щитами и выставили перед собой копья, чтобы в случае угрозы пустить их в ход при поддержке расположившейся на корабле дюжины лучников с наложенными на тетиву стрелами.
— Сюда!
Моряки спустили паруса, сбавив скорость судна, и сбросили якорь, позволяя попавшим в беду незнакомцам забраться на борт по веревочной лестнице. Керберос и Солон плыли под зорким надзором десятков глаз, страшась сделать лишнее движение и получить снарядом в лоб от напряженных стрелков или острием в спину от следующих по пятам копейщиков. Подчинившись приказу и бросив единственное оружие в лодку, они поднялись на палубу, где оказались предоставлены наварху, незамедлительно позаботившемуся о крепких путах на руках Героя.
— Кто вы и как остались в открытом море без корабля? — Седой насупившийся мужчина не собирался распаляться.
— Мы направляемся к Прометею. — Советник знал, что сказанная наобум ложь не приведет ни к чему хорошему, поэтому привычно уклонился от вопроса, переводя тему.
— Я не стану противиться желанию исполнить предусмотренное наказание в писаном для нарушителей границы законе, если вы сейчас же не ответите на поставленный вопрос.
Сол выжидающе посмотрел на наварха и, не заметив в его глазах ни капли приукраса, сдал позиции.
— Мы посланная Аресом в ответ на письмо Прометея феория. Я Тавуларис — настоящий и единственный советник Бога, — а это небезызвестный в военных кругах Иоанну, мой спутник, обеспечивающий безопасность. Вернее сказать, обеспечивавший.
— Вы можете чем-то подтвердить свои слова?
— Разумеется. — Старик дотронулся до груди и опешил, не обнаружив там привычно висящей броши. Он стал судорожно похлопывать себя по многочисленным карманам и поясу, одновременно вспоминая, когда последний раз видел золото — осознание, что на ужин к архонту он явился уже без него, вызвало глубокое разочарование. Для Солона брошь являлась неизменным показателем статуса и олицетворением его должности, поэтому ее потеря станет концом долгой службы — нащупав искомое, у него отлегло от сердца. — Правая рука Ареса!
— Мне это ни о чем не говорит. Прелестное украшение, коих на вашей земле бессчетное количество.
— Отведите меня к своему Титану — он поймет, кто я.
Мужчина обошел советника и приставил меч к горлу Кербероса.
— Теперь ты. Покажи, на что способен. Не вздумай хитрить, иначе лишишься головы быстрее, чем успеешь воплотить сумасбродный замысел в жизнь.
Перед Героем возник факел — моряки знали, что он наделен силой повелителя огня, и хотели убедиться в этом. Кербер поднял связанные руки и едва прикоснулся к пламени разумом, как от испытываемого унижения его охватило непреодолимое желание пустить способности в ход — единственной причиной, по которой он умерил свой пыл, была иссякшая сила.
— Держитесь на волоске. Искушение велико, не так ли? — игрался наварх. — Привяжите его к мачте так, чтобы не мог пошевелить ни единым пальцем, выставите соответствующую стратегу стражу и потушите все огни до последнего, в том числе свечи в трюме. А вы, Тавуларис, следуйте за мной.
Они встали у носа корабля, подальше от лишних ушей, и облокотились на борт.
— Должно быть, вы вымотались, проголодались и замерзли. Я потрачу еще чуточку вашего времени и, после ответов на крайне волнующие меня вопросы, позволю отдохнуть в каюте. Что стряслось с кораблем по пути?
— У нас возникли разногласия с архонтом портового города. Это внутренние дела государства, которые вас не касаются. — Сол скрестил руки под грудью. — Позвольте встречный вопрос. Это Прометей подсказал, что феория не доберется до конечной точки самостоятельно?
— Отец догадывался о возникших неприятностях, — подтвердил мужчина и принялся наседать дальше. — Граница не пересекалась чужаками десятилетиями, не говоря уже о контактах с ними. Почему это происходит сейчас? Какова цель вашего визита? В какую интрижку Арес пытается втянуть острова?
— Боюсь, я не способен утолить ваш интерес. В Афемеон прилетел ворон с письмом, в котором Титан просил о помощи, не расщедрившись на подробности о случившейся трагедии. Анакс вовсе запретил откликаться на послание, опасаясь ловушки, однако в итоге поддался уговорам.
— Если мудрейший из ныне живущих вступает в бесконечную войну спустя тысячелетия мира, то мы на пороге заката человечества. Верным решением было бы убить вас прямо сейчас, чтобы встречи вовсе не состоялось, но это бесчестный и глупый поступок, ставящий под сомнение приказы Прометея. Оттого настоятельно рекомендую в последние часы дороги подумать о роли, которую вы сыграете в будущем Гаиа, и, образумившись, принять верное решение уплыть обратно на родину.
Узкий горизонтальный проем в каменной породе скрывался в густой засохшей траве. Миновав лаз, размеры которого не позволяли разогнуться, а в особенно тесных местах вынуждали протискиваться между камней, команда спустилась в темную пещеру, куда прежде не ступала нога человека. Зажженные факелы разбудили дремавшие уже многие века тени, что при виде гостей в ужасе забегали по песку и стесанным то ли водой, то ли ветрами стенам. Они забились в углы, дрожа и трепеща от страха — отряд страшился неизвестности не меньше, не смея разговаривать и с трудом унимая лезущие в голову мысли о затаившихся во мраке могучих монстрах.
Преодолев всего три десятка ярдов, люди уткнулись носами в противоположную стену — пещера оказалась далеко не такой просторной, какой представлялась изначально. Пригнувшись, Аминтас заметил непримечательный проход — еще уже предыдущего.
— Сначала осмотримся здесь, — распорядился он. — Любая находка, даже самая незначительная на первый взгляд мелочь может подсказать нам, чего ожидать дальше. От всех требуется предельная внимательность!
Пока подчиненные разошлись на поиски неизвестно чего, Амин опустился на колени, желая рассмотреть щель при свете. С другого конца дул едва ощутимый ветер, а с потолка капала вода. Пробираться вглубь придется ползком, сняв с пояса ножны и бурдюк, иначе велика вероятность застрять — возвращаться, крутя задом, будет весьма затруднительно.
Убедиться в проходимости пути отправили самого худого и юркого члена Смотрящих: Калипсо шустро справилась с задачей и дала добро следовать за ней. Как раз к этому моменту явился Хейдс, сообщивший, что в пещере нет ничего, кроме камней.
Они ползли вереницей, держа в одной руке по факелу, а в другой по мечу. Песок под ними был мокрый: он налипал на одежду и руки, засыпался в ботинки и за пояс, провалился под весом людей и раздражал кожу. Через несколько минут команда услышала журчание воды и почувствовала усилившийся поток воздуха, бьющий прямо в лицо —
