— Твой мир, — сказала она и очень нежно в первый раз дотронулась до шрама от копья. — Ты необычный. Ты больше похож на него. На… кого-то, кто знает, что такое боги.
— Я ничего не знаю.
Его угрюмый вид заставил Лиди улыбнуться.
— Иди же. Он ждет тебя.
«Пусть подождет!» — вскричал бы Вадин, если бы в нем оставалась хоть капля здравого смысла. Вместо этого он оделся, поцеловал Лиди ещё раз, потом еще раз — для ровного счета — и легкими шагами стал спускаться по лестнице.
В зале было несколько человек, занятых своим завтраком, и один, который ничего не пил и не ел, а просто сидел в углу, не замеченный никем, кроме Вадина, на которого его присутствие подействовало как ожог.
— Ты что, был здесь всю ночь? — спросил Вадин.
— Нет. — Мирейн поднялся. Под плащом на нем была одежда для верховой езды: короткий кожаный килт и сапоги с длинными голенищами, вполне заменяющими краги. — Рами стоит на улице.
— Куда мы едем?
Мирейн не ответил. Он прошел впереди Вадина во двор, покрытый лужами. Там был неоседланный Бешеный и Рами под седлом, взнузданная, жующая траву. Когда Вадин подтянул подпругу и вскочил в седло, Мирейн был уже у ворот.
Они ехали в тишине, нарушаемой только стуком копыт и поскрипыванием седла, петляя по улицам в направлении восточных ворот. Врат Полей, которые вели в открытый Дол. Ворота были открыты, и часовой, узнав короля, вытянулся в струнку. Мирейн с улыбкой умерил его усердие и ударил Бешеного каблуками по бокам. Жеребец взбрыкнул, заржал и бросился в галоп.
Когда они наконец остановились, город и замок остались далеко позади. Впереди простирался Дол со своей зеленой, подрумяненной солнцем до золотистого оттенка травой, подступающей к подножию горной стены.
Бешеный всхрапнул и шарахнулся от камня; Рами презрительно повела ушами. Ей некогда было терять время на ерунду. Уязвленный, но усмиренный, жеребец перешел на небыстрый, мерный шаг. Наездник похлопал его по шее с насмешливой симпатией.
— Бедный король. Мы оба не видели неба без стен уже целую вечность.
— Ты не пленник и знаешь это, — сказал Вадин.
— Разве?
— Только если ты сам так думаешь. Эти старые стервятники из твоего совета заперли бы тебя в комнате со слугами, которые вытирали бы тебе нос, и без единого острого угла, чтобы ничто не угрожало твоей бесценной шкуре.
— И никакой черной работы, чтобы не замарать мои королевские руки.
Вадин попытался сохранить серьезный вид.
— Например, самому ухаживать за сенелем, да?
— Вот именно, — сказал Мирейн с раздражением в голосе. — Можно подумать, что я предложил превратить храм Аварьяна в публичный дом. Как, его величество король Янона в грязной конюшне прикасается к скребкам и сбруе своими священными перстами?
— Ужасно. — Вадин глубоко вздохнул, откинув голову и посмотрев в небо. Им овладел приступ смеха, не над Мирейном, а просто от радости, что он жив, здоров и скачет навстречу ветру.
Рами остановилась и опустила голову, чтобы пощипать траву. Бешеный почти сразу же присоединился к ней.
— Когда твоей красавице подойдет время, я бы хотел посмотреть на спаривание. А ты?
«С Бешеным?» — собирался спросить Вадин и даже просить об этом, если будет необходимо. Но голос его остался равнодушным, а взгляд — критическим.
— Он почти совершенен на вид, разве что чуть ниже, чем надо; но у нее хватит роста на двоих. И родословная с обеих сторон недурна. А ты не боишься, что он может передать свое бешенство?
— Он не бешеный. Он — король, требующий то, что ему причитается.
— Это одно и то же, — сказал Вадин.
— Ну что ж, тогда будем молить богов о жеребенке, которому перейдет благоразумие Рами. И немного огня. Это ты, конечно, позволишь.
Вадин встретил насмешку Мирейна долгим неподвижным взглядом, потом усмехнулся.
— Немного огня, мой господин, — уступил он. — А тебе тем временем надо бы привести в порядок королевство до зимы. Брови Мирейна поднялись.
— Потому, — объяснил Вадин, — что я не буду седлать жеребую кобылу, а она скорее умрет, чем допустит, чтобы кто-то другой нес меня на битву.
— Тогда, ради Рами, мы должны выступить скорее, — сказал Мирейн почти серьезно. — Сегодня утром я послал гонцов. Я созываю моих вассалов.
— Ты шутишь. — Взгляд Мирейна не дрогнул, и Вадин сделал быстрый вдох. Всех?
— Всех на расстоянии трехдневного пути.
— Твои стерв… Твои старейшины так просто этого не оставят.
— Без сомнения.
Где-то глубоко под королевской маской пряталась широкая и озорная улыбка. Увидев ее, Вадин фыркнул.
— Когда раздача оружия?
— Когда Ясная Луна станет полной.
Вадин издал восклицание, от которого Рами вскинула голову. Улыбка Мирейна вырвалась наружу и расцвела на его лице. Бешеный взбрыкнул, завертелся и затанцевал, встряхивая головой, как жеребенок. Рами наблюдала за ним с царственным пренебрежением, потом вся подобралась, описала возле него круг из безупречных караколей и курбетов и из последнего из них сорвалась в полет, быстрая, невесомая и такая красивая, какой может быть только кобыла-сенель. С ржанием, наполовину радостным, наполовину оскорбленным, Бешеный устремился вдогонку за ней.
Вернулись они поздно, промокшие под дождем, с желудками, полными доброго и сытного фермерского угощения. Хозяйка фермы была щедра и лопалась от гордости, что сам король избрал ее дом, чтобы укрыться от дождя.
Когда Мирейн покинул ферму, на сердце у него было даже легче, чем когда к ней подъезжал. Но по мере приближения к замку его настроение ухудшалось. Лицо стало неподвижным, утратило свой юношеский вид, в глазах появилась сдержанность. Вадин старался не встречаться с ним взглядом.
Дождь вынудил перенести всю торговлю с базарной площади под крышу и загнал менее выносливых придворных в зал. Там должны были быть вино, игра в кости и тайно проведенные женщины, а из-за ширм дамской половины доносился тихий звук арфы. Вместо этого слышался непрерывный приглушенный шум голосов. Люди сидели группами в разных уголках зала, как будто под навесами на базаре; музыка на дамской половине молчала, и женские голоса высоко возносились над рокотом мужских.
Под тяжелым сверкающим взглядом Мирейна все затихли. Глаза присутствующих опустились или устремились к двери, расположенной за троном. Король прошел мимо них быстрыми шагами, так что плащ развевался за его спиной. Никто не отважился встать у него на пути.
В небольшой комнате за залом стояли или сидели члены Совета Старейшин, образуя неровный круг. Вадин подумал, что они и в самом деле похожи на стервятников, облаченные в эти черные одеяния и окружившие свою добычу худощавую потрепанную фигуру, забрызганную грязью, с копной спутанных волос. Вадин с изумлением осознал, что, хотя фигура и была облачена в доспехи с пустыми ножнами на боку, формы се были женскими.
