Рогли поскреб бороду.
— К Ливде мне идти не с руки. Пока ты со мной, я спокоен, но потом мне на север, а кругом эти, как их… галеры!
— А, имперские корабли!
— Да, имперские. Дрянной обычай у них, к веслам цепями приковать. Скверный обычай. Опасно с ними встречаться, когда у тебя людей мало. Это же с Энмаром Гоегор сговорился, энмарцы его паруса знают и не трогают, а имперские — кто их знает? Убережет ли гоегоров парус?
— Я понял, Рогли, — кивнул демон. — Что-нибудь придумаем.
* * *
Путь на север, если не считать схватку с людьми Гоегора, оказался приключением довольно скучным и уж во всяком случае, однообразным. Четыре дня длилось плавание к западу от Мокрых Камней, когда не было ничего — ни берегов, ни чужого паруса. Здесь, в океане, небо очистилось, не стало дымки, которую ветер гнал к мокрогорским берегам. Ингви спал, Тонвер с Дунтом вели богословские споры, Аньг, как обычно, мечтал. Никлис маялся без алкоголя и нудил, что, дескать, в Альхелле жизнь была отличная, и преступники ловились исправно, и вообще, как ни гляди, прекрасно было…
Конунг Рогли развлекался тем, что вспоминал профессии дружинников Гоегора. К прежнему списку добавились гончары и плетельщики корзин. В любом случае, они были не воинами — к этому сводились рассуждения Толстяка, и не им тягаться с настоящими бойцами.
Наконец Рогли объявил, что Мокрые Камни остались на юге, и драккар сменил курс. Несмотря на опасение столкнуться с имперскими галерами, разбойники направились к берегу — пополнить запас воды.
Навигация уже началась, так что можно было повстречаться и с купеческой баркой, тоже неплохо получится — так рассудил конунг.
Драккар свернул к берегу, держа курс к западной оконечности полуострова Легонт. Рогли хотел высадиться на берег подальше от больших городов, то есть там, где вероятность повстречать боевую галеру — невысока. Ветер стал усиливаться, пригнал тучи. Впервые за время плавания небо потемнело. Большой бури не предвиделось, однако стало похоже, что скоро начнется дождь. Рогли велел накрыть груз старым парусом, посреди этой возни и раздался голос наблюдателя с бака — он увидел корабль.
Северяне бросили полосатую ткань и загалдели, разглядывая еле заметную светлую точку, ползущую вдоль темной полосы берега. Купеческая барка, определил конунг. Драккар развернулся и полетел, рассекая волны, под попутным ветром наперерез купеческому судну. Белый парус быстро увеличивался и обретал очертания. Берег в этом месте был обрывистый, крутой, деваться купцу некуда…
Ннаонна расхохоталась.
— Что смешного? — осведомился Ингви.
— Я представился, как дрожат сейчас купчишки там, на барке, — объяснила вампиресса. — для них миротрясение уже началось.
— Ты будешь еще не так хохотать, твоя вампирская милость, когда разглядишь, что за купец нам попался, — протянул Никлис, разглядывая злополучную барку.
— А что?
— А то, твоя вампирская милость, что кораблик нам знакомый. «Одада» он зовется, и шкипер у них…
— Лотрик Корель! — припомнила девушка.
— Ага. Вот у него и есть миротрясение. Небось, полные штаны натряс уже, бедолага.
— Интересно, — заключил Ингви. — Я сейчас. С Рогли хочу поговорить.
И с этими словами демон побрел, переступая через сваленные на палубе мешки и свертки, на бак, где собрались северяне.
— Рогли! — окликнул он Толстяка. — Послушай!
Толстяк растолкал своих и прошел к Ингви.
— Рогли, мы ведь друзья, верно? Дрались вместе с этими… с гончарами и свинопасами, так?
— Ну, так. К чему ты клонишь, Ингви-конунг?
— Если ты мне друг, подари эту барку. Я на ней отправлюсь в Семь Башен, а ты спокойно уйдешь на север. А?
— Ну, я бы не прочь… — неуверенно протянул Толстяк. — Однако нам бы добыча не помешала.
— Вряд ли здесь большая добыча, — заверил Ингви. — Я знаю шкипера этой посудины, он пьяница и лентяй. Впрочем, если хочешь, давай сперва посмотрим, что у него в трюме, а потом ты решишь.
На том и сошлись.
ГЛАВА 32 Восточный Сантлак
После штурма солдаты расположились в лагере на обед. Возвратились дозорные — в округе по-прежнему тихо. Ни движения на дорогах, ни неприятельского войска. Сэр Войс, неожиданно оказался кем-то вроде начальника штаба имперского войска. Алекиана, занятого молитвой, не решались беспокоить. Все шли с докладами к рыцарю, который не имел ни опыта, ни полномочий решать сколько-нибудь важные вопросы. Бедняга выслушивал всех, пожимал плечами, и с печальной миной качал головой.
Наконец из палатки, увенчанной белым кругом — походной часовни — показался Алекиан. Сэр Войс тут же бросился к императору и вывалил ворох вопросов.
— Пусть солдаты заканчивают обед, — решил Алекиан. — После дадим им полчаса на отдых и молитву… хоть я и сомневаюсь, что наши люди станут молиться.
— Увы, ваше величество! — поддакнул Когер.
— Во всяком случае, время для молитвы мы им отводим. Потом — еще один переход. Дальше по тракту, до следующего замка. Таран, при помощи которого был захвачен Рейкр, взять в обоз.
Войс не решился перебивать императора, дослушал до конца, потом ответил:
— Дальше по тракту владения господина ок-Асперса. В замке наш гарнизон.
— Тем лучше, вышлите людей — пусть готовят новую стоянку подле замка Асперс. Ок-Рейкр под надежной охраной пусть следует с нами… где-нибудь в обозе. Его судьба еще не решена.
Затем к императору явился тильский герцог. Юный Тегвин стал жаловаться, что его людям достаются самые трудные задания, при этом тильское войско уменьшается за счет гарнизонов, оставляемых в захваченных замках. Тут как раз откуда-то возник и Полгнома, который удалялся отобедать — по его словам, он поел за двоих, ибо братец, вне всяких сомнений, за двоих помолился.
— Увы, — заметил Коклос, выслушав юного герцога, — миновали славные времена, когда отважные сеньоры гордились, если им удавалось получить более ответственное задание Фаларика. И это тем более странно, что великий король не казнил тех, кто получает менее ответственные задания. Братец, тебе нужно, дав приказ какому-нибудь сеньору, не медля казнить парочку других, чтобы тот, который удаляется с приказом, радовался. Ведь он мог оказаться и среди казненных!
— Отправляйтесь, сэр Тегвин, — игнорируя Коклоса, отрезал император, — исполнять свой долг.
Герцог удалился, бормоча ругательства — впрочем, очень тихо.
Солдатам объявили приказ — молиться и готовиться к маршу. Само собой, полчаса, отведенные на благочестивые дела, воины посвятили совершенно мирским занятиям, вроде сна или игры в кости. Хотя несколько человек наверняка молились — у людей ведь изредка случаются оригинальные наклонности, верно? А там, где собралось множество народу из разных мест, там непременно отыщутся самые странные типы.
