Галина Гончарова
Некромант. Работа словно праздник
— Что такое Шаруль?
Хоши усмехнулся, глядя на некроманта.
— Вы с ним собираетесь пересекаться?
— Нет. Это он собирается пересечься со мной.
— Та — ак…
— В твоих интересах мне все рассказать. Судя по имени, а не кличке — он пришлый?
Хоши кивнул.
Да, у местного городского дна было принято давать вожакам, да и вообще всем, кто в стае — клички. А вот равха к ним относились весьма неодобрительно. Так что Шаруль…
— Шаруль. Джариол Чиванахри.
Джариол, сын Чиванахра из рода Шаруль, — перевел для себя Таши.
— А какие-то приставки?
— Нету.
Из низкородных.
— Давно он здесь объявился?
— года четыре — пять тому как. И очень сдружился с Фираном — старшим. Кстати, старший очень ищет сына.
— Посмотрим. Если другого выхода не будет — я ему помогу. Грешно разлучать семью, — меланхолично протянул Таши.
Хоши усмехнулся. Грешно разлучать семью? Ну да. Красиво звучит. А если учесть, что Шуруш Фиран мертв… туда и его родным дорога! К Раш!
— А почему они сдружились?
— Не знаю. Кстати — странно. Градоправитель наш — сноб редкостный. А Шаруль…
— Действительно. Знать и быдло…
Не то, чтобы Таши этому сильно удивлялся, бывают случаи и поинтереснее. Но не просто же так?
Знатный трайш не остановит на улице мусорщика и не сделает его личным камердинером. Если на то не будет своей причины.
А вот какой?
— Что же их свело?
— Вот об этом никто не знает. Но вскоре Шаруль резко пошел в гору, у него откуда-то взялись деньги, он перевез сюда свою семью — и развернулся. И начал лезть в наши дела. Подминать под себя торговцев, пакостить…
— А ответку ему….
— Градоправитель его прикрывает.
Таши сдвинул брови.
Нет, пока еще не след. Но может быть… или не может?
Мужчина не знал правды, но чувствовал, что этим делом надо серьезно заняться. Посмотреть, пощупать, подумать…
— Значит, Фиран. А еще кто его прикрывает?
— Он сына недавно женил на дочери казначея.
— Казначея?
— Кстати — лойри.
— И все же тот решился породниться со шпаной из Равхи? Как интересно! Нет, определенно, за этим что-то стоит.
Таши тряхнул капюшоном.
— Хоши, не в службу, а в дружбу. Узнай все, что можешь про эту компанию. Слуги, слухи, сплетни, дела…
Хоши фыркнул.
— Ты думаешь, я не узнавал?
— Тогда я слушаю.
Спустя два часа некромант шел по улице, пытаясь уместить все в голове. Но одна мысль так и билась. Он до сих пор не знал, с чего началась дружба между мелкой помоечной тварюшкой — Шарулем, которую в Равхе гоняли пинками — и высокородным Фираном.
Неужели — это оно?
Может быть. А может и не быть. Хоши тоже узнает. А сам Таши… ему позарез надо познакомиться с градоправителем. Интересно, ему книги не нужны?
Или призраком обойдемся?
Или умкову на его дом наслать? Паукообразных почему-то творить легче всего….
Определенно, Фиранами надо заняться.
* * *
— Дом, милый дом.
Молодой человек, который произнес эти слова, был великолепен. Дом тоже. Но если приглядеться…
Дом был построен для большой семьи, роскошно обставлен, но было видно, что в последние несколько лет здесь никто не жил. Ничьи заботливые руки не касались его, запах запустения и грусти веял в комнатах.
Молодой человек был высок, мускулист, с великолепной фигурой, светлыми волосами и огромными голубыми глазами. Присутствовали и высокий лоб, и прямой нос, и густые длинные ресницы, и твердый подбородок.
Любая девушка пришла бы от него в нежный восторг.
Но если вглядеться в эти прекрасные глаза, становилось видно, что мужчина избалован и пресыщен всем, что может дать этот мир. Эгоизм прятался глубоко под поверхностью небесной лазури очей мужчины. Но он там был.
И эгоизм, и жестокость, и равнодушие… был. Из песни слова не выкинешь.
За спиной мужчины что-то шевельнулось — и он резко развернулся.
— Карт?
— Да, господин.
— Пошевеливайтесь, ленивые твари! Через десять дней я хочу устроить прием по случаю своего возвращения в Тиварас — и все должно быть великолепно. А вы до сих пор не можете привести дом в порядок.
Карт промолчал. Раб не посмел сказать, что они приехали всего два дня назад. Что рабов в доме пять человек, а надо бы вчетверо больше. Что капризы молодого господина занимают большую часть времени и сил. Что…
Он мог бы сказать многое.
Не осмелился.
Лиассио Тамори, лойрио, очень негативно относился к любой критике. И любое неосторожное слово могло привести к порке. А Карту вовсе не хотелось оказаться на конюшне. Или где похуже.
Фантазия у молодого человека была богатая.
Итак, лойрио Лиассио Тамори.
Восхитительно красив, не женат, не слишком богат, но зато умен, подл и хитер.
Женщины обращали внимание на три первых пункта. На третий — намного реже. Мужчины — на три последних. Хотя про подлость понимали далеко не сразу. Судьба решила подшутить, завернув мерзкое содержимое в красивый фантик. И красота Лиассио часто обманывала людей.
Женщины ахали, восхищались, прыгали к нему в постель, делали все, что он прикажет — и Лиассио пользовался этим от души.
Во всех смыслах.
Женщины привели его к королевскому двору, женщины помогали ему в его делах, женщины… из-за женщины он и уехал из столицы.
Как всегда при этом воспоминании, руки красавчика сжались в кулаки.
Стерва!
Он бы и внимания не обратил на эту сучку. Переспал — и забыл. Но девушка влюбилась всерьез. И принялась следовать за ним по пятам.
Сначала он не обращал внимания, потом принялся использовать ее для мелких поручений. А потом решил осчастливить ее еще раз. Не одну. Это ведь здорово — когда с двумя женщинами! Новые ощущения, впечатления… и вообще! Такой мужчина снизошел до этой серой крыски! Да она благодарна быть должна!
Увы…
Девица не оценила его подарка.
Влепила Лиассио пощечину (попыталась) и была за шкирку выкинута из его дома. Но на прощание пообещала отомстить. Тут бы и шею свернуть паршивке — все равно никто искать не стал бы! Но…
Пожалел, наверное. А зря.
Девушка оказалась талантлива. Как можно уничтожить человека?
Физически?
О, нет. Это ей не подходило. Ей хотелось, чтобы Лиассио испытал такое же унижение, как и она. А бешенство рождает вдохновение.
Пьесы для столичного театра она писала и раньше. И их брали. И ставили. Просто никто не знал, что высокородная лойри балуется таким низким делом. И Лиассио не знал.
