— Голосов?
— Голосов земли, там, в Старом Месте. Не надо было позволять им руководить тобой.
Меня била дрожь, смесь страха и гнева.
— Прошу прощения, — произнесла я, — но мне казалось, что я слышу голоса Дивного народа.
Женщина покачала головой и приподняла одну бровь, будто не могла поверить в мое невежество.
— Нет, те гораздо старше. Примитивные. Мы победили их, но порой они все еще вылезают на свет. Они подтолкнут тебя к неверным шагам, Лиадан. Собственно, уже подтолкнули. Не стоило слушать их обольстительные речи.
Я нахмурилась:
— Я вполне способна решать, что мне делать без всяких там… обольстительных речей, как вы изволили выразиться. И я не жалею ни о чем из того, что сделала. И, кстати, что с пророчеством? Оно хоть когда-нибудь исполнится? Вы можете сбросить со счетов меня и сестру, но ведь существует и еще один ребенок — мой брат Шон. Достойный молодой человек, неспособный на неверные шаги. Почему бы просто не забыть обо мне и не дать мне спокойно жить своей жизнью?
— О нет, боюсь, теперь мы не можем этого сделать.
— Что значит «теперь»?
— Пророчества, знаешь ли, не исполняются сами по себе. Им нужно помогать. — Мужчина бросил на меня хитрый взгляд. — Мы надеялись на детей Сорчи, но вот что я должен сказать. Мы не ожидали твоего появления.
Я вспомнила, как мама рассказывала, что для всех я явилась сюрпризом. Нежданный близнец. И что именно это позволяет мне менять ход вещей.
— Я хочу кое о чем спросить, — сказала я.
Они выжидающе молчали.
— Зачем вы привели меня тогда к сестре и… и ее любовнику в лесу? Ее услали прочь, она полна горечи и несчастна. И Киаран тоже. Из-за этого вся семья переругалась, было столько горя… Зачем это понадобилось?
Воцарилась тишина. Они смотрели друг на друга.
— Пробудилось древнее зло, — наконец произнесла женщина, и в голосе ее звучала печаль. — Нам нужна вся наша сила, чтобы его остановить. То, что мы сделали, обернется к лучшему. Мечты твоей сестры все равно были несбыточны. И вообще вы, люди, с вашими мелкими бедками и обидками совершенно неважны. Важен только ребенок.
— Древнее зло? — спросила я, сжав зубы. Похоже, она не поняла, насколько меня разозлили ее слова, полные пренебрежения к страданиям таких как я.
— Оно вернулось, — серьезно произнесла женщина, не отрывая темно-синих глаз от моего лица. — Мы верили, что оно окончательно побеждено, но мы ошибались. Теперь мы близки к гибели. Нас теснят все больше, все сильнее. И без ребенка мы не сможем победить. Ты должна немедленно возвращаться домой, Лиадан. Игры кончились.
— Знаю, — ответила я, досадуя на близкие слезы. — Я же сказала, что еду домой.
Мужчина откашлялся.
— Тебя вожделеют двое: от одного ты уехала, к другому возвращаешься. Ни один из них тебе не подходит. В выборе спутника жизни ты продемонстрировала исключительно неудачный вкус. Но это нестрашно, тебе вообще не нужно выходить замуж. Забудь обоих. Возвращайся в лес и оставайся там.
Я ничего не понимала.
— Какое зло? Какая гибель? Мне бы здорово помогли хоть какие-то объяснения.
— Вы, люди, все равно не поймете, — пренебрежительно отмахнулся мужчина. — У вас слишком приземленные взгляды. Вам необходимо научиться игнорировать волнения плоти и трепыхания сердца. Все это ничтожно и мимолетно, как ваша молодость. На кон поставлены гораздо более важные вещи.
— Вы оскорбляете меня и после требуете слепого послушания, — произнесла я.
— А ты напрасно теряешь время, которого и так мало. — Теперь голос мужчины звучал угрожающе. — Ты пытаешься кусаться, как зверюшка, пойманная в силок. Было бы разумнее признать свои слабости и слушаться. Мы можем помочь тебе. Мы способны защитить тебя. Но только если ты свернешь с пути упрямства и своеволия. Он таит такие опасности, какие тебе и в страшном сне не снились. — Он взмахнул рукой, и мне почудилось, будто по лесу пронеслась тень: трава словно припадала к земле перед ней, деревья дрожали, кусты трещали, а птицы резко вскрикнув, замолкали на ее пути.
— Нам снова противостоит давний враг, — произнесла женщина. — Мы надеялись, что она повержена, но она изыскала возможность избежать всех сторожевых постов. Она долго пряталась и от нас и от людского племени, а теперь пытается простереть свои злые руки над будущим Дивного народа.
Я в ужасе обернулась к ней.
— Но я… я обычная девушка, вы же видите. Каким образом мой выбор может играть хоть какую-то роль в столь огромной и опасной борьбе? Зачем мне обещать вам оставаться в Семиводье?
Мужчина вздохнул:
— Я уже сказал, ты все равно не сможешь понять. Я совершенно не вижу, зачем ты сопротивляешься, разве что из чистого упрямства. Ты обязана сделать так, как мы требуем.
Мне показалось, что он стал больше, по его телу пробежали сполохи, будто он горел. Глаза его стали пронзительными, он удерживал мой взгляд, и в голове у меня зазвенело от боли.
Тут заговорила женщина. Голос был мягкий, но в тоне чувствовалась сталь.
— Послушайся, Лиадан. Иначе ты подвергнешься опасности большей, чем способна даже представить.
— Обещай, — повторил мужчина, и мне показалось, что волосы поднялись вокруг его головы, подобно сверкающей огненной короне.
— Обещай, — сказала женщина, и печаль в ее голосе пронзила мне сердце.
Я сжала коленями бока своей серой кобылы, и она двинулась вперед. На этот раз они не поскакали вместе со мной, а остались сзади. Но голоса их все преследовали меня, приказывая, заклиная: «Обещай. Обещай».
— Не могу, — прошептала я, и этот шепот шел из самой глубины моей души.
Очень странно, ведь до этой самой минуты я собиралась сделать так, как они просят: вернуться в Семиводье, собрать нити моей предыдущей жизни и сделать все от меня зависящее, чтобы забыть о Крашеном и его соратниках. Но что-то изменилось. Я не собиралась слепо повиноваться существам, презрительно отметающим боль близких мне людей, как слишком мимолетную и неважную. Откуда-то я знала, что не могу согласиться с их требованиями.
— Я должна принимать собственные решения и идти по собственному пути, — произнесла я. — Сейчас я дейтвительно поеду домой, в Семиводье, и не вижу причины, почему бы мне не оставаться там и дальше. Но будущее… будущее неизвестно. Кто знает, что может произойти? Я ничего не стану вам обещать.
Их голоса раздались снова, гневные и такие мощные, что я задрожала. Кобыла тоже почувствовала это и вздрогнула подо мной. «Ты сделаешь так, как мы приказываем, Лиадан. Ты просто обязана!!!» Но я не ответила, а в следующий раз, когда я обернулась, они исчезли.
