— Милито… Мобили… Короче, собрать все имеющиеся войска! Собрать конницу у главных ворот!
Я прошёлся мимо лучников, вновь спускаясь с лестницы.
— На стену!
— Но… — вновь вспомнил о своём долге советник, которого уже никто не слушал, стремясь выполнить мои предсказания. — Но…
— Да не бурчи ты уже! Сам не в восторге…
Обогнув застывшего посреди улицы коня, я взлетел на крепостную стену и устремил взгляд вдаль, пытаясь различить опасность, о которой говорил гонец. Пока горизонт был чист. Пока.
Вновь вернувшись ко дворцу, я взбежал по лестнице, по которой только что прошёлся советник. Оглядевшись по сторонам, я стал подниматься по ступеням, устеленным красной ковровой дорожкой, которая продолжала свой путь и по коридору, освещаемому факелами. Пройдя мимо высоких дубовых дверей, я свернул направо.
Дверь в спальню короля была открыта. Она всегда открыта — не в привычке у Скара закрывать за собой двери.
Первое, что я увидел, войдя в комнату — женщину, ничком лежащую на кровати моего брата.
Сердце защемило от боли. Мама…
Я подбежал к кровати. Женщина подняла на меня глаза, которые были опухшими от слёз, но не могли больше выжать из себя ни слезинки. Бледное лицо, казалось, посерело. Губы были разодраны клыками, в тот момент, когда она пыталась сдержать рыдание.
Королева вампиров, жизнь которой была незаметна. Как тень она ходила за своими сыновьями. Женщина, которая не участвовала в спорах о том, что случилось со мной, со Скаром. Она не отговаривала короля, бросившегося в погоню за мной, но и не верила в то, что я в чём-то виноват.
Я обнял её, поглаживая по голове, упавшей мне на грудь. Ей никогда и ничего не надо было говорить. Она всё знала.
Что-то заскреблось в оставшуюся открытой дверь. Оглянувшись, я увидел…
Ну, всё… Ты меня достал…
— Госпожа, — советник любезно поклонился королеве. — Я хочу…
Женщина порывисто поднялась на ноги, вырастая перед советником.
— Ты хочешь? — хрипло спросила она. — А не слишком ли сильно это звучит? Ты не имеешь прав на собственные желании. Ты — слуга. И ты будешь повиноваться тому, кто имеет право тобой повелевать.
Она медленно повернулась в мою сторону.
— Но, госпожа… Это же он…
— Пока я остаюсь королевой, — блеснула глазами она, — я вправе решать и отвечать за свои поступки. Скар не хотел посадить его за решётку. Он просто напросто хотел его вернуть.
Никогда в жизни я не видел свою мать отдающей приказы.
Поклонившись ещё раз, советник вышел.
Королева, подойдя ближе, поцеловала меня в лоб и подтолкнула к двери, сама вновь возвращаясь на кровать старшего сына.
Я вышел из комнаты и притворил за собой дверь.
Советник ждал меня тут же. Я проследовал за ним, и мы вновь спустились по лестнице, держа путь в тронный зал.
Гулкое эхо поднялось к потолку, когда мы прошли по мраморному полу. Казалось, целая вечность прошла, когда мы достигли, наконец, трёх тронов, на которых лежали короны трёх правителей Валеала.
На центральном троне лежала золотая корона с одним лишь украшением — рубином. Слева золотая корона с россыпью рубинов королевы. Справа тонкий обруч с красным камнем во лбу.
— Ты должен стать королём, — проговорил советник, протягивая руку к короне короля.
— Нет, — я придержал его за руку.
Я вглядывался в ту корону, которая принадлежала Скару, наблюдая, как переливаются блики свечей.
— Никто и никогда не наденет на голову корону короля, — прошептал я, и мой шёпот разнёсся по всему залу. — Никто и никогда не сможет сделать для этой короны большего.
Советник с изумлением смотрел на меня, застывшего перед троном, глядя на корону короля, как на святыню.
— Король сможет провести вампиров через весь мир, переступая через трупы противников, — я отступил на шаг. — А принц сможет защитить их.
Я аккуратно взял золотой обруч и водрузил его себе на голову. Стянув грязный просыревший плащ, и накинув на плечи кроваво красный принц вампиров, я обернулся к ожидавшему меня вампиру.
— Валеал не может быть без короля, — сказал я ему, — но и с королём он быть не может.
Тьма сгущалась над Валеалом. Через чёрные, предгрозовые тучи едва-едва мог пробиваться свет полной луны. Бледный диск повис над городом вампиров. В темноте неразличимы были здания, только огоньки факелов, которые держали в руках лучники, могли осветить истинное положение дел. Все возможные войска, имеющееся в городе, были собраны под стенами. На стенах статуями застыли лучники.
Я поднялся по лестнице на крепостную стену. Неподалёку от леса, который совсем недавно чуть меня не погубил, сгрудился световой комок. Многочисленная армия остановилась в недосягаемости от стрел лучников, готовая в любую секунду двинуться вперёд.
Облокотившись на каменный выступ, я внимательно всматривался в лагерь противника. Подул ветер, встрепавший мне волосы и накрывший плащом с головой.
— Да блин, — пытаясь выпутаться, я опрокинул походный котелок, который кто-то здесь оставил, и звучное эхо прокатилось по вооружённым улицам от тонкого вскрика какого-то несчастного, на которого налетела посудина. Надеюсь, она была пустая.
В свете факелов я увидел, как в небо взвился парламентёрский штандарт. Вперёд двинулись трое всадников.
— Штандарт!
Воины, готовые ко всему, приготовили мою свиту.
Ворота заскрипели. Вскочив на коня, я вонзил шпоры в его бока.
Лучники, натянувшие тетиву своих луков, стоя на стене, могли видеть, как, рассекая широкое поле между лесом и воротами, две тройки двинулись навстречу друг другу.
Чем больше мы сближались, тем больше росло моё изумление. Я знал противника. Более того — мой противник — это мой союзник. Замедлив шаг коня, я медленно ехал навстречу эльфийскому властелину.
Камиль, имя которого было всегда не в тему, у которого были рыжие волосы, голубые глаза и неуместная металлическая серьга в ухе… Сейчас он неожиданно вписался в общую картину, приобретя невиданную ранее королевскую стать. Сравнивая его с тем же властелином, которого я видел на совете в Роэлии, вынуждая подписать выгодное для нас обоих соглашение, я понимал, что передо мной две абсолютно разные личности. Властелин преобразился из хлюпика в, действительно, властелина и изменился. До неузнаваемости.
— Приветствую! — изменился даже голос. Неужели он водил нас за нос столько лет?! Очень тактично, ничего не скажешь, — притвориться посмешищем для обеспечения собственного дальнейшего будущего.
Властелин обозначил поклон кивком. Я не потрудился сделать даже этого.
