Девушка получила в ответ лишь тишину и обернулась. Парня нигде не было: он как будто растворился в темноте. Сердце девушки забилось сильнее, и ладони вспотели от страха.
-Пьер! - позвала она, и испуганный голос разнесся по замку. - Пьер, не шути так! Это не смешно! Или ты хочешь, чтобы я умерла?
Мариса двинулась по длинному коридору в надежде увидеть парня, который засмотрелся на что-нибудь и не услышал ее зова. Она не верила, что Пьер бросил ее одну. Под свитером прошелся холодок, и Мариса зябко поежилась. Девушка постоянно оглядывалась назад, потому что ей казалось, что кто-то дышит в затылок. В душу все сильнее и сильнее забиралась паника, подготавливая себе место, чтобы устроить потом жуткое веселье, когда нервы жертвы дойдут до предела. Мариса была не из робкого десятка, но даже самый смелый человек, оставшийся ночью в заброшенном замке наедине со страхами, сойдет с ума.
Вдруг сбоку раздался тихий шелест, который привлек внимание девушки, и она повернула голову на звук. Несколько секунд она ничего не видела, но затем увиденное заставило сердце пропустить несколько ударов. Волосы на голове поднялись от ужаса, и Мариса приложила руку к губам, с которых сорвался только слабый хрип, потому что горло разом пересохло и отказалось издавать звуки.
На стене в полный рост висело зеркало в старинной раме с затейливым узором. Марису привело в состояние безумия то, что отражалось в нем. На девушку пристально, проникая в душу, смотрели большие зеленые глаза мертвенно бледной незнакомки. В лице призрака не было ни кровинки: создавалось впечатление, что оно отлито из воска. Длинные черные волосы спадали по плечам большими волнами. Девушка, одетая в длинное подвенечное платье грязное и разорванное, протянула руку к Марисе.
Внутри Марисы раздался крик полный боли, от которого заложило уши. Рука девушки непроизвольно метнулась к зеркалу, но в области груди что-то треснуло, и адская боль разлилась по телу, заставив Марису согнуться пополам. Девушка упала на колени, перед глазами все поплыло, и только неимоверными усилиями она удержала сознание, начинающее покидать тело. Мариса не знала сколько времени прошло, но боль понемногу начала отпускать, и она перевела дыхание. Девушка подняла голову, но кругом никого не оказалось. Видение исчезло. Мариса поднялась на ноги и приложила ладонь к груди, в которой ощущалось покалывание.
-Пьер! - позвала девушка слабым голосом. Никто не откликнулся.
Мариса медленно двинулась назад по направлению к выходу.
-Нужно как можно быстрее выбираться отсюда. - прошептала она пересохшими губами. - Не знаю, что это было, но я схожу с ума.
-Я здесь! Ты куда? - сзади раздался ироничный голос, и послышался противный смешок.
Мариса резко обернулась и замерла, как будто под ногами разверзлась пропасть. По телу прошелся импульс, и девушка вздрогнула. Перед ней стоял Пьер и улыбался, обнажая пару длинных ровных клыков над нижней губой. Его лицо, некогда с румянцем на щеках, стало белым с оттенком синевы. Под глазами обозначались большие черные круги.
-Ты уходишь? А как же я? - он снова засмеялся.
Колени Марисы задрожали, и ни раздумывая ни секунды, она развернулась и кинулась бежать, но не пробежала и нескольких метров, как опять замерла на месте. Впереди нее оказался Пьер. Он протянул руки к девушке и позвал ее по имени:
-Мариса, стой!
Мариса ничего больше не видела и не понимала. Ужас застлал ей глаза. Она обернулась назад, но и там увидела Пьера. Освещаемые лунным светом клыки зловеще блестели. Голос внезапно вернулся к ней, и замок огласил жуткий крик, заставивший летучих мышей слететь со стен. Пережитых кошмаров хватило с лихвой, сердце готово было вырваться наружу, и Мариса потеряла сознание. Она погрузилась в спасительное беспамятство, спрятавшись во мраке.
Глава 9
Предместье Парижа, 1766 год
Снег, сверкающий кристальной белизной, переливался под ярким солнцем. Зима выдалась мягкая, только бесконечно длинными ночами усиливался мороз. Все дороги, тропинки, протоптанные людьми, скрылись под толстым слоем льда. Ветви деревьев нарядились в снежный мех, и когда дул легкий ветерок, хлопья, словно цветы весной, слетали с них в ритме вальса. Зима, как заботливая мать, нежно закутала землю в высокие сугробы и уложила спать до первых лучей весеннего солнца. Зима также позаботилась и о водоемах, крепко стянув их льдом, который похрустывал под копытами лошадей и под колесами телег.
Брюнетка, похожая на изящную статуэтку, вырезанную из слоновой кости, не отводила взгляд от своего отражения. Она разглядывала прекрасные черты лица, которые отдавали ненастоящей, а кукольной красотой. Откинутые назад волосы открывали высокий лоб и тонкие брови, под которыми изумрудами сверкали зеленые глаза, немного раскосые, что придавало лицу девушки пикантность, обрамленные длинными ресницами. Несколько высокие скулы светились румянцем, который заметно выделялся на бледной коже. Украшением девушки служил аккуратный носик, всегда гордо задранный вверх и алые губы, причем верхняя тонкая губа находилась в контрасте с нижней, более пухлой. Личико завершал узкий подбородок, делающий лицо хозяйки еще более похожим на кукольное.
Девушка сидела перед зеркальным столиком, а ее служанка осторожно расчесывала локоны цвета кофе, спадающие ниже поясницы огромными волнами. Один неловкий жест служанки, и обладательница роскошной шевелюры вскрикнула. Девушка вскочила со стула, и нежная ручка метнулась к лицу служанки. Послышался звон пощечины.
-Что ты делаешь, дрянь! Мне же больно! - огонь злобы в пару мгновений исказил все прекрасные черты.
-Простите меня, моя госпожа! - служанка прижала ладонь к лицу и всхлипнула, склонившись в поклоне перед хозяйкой.
-Убирайся, Жаннетта! - девушка показала рукой на дверь и топнула ногой. - И позови Генриетту. Может быть она окажется более ловкой, чем ты. - гнев прошел так же быстро как и нахлынул.
Испуганная Жаннетта положила гребень на столик, и бесконечно кланяясь, попятилась к двери, но хозяйка уже не обращала внимание на ее старания. Девушка подошла к окну. Ее задумчивый взгляд скользил по заснеженным просторам. Ей хотелось оказаться там и со всей быстротой пуститься бегом.
Двадцатисемилетнюю графиню Мари де Волант отличал крутой нрав и жестокость, поэтому слуги давно привыкли к ее злобным выходкам. Отец Мари - граф де Волант - погиб пять лет назад, оставив дочь одну. Мужчина не удержался в седле и свалился с лошади прямо на камень. Он сломал шею. Хоронили графа зимой в закрытом гробу, потому что его лицо было обезображено. Мари не плакала. Ее слезы сдерживала тайна, которую она знала про отца.
