Будем молиться, чтобы прокатило, и на Таши никто ничего не подумал. Если что — спал он этой ночью у себя дома. Все взял?
Да вроде как…
Чтобы обойти особняк, повинуясь указаниями Фирта и вскрыть еще одну тайную комнату, потребовалось еще минут двадцать. Таши не терял времени даром, бросив себе в сумку большую часть найденных в доме денег, кое‑что из драгоценностей… а почему — нет?!
Это не мародерство, это — военная добыча. И если на то пошло, некроманты святым духом не питаются, у них другая диета. Прихваченного здесь, Таши на пару лет роскошной жизни хватит. Если роскошествовать и раритеты заказывать. Или лет на пятнадцать скромной. Вот и пусть…
Почему он должен отказываться? Не у нищих на паперти последний грош забирает!
Вторая тайная комнатка оказалась скорее хранилищем денег, долговых расписок и компромата. Таши фыркнул, перегружая это добро в котомку на спину гончей. Этому применение найдется. Выкинет, Хоши отдаст, отскребет пергаменты да снова использует… опять же, ни к чему Храму такие радости жизни. Они и так имущество Фирана себе оттяпают, когда поймут, чем покойничек баловался.
Пусть поделятся со скромным некромантом, который сделал за них всю работу. Они ведь цену за нее не обговаривали, значит — его воля! Сколько сам себе возьмет, столько и будет.
На восстановление справедливости к некроманту ушло примерно двадцать минут. А потом Фирт повел хозяина в подвал.
Вещи его отца хранились именно там. Хотя сколько и было тех вещей. Отец ненавидел обрастать имуществом, поэтому путешествовал всегда налегке. Сменное платье всегда можно заказать, оседать на одном месте его отец не любил, будучи по натуре бродягой, книг за собой не возил, а ингредиенты для опытов предпочитал доставать на месте.
Это Таши вот… отцу всегда казались глупыми попытки некроманта жить, как обычный человек. А Таши не понимал, зачем жить перекати–полем, такой вот конфликт отцов и детей.
Отец всегда был готов сорваться с места и пойти навстречу ветру, поэтому из всех вещей была небольшая сумка, несколько амулетов, парочка шамельти… сейчас они свисали с руки некроманта печальными кожаными ремешками…
Таши погладил головки змеек, обвязал вокруг запястья, как два кожаных шнурка.
Их он оставит себе.
Что же такого нашел здесь отец? Только книгу и Фирана?
Таши достал тонкий блокнот, фактически сшитые вместе несколько листов пергамента. Отец любил делать заметки именно на таких, чтобы все было в одном месте. Ладно. Не место и не время это читать, так, проверить, все ли здесь. Но вроде бы все. Фиран не стал грабить убитого им некроманта. Побоялся ли проклятия, решил отложить это до момента, когда найдет другого некроманта — разве это так важно?
Нет уже Фирана. Почти нет. И семейства его скоро не будет.
Кровожадно?
Вот уж простите, жажды крови у Таши ни разу не было. Никакой. К чему бы? Все просто. Вы убили моего отца, я отплатил. И ни дрожи рук, ни слизывания крови с ножа, ни каких‑то торжествующих выкриков… к чему?
Просто убивая, будь готов, что за чужую кровь тебе придется заплатить своей.
Таши забросил сумку за плечо и вышел из дома Фиранов, его волей превращенного в склеп. А теперь что делать?
Хотя вопрос глупый. Ему из города отлучаться пока нельзя, поэтому…
— Шейсс!
Верная гончая оказалась рядом, подставила морду. Таши погладил милого песика, нацепил ему на шею котомку с вещами отца и подумав, засунул туда Книгу.
— В схрон.
Повторной команды гончим не потребовалось. Три черные тени сорвались с места, как кошмарный сон хоши промелькнули на улице — и скрылись с глаз долой. А некромант отправился в леанти.
После сегодняшнего надо бы отдохнуть…
А сколько еще предстоит завтра!
* * *
Тархоши Ларвейн, для своих — Ларвис, переживал не лучший момент в своей жизни.
Все было тихо и спокойно в Тиварасе, вот — все!
А потом это самое все посыпалось на его несчастную голову оплеухами и нахлобучками.
Сначала Шаруль оказался чернокнижником. Ну, это как раз неудивительно, низкородное быдло не могло своим умом и горбом достичь серьезных высот. Только черной магией. И странно, что никому другому и раньше это в голову не пришло! Давно бы занялись!
Но Шаруля прикрывал Фиран.
А вот градоправитель… это фигура посерьезнее.
Ладно, Шаруля они подвергли Очищению и выгнали из города вместе с сыном. Да и семью его выгнали, дав им время до заката и разрешив взять с собой то, что смогут унести в руках. Конечно, Храм избыточно добр, но… ладно уж. Пускай живут, только не в Тиварасе. Но Фиран этого равху принял, поддерживал… и наверняка оказался запачкан скверной. Только вот выяснить это не представлялось возможным.
Ларвейн не обманывал себя — он не маг, разве что талантливый администратор. А магов в Тиварасе было раз, два — и обчелся и те по погоде специализировались.
Чтобы почувствовать дыхание некромантии, нужен был или талантливый маг храма — или специальные процедуры, подвергнуть которым градоправителя возможным не предоставлялось. Поэтому Ларвейн допросил Шаруля перед очищением.
Полученные сведения повергли его… ладно, не привели они его в шок, ни разу. Чего‑то такого он от Фирана и ждал, но ждать и доказать суть разные вещи.
Ты ему показания Шаруля, а он тебе — ничего не знаю, оговорили, не виноват. И ведь может прокатить, потому как сам Ларвейн ничего темного в Фиране не видел. Разве что ворует не по чину, ну так это не новость и не редкость.
Допрашивать с пристрастием — нельзя, все‑таки, траши, не низкородный из Равхи. А что можно?
А можно потихоньку написать в главный храм и понаблюдать за Фираном. Ну и денег с него стребовать на богоугодное дело, намекнуть опять же, на реакцию посмотреть… мало ли, вдруг выдаст себя? Думая о Боге, не след и о своей выгоде забывать.
Реакция не порадовала, Ларвейн мог точно сказать, что в чем‑то Фиран замешан, но вот в чем? И зачем ему это надо?
Живет, денег полон дом, в храм ходит регулярно… кстати — тоже. Вот как можно заниматься черной магией и ходить в храм? Фирана бы святой водой обожгло… не бывает ведь так, чтобы в один момент чернокнижник, а в другой — святой? Нет, не бывает…
О существовании Черной Книги Ларвейн не догадывался. А узнал бы — не поверил. Такие вещи, как и болезнь, как и смерть, всегда случаются с кем‑то другим и в других местах. Но не с ним и не дома…
Но последние дни стали… очень насыщенными. Доклад он в столицу отправил. А спустя пару дней получил письмо от Фирана.
