Рядом все еще спал Беовульф, подложив под голову сумку, мирно паслись стреноженные кони, пощипывая травку. Правда, я не помню, чтобы кто-то из нас снимал им сумки, а может, и снимали – неважно. В озере плескалась рыба, и шумели какие-то пернатые.
''Окунуться что ли?'' – подумал, потягиваясь – суставы сладостно хрустнули.
Не без труда поднялся, и тело отозвалось ноющей болью с левой стороны. Осторожно потрогал порезы, что за ночь покрылись коркой, но от того не перестали болеть. Озеро манило своей прозрачностью и прохладой – ну как не поддаться такому искушению. Одежду прочь, все равно стесняться некого, тут все свои – ну если только белочку, что подозрительно пристально наблюдает за мной.
Вода, с негромким шлепком и раскидываясь брызгами, приняло разгоряченное тело в свои объятия. Перед глазами мелькали рыбешки, а я крупными гребками, задержав дыхание, плыл под водной гладью лесного озера. Только почувствовав илистый берег противоположной стороны, вынырнул, вдыхая полной грудью теплый воздух и вновь погружаясь в прохладу, но уже спиной. Вода остужала и ласкала тело, и раны уже не так сильно болели, лишь напоминая о себе, когда делал широкие гребки.
Снизу – со спины – прохладно, сверху пузо подогревается солнышком, я в блаженстве закрыл глаза. Легкое покачивание еле ощутимых волн, убаюкивало и, наверное, я задремал. Голова уперлась в бережок, что так услужливо был покрыт небольшой полоской песка. Я открыл глаза и чуть собственноручно не утопился, от неожиданности глотнув воды… На меня, наклонившись смотрела Свея.
– Привет, Вик, – широко улыбнулась она.
– При-вет, – я пытался нащупать рядом что-нибудь похожее хотя бы на фиговый листок, шаря одной рукой. – А ты как здесь оказалась?
– Это пока не важно. Тут другое, – было видно, что она замялась. – Может, сделаешь что-нибудь… с ними?
Свея отошла в сторонку и моему взору открылась наш дуб, под которым так хорошо нам с колдуном спалось; сам Беовульф, с испуганными глазами и стайка стариков, человек в десять, одетых во все черное, только волосы белые, словно первый снег.
– Это за нами, – пояснила девушка на мой недоуменный взгляд. – Может их…
– И чем? – я критически развел руками, так как на мне кроме воды по колено, ничего нет.
Щечки девушки вспыхнули ярким румянцем и она, отвернувшись, быстрым шагом подошла к Вульфу, встав рядом. Было видно, что делает это она не добровольно, а потому что иначе нельзя. Двенадцать пар глаз, смотрели в мою сторону – эта с красными щечками тоже посматривает исподтишка, – а я стоял перед ними, в чем мать родила, и не мог понять, что собственно происходит.
– Мне кто-нибудь объяснит? – потребовал я.
Вместо ответа меня подняло в воздух и опустило уже на землю рядом с одеждой.
– Понял, вопросов пока не имею, – произнес я и в лучших традициях армейских будней оделся.
Уж было потянулся за оружием, но невидимая сила вновь подняла в воздух и переместила ближе к Свее с Беовульфом. Наше вооружение воспарило и водрузилось на наших же коней. Становилось понятно, что ножичком побаловаться не дадут.
– Привет, Беня, – приподнял я в приветствии ладонь. – Это наше сопровождение на сегодняшний вечер?
Колдун только тяжело вздохнул и кивнул, опустив глаза.
– Понятно, – поддержал я его вздохом.
Из огня, как говорится, да в кострище. Что это за группировка в черных балахонах, я уже понял. Старички хоть и выглядят анатомическим пособием какого-нибудь института, но вот так взять и перенести мою тушу по воздуху, тут нужно нечто больше чем физическая сила.
– Некроманты, – вздохнула Свея и сложила руки за спиной.
Ее примеру последовали мы с Беовульфом, черный конвой окружил нас и, сложив руки на животах, двинулся вперед. Лошади, словно на привязи последовали за нами. Вот так мы и шли в полном молчании, словно сомнамбулы и даже лес, что до этого жил полноценной жизнью, молчал.
Мы шли долго, порой пробираясь через какие-то буреломы, завалы, лес все темнел, словно наступал вечер. Я посмотрел на, пока еще виднеющееся, сквозь ветви небо и с ужасом понял, что действительно грядет вечер. Пока шли, Беовульф успел наложить мне повязку – сумку у него не забрали – на руку с какой-то особо гадостливой смесью, ею же помазал и лицо, от чего оно начала щипать, но терпимо.
– Через пару дней заживет, – пообещал он.
– Ага, нам бы прожить этот день, – саркастически произнес я. – Долго еще?
Колдун только незнающе пожал плечами. Свея насупилась и посматривала на всех из-под бровей. Мне же было скорее интересно, нежели страшно. После того, что пережил за все это время, скорее играло любопытство, нежели какой-то ужас перед происходящим. Было любопытно, что некроманты придумают. Убьют ли нас сразу или же сначала в лягушек превратят?
Когда день почти уступил свои владения ночи, мы вышли на большую поляну, со всех сторон окруженную, в прямом смысле, непроходимым лесом. Деревья стояли настолько плотно, что казалось между ними и листок бумаги нельзя просунуть. Посреди поляны, возвышаясь над ней на… целый метр, стояла какая-то каменная постройка, больше напоминающая сооружение типа… Нет, не сортир – гроб.
– Ох, не нравиться мне все это, – буркнула Свея.
– Это тебе не сказка, чтобы нравилось, – язвительно заметил я. – Не к бабушке с пирожками идем.
– Тихо, – приложил палец к губам паренек. – Здесь нельзя шуметь.
– Уже и поговорить нельзя, – вновь пробурчала девушка. – Еще немного и я разговаривать разучусь.
Вот тут она точно заметила: идем, молчим, как партизаны на допросе, да и старцы подобающе одеты – во все черное.
Мы плотной группкой подошли к сооружению, некроманты остановились, помолчали – все еще – и в ''гробу'' открылась крышка, передняя стена ушла в землю, а на ее месте оказались ступени ведущие вниз.
– Может не стоит? – умоляюще посмотрела Свея на некромантов, но в ответ прозвучала громкая тишина. – Хоть факел дайте, – попросила она безнадежно.
Вместо факела в воздухе появился небольшой огненный шар и плавно поплыл вниз, замерев над третьей ступенькой. Тут захочешь, не откажешься. Старцы хоть и смотрят сквозь тебя, но чувствуешь, словно под рентгеном хирург в тебе копается. Первым спустилось несколько старцев, потом Беовульф, с поникшей головой; девушка, наоборот с высоко вскинутой, ей бы еще взор горящий. Я шел последним, если не учитывать оставшихся некромантов. Когда опустился на несколько ступеней, сзади раздалось призывное ржание – наши кони все это время следовали за странной процессией, а теперь смотрят в след грустными глазами, словно надеются, что это шутка и Свея с Беовульфом вот-вот появиться из страшного места. Что я мог… только ободряюще улыбнуться и: ''Ты был хорошим другом, Вулкан… Береги остальных'', – глупо такое говорить коню, но я верю, что он меня понял.
