Черт побери, что с ним произошло? Я кивком головы пригласил Егора сесть на диван, стоявший возле стола. Он прошел молча, неуверенно, будто не понимал, где он находится и что происходит. Сохраняя молчание, он сел на кожаное сиденье и обхватил себя руками, словно ему холодно.
– Выпьешь? – прищурившись, спросил я у него.
Он кивнул. Я подошел к бару и, пока наливал Егору стакан водки, пытался понять: что же случилось в Австралии, если это так подействовало на обычно невозмутимого парня? Даже Старший, который прошел через ледяной ад Антарктиды, не производил настолько удручающего впечатления. Да, Степан взрослее и более устойчив к стрессам. Но Егора будто подменили. Этот лихорадочный блеск в бегающих глазах напоминал взгляд безумца…
Реджи стояла в стороне, возле стены, за спиной Егора, и я обратился к ней телепатически.
«Как думаешь, что с ним?»
«Буду неоригинальна. Посттравматический шок, по-моему. Чем-то другим я не могу объяснить такую перемену в поведении».
«Да, похоже на то».
Я протянул Егору стакан, а сам сел в кресло напротив и затянулся, наблюдая, как Егор пьет водку – жадно, долгими глотками, словно обычную воду. Мне не терпелось допросить парня, но я понимал, что следует вести себя с ним мягче, как советовала когда-то Реджина.
Он допил и поставил стакан на столик. Посмотрел на меня и вдруг хрипло выдохнул:
– Они все умерли.
Я промолчал, молчала и Реджи.
– Они все умерли, а я остался жив, – прошептал Егор. – Все пошло не так… все…
– Егор, успокойся, – сказал я.
Он посмотрел на меня безумными глазами и прошипел:
– Не говори мне, чтобы я успокоился. Тебя там не было! Ты не видел!
К черту дипломатию и мягкость.
– Закрой рот! – рявкнул я. – Ты представления не имеешь, что я видел и скольких друзей потерял в сражениях! Прекрати истерику и будь мужчиной!
Он вскочил, но я махнул рукой, и он рухнул обратно на диван, придавленный моей Силой. Он попробовал дергаться, но я держал крепко и без особых усилий. В конце концов, Егор всего лишь Пешка…
– Не заставляй меня применять заклятия, развязывающие язык, – хмуро сказал я. – Повторяю, приди в себя и спокойно объясни мне, что у вас там, черт возьми, произошло.
«Ты тоже успокойся, Толя».
Я посмотрел в осуждающие глаза Реджины и «ответил»:
«Шоковая терапия в этом случае поможет, уж поверь».
«Надеюсь, пытать ты его не будешь?»
«Еще не хватало».
«Я рада».
Егор понял, что сопротивляться бесполезно, и замер, обреченно глядя на меня исподлобья.
– Мне нечего рассказывать, – процедил он. – Они все погибли. Прорыв состоялся. Все.
Я усмехнулся.
– Егор, не надо вести себя, как на допросе. Кем ты себя возомнил? Героем, который стойко сносит побои дознавателей? Я твой Король, ты моя Пешка. Мы связаны узами более крепкими, чем простая дружба. У нас общая работа и общая цель. Ты явно не в себе, и я удерживаю тебя на месте только потому, что боюсь, как бы ты своим буйством не разбудил весь дом. Приди в себя. Ты в безопасности. Все, что случилось в Австралии, уже позади. Поэтому просто расскажи, что произошло. Спокойно и обстоятельно.
Говоря это, я внимательно его сканировал. Признаться, его агрессивное поведение меня несколько озадачило. Я даже на минуту испугался, что он переметнулся к Белым, но, похоже, подобное заключение ни на чем не основано. Сканирование не выявило никаких изменений в принадлежности. Да и зачем Белым моя Пешка, в самом деле? Они и свои могут создать, не особо напрягаясь. А шпиона я бы раскусил без труда…
Нет, Егор по-прежнему Черный, он вполне здоров, только истощен физически и морально. По-хорошему, ему бы поесть, отдохнуть, набраться сил, но я не мог терять ни минуты. Поэтому и собирался узнать все прямо сейчас, не откладывая дело в долгий ящик.
Мои слова, кажется, подействовали – Егор заметно расслабился, обмяк и, шумно выдохнув, сказал:
– Простите… Я правда не хотел… Просто все произошло не так, как должно было…
– Я знаю, – с нетерпением перебил его я. – Я уже понял, что Прорыв вы проиграли…
Он вздрогнул.
– «Проиграли»? – переспросил он. – Это не Игра, Анатолий!
– Это Игра, – жестко ответил я. – Но я прекрасно знаю, что это Игра со смертью, я знаю, что Фигуры гибнут во время Прорывов. Не забывай, с кем ты говоришь. Вы нашли Ключ?
Он отвернулся и долго не отвечал.
– Мы нашли Ключ, – наконец сказал он. – Закрыли Клетку. Все, как положено, все, как ты говорил. После схватки со Стражами Оксана была тяжело ранена, я вызвался оберегать ее…
Он прокашлялся и попросил воды. Я налил ему сока и терпеливо ждал, пока он промочит пересохшее горло.
– Когда начался Прорыв, вокруг стали появляться Белые. Их оказалось очень много, и все они были… я не знаю, как это описать. Плоть у них была желеобразная, сползающая с костей, склизкая… красновато-синюшная… От них распространялось страшное зловоние… Они все казались зараженными какой-то болезнью, которая пожирала их тела…
Ну конечно. Четвертый Король. Чума. Все объяснимо.
– Мне стало, – он запнулся, – страшно… Поэтому я начал стрелять. Мне кажется, я израсходовал весь боезапас всего за несколько минут. А потом… потом они прорвали купол…
– Как это случилось? – мрачно спросил я.
– Я не помню. – Он вновь выпил сока. – Я не помню ничего после того, как кончились патроны. Я очнулся уже в пустыне, за пределами Клетки…
Да, я никогда не считал себя знатоком человеческих душ, но отличить ложь от правды я умел. Особенно когда человек – плохой лжец.
Егор – никудышный врун, но он пытается меня обмануть. Я это видел и не собирался с подобным мириться. Если между Фигурами одного цвета не будет доверия, Игра потеряет всякий смысл.
Орать и требовать объяснений я не стал, потушил сигарету и, сложив руки на груди, спокойно сказал:
– Есть два варианта продолжения нашего разговора. Первый – ты и дальше врешь. В таком случае мне придется применить магию и силой вытрясти из тебя все, что ты пытаешься утаить. Второй – ты расскажешь мне все сам, и мы забудем о том, что только что произошло. Выбор за тобой, но, поверь, в твоих же интересах выбрать второй вариант.
Он замер, будто его ударили под дых. Он сидел, словно статуя, лихорадочно думал, и его глаза вновь забегали. Я не узнавал его. Передо мной сидел совершенно другой человек. Не этого Егора я выбрал, когда искал помощников, не этого Егора обучал. Не этого полубезумного, агрессивного обманщика посылал в Австралию. Что же там произошло?!
Внезапно он уронил голову на руки и зарыдал. Такого я не ожидал, поэтому даже несколько растерялся. Он плакал несколько минут, не стесняясь слез, он рыдал взахлеб, как будто выплескивал из себя всю боль и отчаяние, которые его грызли изнутри.
