– Ты сдохнешь! – закричал пес и бросился в мою сторону.
В ту же секунду воздух прочертил пылающий шар и врезался в спину оборотня. Его перекинуло через меня, а в воздухе запахло паленной шерстью. В проеме стены стоял бледный Беовульф, поддерживаемый не менее бледным Хазором. Послышалось рычание, они обернулись и в следующую секунду скрылись в темноте комнаты. Раздались звуки поющей стали, какие-то выкрики, из дыры вылетели стулья, потом разбитый стол, следом последовала чья-то рука – надеюсь не кого-то их наших. Волчий вой казалось, наполняя пространство, звучал победно и в тоже время обиженно, словно у него отняли любимую игрушку.
Мне удалось подняться, опираясь на меч. Оборотень зашевелился, приподнялся на руках… или лапах? потряс головой и вскочил. Правда, плохо у него это получилось: повело, зашатало, так что пришлось сделать пару шагов. Морда без носа смотрелась как-то не так, а вот у меня активно тянуло выплюнуть то, что скопилось во рту. В сторону пса полетели кусочки мяса, кровь, какая-то слизь – что за гадость приходиться держать во рту.
На небе спокойно светила луна, бесстрастно взирая на происходящее в ее царстве. Трепетал легкий ветер, словно рефери летая из стороны в сторону, видимо, готовясь просвистеть к битве. Мы стояли друг напротив друга: он с диким рычание оторвал тот кусок, что когда-то был носом и отбросил в сторону, а я завел меч за спину, причем держа его обратным хватом. Где-то вдалеке послышалось ржание лошадей, а ветер ударил яростным порывом – судья дал отмашку. Луна скрылась за тучей, погружая мир во тьму, и в это время оборотень рванул с места. Если бы я не мог его видеть, то вряд ли бы услышал, так тихо он передвигался. Хотя казалось, летел как скоростной экспресс под гору. Кедар оказался на высоте, потому что будь я человеком, то сейчас валялся под каким-нибудь ближайшим кустиком с кишками наружу и изучал бы собственную анатомию. Когти не достали до живота всего пары сантиметров, встретившись с Аргоном, Ракшанская крыса двинулась дальше, обходя меня по дуге и останавливаясь в нескольких метрах.
– Как маникюр? – с издевкой поинтересовался я.
Пес посмотрел на лапу и только тут увидел, что встреча со сталью не прошла бесследно – длина когтей явно сократилась, потому что их часть осталась валяться у меня под ногами.
– Бедный, бедный песик остался без своих коготков, – откровенно насмешливо сочувствовал я.
Вот такого он уже не выдержал. Начал брехать, разбрызгивая слюной во все стороны, словно дворовый пес, а потом рванул с места, из-под лап полетели клочья земли. Первый удар отразить успел, обрубив оборотню несколько пальцев, а вот второй пришлось принять на лицо и левую руку. ''Крыса'' наотмашь, сверху вниз прочертила когтями по лику, задела плечо и далее вдоль. Рукав оказался разодран и четыре полосы, быстро наполнились кровью, устремившейся тоненьким ручейком вниз. Лицо горело, а на губах был солено-металлический вкус… собственной крови. Пес, в который раз бросился, налетел, чуть не смяв своим весом, замер на секунду и часто задышал в лицо, ухватив целой лапой за горло.
– Умрешь… ты… умрешь, – пообещал он.
Меч, что за секунду до этого с легкость вошел в его тело, я, поднатужившись, дернул вверх. На земле остались стоять две половины, что были соединены небольшим участком тела. Лапа на горле мелко шла судорогами, а белый глаз, удивленно взирал снизу. Он простоял так целую минуту, пока смерть все-таки не повлекла его к вечному пристанищу – земле. Пальцы разжались, и половины рухнули в лужу крови, где уже начали свою метаморфозу. После смерти оборотень становиться человеком, это даже я по фильмам знаю.
Хотелось, чтобы на этом все кончилось, но боюсь, что сейчас будет вторая часть… и думается не балета. Конское ржание становилось все слышнее, но его пытался перекрыть нарастающий шум, что следовал из дома. В результате на двор одновременно, словно договорились заранее, выскочила конница градиров человек в пятнадцать – похоже это второй отряд, что шел по более безопасной тропе, – а из дома выкатился первый отряд, который сзади чуть ли не пинками подгоняли трое: Беовульф, Хазор и… волк. Мне как всегда повезло. В этот раз оказался между двух отрядов и вся загвостка в том, что один из них живой, а второй – мертвый. Отгадаете какой? Вот кто я теперь между этими молотам и наковальней – гвоздик?
Помните как в русских сказках: «Направо пойдешь…» – чего-то там найдешь, в общем, жив, здоров и детишек куча, а вот: «Налево пойдешь – смерть свою найдешь». Как прав был автор, что высекал те строки на камне, видимо ему приходилось бывать в подобной ситуации. Вставала дилемма: с одной стороны живые люди, с которыми можно выпить, закусить, поболтать за жизнь, НО… они охотятся за тобой, с вполне конкретной целью. С другой стороны: такое же количество грандиров, но с ними не выпить, не поговорит, а закусить они похоже могут тобой, но… Однако в той стороне друзья, пардон – друг. Двух остальных я бы поостерегся называть такими высокими словами: Хазор меня уже раз убил – спасибо, хватит, а волка вообще впервые вижу.
Я чувствовал, как по руке стекает кровь, сбегая по пальцам и падая каплями на землю. Пока мысленно метался к кому бы примкнуть, все решилось само собой. Первый отряд… или второй? Что-то я в них сам запутался. Короче, те, что мертвые, а ребята выглядели как самые натуральные трупы: глаза налитые кровью, у некоторых они, правда отсутствуют, кое у кого рты порваны, грудные клетки вскрыты, ноги, правда целы, поэтому они так шустро и выбегали. Так вот кто-то из них закричал голосом полным жажды: ''Кровища-а!!!'' – и все как по команде ринулись на меня.
В ответ на это донесся голос Хазора: ''Убить!'' – и копья всадников все как один нацелились на меня. Появилось желание обхватить голову и с тихим стоном ''ой-ё'' – надо же быть такими тупыми – уйти в монастырь.
– Да не его, болваны! – скорректировал своих воинов господарь.
Копья синхронно повернулись к мертвецам и как раз вовремя. Не думал, что трупы могут так хорошо владеть оружием, но реальность начала доказывать обратное. Видимо смерть не лишала грандиров способности к военному искусству. На меня набросились двое с такой яростью и напором, что пришлось отступить, остальным понравились лошадки, поэтому они направились к ним.
Мечи мелькали перед лицом, пытались разрубить или хотя бы порезать серьезно. Все же каким-то чудом мне удавалось или отбить или уклониться от них. И не смотря на то, что левая рука болела, как ныло и лицо, но я вполне сносно мог обороняться и даже наносить ответные удары. Живые грандиры рубили своих мертвых собратьев и в этом им помогали Хазор и волк. На них, почему-то усопшие мало обращали внимание, чем они и пользовались. Мой бывший господин рубал их по спинам, а волк так вообще мог одним ударом снести голову, или, поднатужившись оторвать еще что-нибудь. Беовульф скромно стоял возле двери и иногда поглядывал внутрь дома, видимо боясь нападения изнутри.
