Долгими зимними вечерами эта тема служила пищей для бесконечных разговоров. Все старались представить себе, как Избранный побеждает своих врагов и как его тело горит в огне. Но верно, теперь те чары ослабли и зло снова восторжествовало.
Вокруг звучали предсмертные крики, команды, ржание лошадей, рев волов; только нападавшие не издавали ни звука. Тиам по-прежнему стоял посреди этой сутолоки. Последнее, что ему оставалось, это блефовать. Он выпрямился, расправил плечи и начал производить движения руками, что должно было создать впечатление магических заклинаний.
Я сомневался, что Тиаму удастся что-либо сделать, хотя бы добежать до леса. Черных всадников было не так-то легко обмануть, не то что публику на ярмарке. Их не удавалось сдержать ни силой, ни оружием; как же было Тиаму остановить их своим шарлатанством?
Тиам воздел руки к небу, как будто был готов собрать всю магическую силу и швырнуть ее на врагов. И тут между мастером и одним из черных всадников неожиданно возникла стена голубого огня.
Учитель с изумлением посмотрел на свои руки. Он не ожидал такого эффекта. Я, знавший наперечет все трюки мастера, тоже остолбенел. Такого я никогда не видел.
Он повторил жест и вновь возникла огненная стена, заставившая отпрянуть всадников. Невероятно, но существа из сказаний и легенд боялись Тиама.
Мастер владел магией! Но он же говорил, что ее не существует…
— Волшебство исходит не от твоего учителя! — услышал я голос за спиной и почувствовал, что мне на плечо легла чья-то рука.
Я вздрогнул, резко оглянулся и машинально схватился за нож. Мужская рука схватила меня за запястье, и нож выпал у меня из руки. Я вывернулся и попытался нанести удар, но получил пощечину.
— Сейчас не время для игр. Нужно уходить отсюда, Бевин, — и в тот же момент я узнал его: это был Керлон из Манскебира, конюх.
Я выскочил из повозки, проскользнул под ней и помчался к лесу. Я не хотел быть рядом с этим сумасшедшим, не хотел быть среди черных всадников. Лес казался мне единственным безопасным прибежищем. Там я мог спрятаться в кустарнике, в худшем случае заползти в черничник. На это я и делал ставку. Там, где другие не пройдут, мальчик сможет проскользнуть.
Я пересек дорогу и побежал что было сил. Казалось, что все происходит во сне. Но это не было сном. Черные всадники убивали всех, кто оказывал малейшее сопротивление или пытался бежать. Животные, которых все происходящее повергло в панику, бросились врассыпную, волоча за собой повозки. Тиам едва не попал под копыта обезумевшей лошади. В тот же момент около него появился черный всадник. Прежде чем Тиам успел что-либо сообразить, его со всех сторон, как клетка, окружила огненная стена; всадники были вынуждены опять отступить.
Потом я потерял Тиама из вида. Я продирался сквозь кусты; ветки хлестали меня по рукам, но я бежал вперед, ничего не замечая вокруг.
Слева я заметил серую тень и почувствовал почти непреодолимое желание остановиться, сдавшись на милость судьбы.
Но к счастью, ноги без устали несли меня дальше.
— Беги сюда, малыш! — услышал я хорошо знакомый голос. Этот голос рассказывал мне чудесные истории. Это был Серый. Я любил его почти так же, как родителей. В тот момент я не задумывался, как он попал в этот ад. Хотелось скорее оказаться рядом с ним, под его защитой. Справа от меня была живая изгородь из колючих кустов, шагов восемь в высоту и тридцать в длину. Она была абсолютно непроходимой.
Позади себя я слышал шаги и отчаянно пытался найти хоть какую-нибудь лазейку в изгороди.
Есть!
Вот маленький туннель, который проведет меня сквозь эту колючую стену. Я бросился вперед. Колючки впивались в меня, но я продирался вперед.
Я услышал, как преследователь остановился, но затем почувствовал, как первый удар меча рассек переплетающиеся ветки. Однако сделать это было непросто. На землю посыпались сухие прошлогодние ветки, а приросты этого года прогнулись, но выдержали удар. Их можно было перерубить только с нескольких попыток. На это я и надеялся.
Проход сквозь живую изгородь пролегал не прямо, а все время вилял среди кустов; глубокие царапины от колючек сильно кровоточили. Неведомый преследователь каждым новым ударом меча упорно прокладывал себе путь, но мне удавалось двигаться быстрее (я поклялся принести за это жертву богам).
— Давай, малыш! — манил меня голос Серого. Я удвоил усилия. Одежда была разорвана в клочья, но, думаю, даже мой ворчливый отец не стал бы меня ругать за это. Что стоила одежда по сравнению с жизнью!
Я не знал, сколько времени провел в борьбе с колючками и переплетающимися ветками. Наконец стал виден конец туннеля. Но звук шагов все приближался. Обессиленный, в полном отчаянии я оглянулся.
Это не был один из черных всадников. Это был Серый, герой из моего раннего детства.
— Иди ко мне, мой мальчик! Кажется, в этом обличье ты мне доверяешь, — сказал он своим мягким, ласковым голосом. Не дослушав его и забыв гордость, которая на пороге взросления уже не позволяла делать такие вещи, я бросился ему на шею и разревелся. В другое время мне стало бы стыдно за это, но сейчас было не до гордости и достоинства; в тот момент меня захлестнуло чувство огромного облегчения.
— Ну ладно, ладно, — сказал старик. — Здесь не место праздновать встречу.
Он взял меня за руку и мы не торопясь пошли дальше.
Позади нас раздавались удары меча черного всадника, но, хотя мы шли не очень быстро, они вскоре стихли вдали. Было ощущение, что на самом деле я двигаюсь вперед гораздо быстрее, чем кажется. Я попытался повнимательнее посмотреть вокруг, но увидел лишь расплывчатые картины.
— Не думай, просто закрой глаза, — сказал Серый.
— Что мы теперь будем делать? — спросил я и последовал его совету.
— Ты должен выполнить свой долг, — объявил он.
— Какой долг? — спросил я.
— Некоторые, Бевин, рождены для того, чтобы выполнить вещи, которые кроме них никто не может сделать. Неважно, удачливы ли они в жизни, их поступки меняют судьбы мира. К ним относишься ты.
— А для чего я рожден? — У меня кружилась голова. Я, двенадцатилетний мальчишка, сын крестьянина, связавшийся с шарлатаном и бродивший с ним по деревням, должен совершить что-то значительное?
— Не имеет значения, где ты родился. Дело в том, что в тебе заложено…
Старик замолчал и остановился. Я открыл глаза.
Мы стояли на дороге, в ста шагах от того, что осталось от каравана.
— Что это? Мы не можем выстоять против черных всадников! — вырвалось у меня. Я со страхом посмотрел на Серого. Но теперь это был конюх. Я рванулся от него.
