он делал уже многие сотни лет.
Гнездо продолжило работать, пока дворфов не собралась уже дюжина. Каждый новорождённый дворф так же быстро вырос, поглотив два чана еды и невероятно быстро повзрослел. Часть из них отправилась в заваленные тоннели, к завалам, "Копать". Часть осталась.
Лишь когда гнездо успокоилось, шаман замолчал. Тяжело дыша, он спустился с подмостков и сел неподалёку от гнезда. Новые существа, дворфы, ещё хуже говорили на крысолюдсоком, чем новорождённые воины. Они с трудом понимали слова, которые Книррак говорил им, и ходили со стеклянными глазами. Оставшиеся у Гнезда дворфы бесцельно бродили несколько минут, но потом с таким же стеклянным взглядом отправились к складам.
Гнездо давало не только еду. Оно производило строительные материалы, иногда. Время от времени по жёлобу скатывались груду костей, покрытые тонкой плёнкой или шкурой. Это было непонятное, неспособное к жизни существо, в котором были только острые кости, сухожилия, и больше ничего. Крысолюды разрывали плёнку, разрезали шкуру, разбирали кости, и делали из них арбалеты. Для более крупных деталей они использовали большие пористые грибы, что росли на краях поселения. Костяным ножами они разрезали их на куски и вытачивали из них ложа для костяных арбалетов.
К складам направились дворфы. Здесь же вместе с подготовленными блоками грибного материала, стопками костей и сухожилий, лежали доспехи, снятые с убитых чужаков, дворфов. Четверо недавно родившихся дворфов Гнезда разбирали их, осматривали, со стеклянными глазами. А потом брали из кучи материалов костяные пластины и собирали похожее.
Работа продолжалась долго после того, как гнездо вновь успокоилось. Шли часы, дни, неотличимые друг от друга под землёй, созданные гнездом дворфы работали. Разбирали завал в обрушенном тоннеле сначала руками, потом костяными кирками.
Их труд принёс плоды. Они разобрали завал. И впервые за долгое время, гнездо смогло выбраться из своей пещеры. Разведчики крысолюды выбежали из тоннелей, и стали разбредаться по подземным тоннелям. Изучать их. Медленно и неотвратимо они приближались к Ногг Кальдир.
Ногг Кальдир. Улицы
Каррум брёл по улицам Ногг Кальдир, повесив голову. Шла третья смена. Вторая смена отработала, дворфские работяги вернулись, поели, разбрелись по домам, и на улицах было спокойно. Третья смена уже заступила на работу. По указу старейшин-министров, они расширяли каменоломню.
Впереди сверкнула вывеска — "Мифриловый Бочонок", таверна. Каррум задумчиво заглянул в свой кошель. В кошельке ещё позвякивали несколько золотых, серебряных и медных квадратных дворфских монет. Он понуро побрёл в таверну, с намерением напиться.
Он зашёл внутрь, загремела банка, что была здесь вместо колокольчика. Сейчас здесь было довольно пусто, только несколько разведчиков с вытаращенными глазами смотрели на средний стол. Каррум проследил за их взглядом и вздохнул. Ну конечно же. В это время оно будет тут есть.
Рисска сидела на полу, странно скрестив ноги, и трескала ненавидимый почти всеми дворфами вкусный, питательный и полезный грибной суп. Грибной суп искренне любил только Йордрик, министр грибной промышленности. Рядом с Рисской стоял бочонок с супом, из которого торчала большая поварёшка, метра полтора длиной. Ушастое создание явно решило стрескать всё в одиночку.
Рисска дёрнула ушами, оглянулась назад и помахала Карруму рукой.
— Я фут (Я тут)! — сообщила она с набитым ртом. — Фуп будеф (Суп будешь)?
Каррум лишь покачал головой. Рисска пожала плечами, и похлопала по столу, предлагая присесть. Каррум решил не отказываться. Чем бы ни была на самом деле Рисска, она точно не Пожиратель Дворфов, несмотря на кошачьи глаза, хвост, пугающие зубы в два ряда и в целом жуткий вид. Каррум направился к стойке, и выложил несколько серебряных квадратиков. За стойкой опять стояла Белра, дворфская матрона с каштановыми волосами.
— Эль, восемь кружек. Покрепче… — сказал Каррум.
— Нажраться решил? — удивлённо хмыкнула Белра.
Каррум лишь кивнул. Дворфская матрона пожала плечами.
— Не моё дело. Садись, я принесу. Сломанная мебель за плату, если драку устроишь.
— Не впервой. — буркнул Каррум и направился к Рисскиному столу. Заглянул в бочку супа. Оставалось половина бочонка. Каррум сел напротив Рисски и подивился.
Рисска ела суп с таким удовольствием, как будто он был сделан из нежнейшего мяса, заправлен соком магическим фруктов и приправлен пыльцой северных медовых цветов. Каррум заметил на деревянной тарелки Рисски свежие следы зубов. Увлеклась, но не откусила до конца. Рисска доела тарелку супа и потянулась за поварёшкой.
— Как ты это ешь? — спросил Каррум, и только что заметил, что на столе лежат две трубы. Железные куски тонких труб, которые использовались иногда в кузне и домах. Обе с резьбой, и одна даже с краном.
— Еда? Еда. — Философски сказала Рисска, и принялась за следующую порцию.
— Зачем столько еды? Лопнешь. — спросил Каррум.
— Сделать "Пщщ". — ответила Рисска. Лопаться она тоже не собиралась.
